Валентин Пикуль - На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона
- Название:На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Вече
- Год:2005
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валентин Пикуль - На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона краткое содержание
«На задворках Великой империи» – один из ранних романов В.С. Пикуля. Это панорамное повествование о жизни провинциального российского города в вымышленной, но вполне узнаваемой Уренской губернии в начале XX века. Произведение написано в духе сатиры М.Е. Салтыкова-Щедрина, одного из любимых авторов Валентина Саввича. Замысел романа и образ главного героя – князя Сергея Яковлевича Мышецкого – возник у писателя в результате длительного и внимательного изучения архивных документов Государственной думы.
На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Где потеряли пальцы, граф? – спросил он с любопытством.
– Потерял я их в лихой рубке…
Вот и Казань; здесь граф Адлерберг долго не задерживался. В магазине Рора-Щетинкина, на Воскресенской улице, за пять рублей он купил себе роскошные аксельбанты генерал-адъютанта его императорского величества. К набору орденов на его груди прибавился еще один – непонятно какой, но весьма внушительный. Выйдя от Рора-Щетинкина, генерал-адъютант незамедлительно взял извозчика.
– На Суконную, – сказал кучеру, – в Каргопольские казармы… Ах, Казань, Казань, – вздыхал всю дорогу, – как ты мила моему сердцу! Здесь впервые я вкусил твоих сладостей…
Приехав на Суконную, он повелел дежурному по казармам:
– Где командиры полков? Постройте солдат.
– Простите, с кем имею честь?
– Князь Волконский, – назвался граф Адлерберг. – Могли бы и сами догадаться, что перед вами генерал-адъютант…
Прибежали взволнованные обер-офицеры:
– Командир двести тридцать шестого Лаишевского полка!
– Командир Ветлужского полка!
Князь Волконский устроил парад войск, гремела музыка.
– Государь император, – прокричал генерал-адъютант, – послал меня к вам, высочайше повелеть соизволив, дабы я объявил вам, солдаты, его сердечную благодарность за вашу неутомимую борьбу с шайкой казанских социал-демократов… Уррра-а!
На выходе из казарм, прослышав о появлении высокого гостя, князя Волконского встречали сам председатель казанских монархистов Баратынский, городской голова Попрядухин и ученый мулла Абдул-Гамид Апанаев. Волконскому была тут же поднесена на богатом блюде хлеб-соль, которая и была милостиво принята.
Из колясок, выставив букеты шляп, взирали дамы.
– Последуем же, – сказал Волконский в сторону дам, – примеру Минина и Пожарского, которые здесь, отсюда, от этих самых казарм, повели народ спасать отечество от самозванцев…
Дамы позвонили казанскому губернатору Рейнботу о том, что появился у нас и прочее… Рейнбот, человек солидный, полковник Генерального штаба, начал крепко думать:
«Уж не самозванец ли какой? Князь Волконский… Волконский? Но, пардон, я такого генерал-адъютанта не знаю. Может, недавно назначен? На всякий случай, пусть он не замедлит явиться ко мне для представления…»
Оглядевшись вокруг, князь Волконский закинул «хлеб-соль» через забор, и теперь Рейнбот мог его искать хоть со свечкой. Князя Волконского тут же не стало: он превратился уже в близкого друга царя, князя Валентина Долгорукого (без громких титулов он не мог обходиться)… На забитых путях вокзала разыскал эшелон.
– Вы куда, господа, направляетесь? – спросил грозно.
– В Тифлис! Для подавления мятежа…
– Имею точные сведения; с Тифлисом уже покончено. Кто начальник эшелона? Ах, это вы, полковник… очень приятно. Высочайше уполномочен подавить смуты в Уренской губернии, отныне будете исполнять мои приказы… Освобождайте пути – едем!
Как свидетельствует хроника того времени, капитан «был встречен офицерами эшелона с полным вниманием, какого заслуживали его высокие заслуги». Действовал он решительно, по вдохновению свыше.
Вот его точные исторические слова:
– Поручик Евсюков, поспешите на вокзал за шампанским!
Евсюков был должен в полку сто восемнадцать рублей, забыл, как на извозчике ездить, в буфете ему уже рюмки водки в долг не давали, и потому он, стоя навытяжку, стал шевелить пальцами, намекая…
Следующие исторические слова взбодрили Евсюкова:
– Не рассуждать! Действуйте именем… моим, конечно!
В вокзальном ресторане, в пользу крамольного отечества, была спешно реквизирована вся икра и все шампанское: Казань оставили умирать с голоду. Местные патриоты, во главе с Баратынским (потомком поэта), прочувствованно и возвышенно катили в солдатские вагоны анкерки с водкой. Колеса завертелись.
Евсюков почему-то вдруг стал ходить по вагонам, раздавая офицерам свои долги. В эшелоне творились удивительные вещи. Ложась спать, однажды видели привидение, выходившее из клозета. И всю дорогу до Тургая князь Долгорукий щедро делился с офицерами икрой и воспоминаниями. Конногвардейский полк, служба в кавалергардах, приходилось и на флоте маячить, затем Маньчжурия (при этом князь щупал пальцами череп), потом Москва, – описание жизни и подвигов было красочным, напоминая роман…
Устроив дневку, бедные офицеры сложились, кто сколько мог, и устроили другу царя, стяжавшему столько наград, скромный обед. Распорядителем обеда был поручик Евсюков, который уже сам давал в долг. Виновник торжества оглядел стоя и сказал:
– Я тронут, господа… премного тронут!
Полковник, начальник эшелона, вытирал усы платком и ухаживал за поручиком Евсюковым.
– Поцелуемся, – говорил он, – как мужчина с мужчиной…
Потом долго намекал князю о своих заслугах перед отечеством:
– Вы, как лицо, близко стоящее к государю, конечно же, могли бы и замолвить словечко. Мол, есть такой полковник и прочее…
Долгорукий велел Евсюкову записать данные о полковнике.
– Я доложу, – сказал. – Государь будет тронут, я вам обещаю…
Глядя на горлышки бутылок, офицеры пели под звоны гитар:
Много красавиц в ауле у нас,
Звезды сияют во мраке их глаз,
Сладко любить их – завидная доля,
Но веселей молодецкая воля…
А в солдатских вагонах, под визги гармошек и сиплое звяканье балалаек, гремела черноземная неуемная силушка:
И сегодня щи, да и завтра щи,
Приходи, моя сурьезная,
Будем греться на печи.
Меня били, колотили
Два ножа, четыре гири,
Еще восемь кирпичей —
Все за девок-сволочей…
Тургай, вот он (чтоб ты сгорел, проклятый!), – плоские крыши казарм, тюрьма в стиле барокко высилась над степной столицей, как сказочный замок. С криком носилось воронье, словно чуя падаль.
Здесь разговор был короткий.
– Государь император недоволен вами, господа, – заявил самозванец военному совету генерал-губернаторства. – Что у вас тут происходит? Отчего такая слабость? Почему, под боком у вас до сих пор бунтует Уренск? Почему до сих пор не арестованы президент этой гнусной республики и Совет рабочих?
Было доложено о мерах, принятых ранее; к сожалению, эшелон застрял в степи и связь с ним прервана. Но надеемся…
– Надейтесь, господа! Прицепите к моему эшелону тюремный вагон, я подхвачу попутно ваш состав и привезу вам президента заодно с этим Советом… Стыдно, господа, стыдно! Что мне сказать о вас государю? Поручик Евсюков, поспешите на вокзал…
От перрона Тургая, пополнив запасы шампанского, карательный эшелон тронулся в просторы заснеженной февральской степи. Тяжелый вагон с решетками на окнах мотался в конце состава, лязгая дверями тамбуров. По борту его было выведено: «Министерство внутренних дел», а ниже – мелом: «Особого следования».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: