Валентин Пикуль - На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона
- Название:На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Вече
- Год:2005
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валентин Пикуль - На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона краткое содержание
«На задворках Великой империи» – один из ранних романов В.С. Пикуля. Это панорамное повествование о жизни провинциального российского города в вымышленной, но вполне узнаваемой Уренской губернии в начале XX века. Произведение написано в духе сатиры М.Е. Салтыкова-Щедрина, одного из любимых авторов Валентина Саввича. Замысел романа и образ главного героя – князя Сергея Яковлевича Мышецкого – возник у писателя в результате длительного и внимательного изучения архивных документов Государственной думы.
На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Это к министру юстиции, запишите адрес!
И бабы отходили.
Наконец Сергей Яковлевич уперся животом в стол:
– Князь Мышецкий, бывший уренский губернатор… – Замятнин поднял лицо.
– Князь? – удивился. – Где же вы были? Петр Аркадьевич неоднократно справлялся о вашем сиятельстве…
– Запишите и меня, пожалуйста, – попросил Мышецкий.
– Да что тут записывать! – вскочил Замятнин. – Сразу доложу.
За спиной Мышецкого раздался недовольный гвалт просителей:
– Опять уходит… Конечно, они – бары, их завсегда без очереди, а нам – стой… Вот жизнь проклятая, измаялись!
Замятнин вскоре появился, сияющий:
– Князь, его высокопревосходительство просят вас подняться прямо наверх. Петр Аркадьевич вас ждет…
И кто-то завистливо провыл Мышецкому в спину:
– Ы-ы-ы, у-у-у… Ай, не толкайтесь, а то я тоже толкну!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На площадке витой и скрипучей лестницы Сергей Яковлевич остановился возле круглого окна. Постоял, смиряя дыхание. Было видно, как вдоль березовой аллеи бредут в сторону пристани цветные платочки. И по их сугорбым спинам, по вяло брошенным вдоль бедер рукам было понятно: жди – год, два… десять лет. А то и больше! Пиши письма, рассылай носки и варежки по Сибири…
И невзирая на чужое горе, окружавшее их, весело играли, катая серсо, дети премьера Столыпина: сынок и две дочери, одна – почти девушка, невеста. Гувернантка подхватывала серсо, сильно пускала его по лужайке – «винтом», чтобы вернулось обратно.
– На тя, господи, уповахом, – перекрестился Мышецкий…
Столыпин сильно изменился: борода уже в серебре, лицо желто-изможденное, как у больного, синие круги под глазами, глубоко запавшими внутрь, под самые лобные кости. И все такая же цепкая хватка его руки – словно клещами сжал, торопливо заговорил:
– О-о, вот вы-то, князь, и нужны мне… Необходимы!
И, увлекая Мышецкого в комнаты, горячо толковал:
– Пора внести ясность в сумбур нашей аграрной политики. Слабый и вечно пьяный мужик должен вымереть сам по себе. А богатый и трезвый – поднять Русь! Деревня обезлюдела, всяк мужик спешит в город, хоть дерьмо на тачке возить, только бы не нищенствовать в деревне. А здесь, в городах, его уже поджидают агитаторы, которые быстро делают из любого дурака революционера. Теперь этого не будет. Все должно измениться, князь!
Столыпин провел Мышецкого в пустынную комнату, где перед раскрытыми окнами стояли, прислоненные к стене, стулья на трех ножках, в полу зияли громадные щели. А стол, крытый дешевой каламянковой скатертью, совсем завалился на бок, падая.
– Садитесь, – пригласил князя премьер. – Только прошу осторожнее. Я-то уже привык сидеть как на вулкане…
Заглянула полная рослая дама, и Столыпин сказал ей:
– Лили, а вот князь Мышецкий, о котором я тебе не раз говорил. Помнишь? Это человек, который еще тогда, когда меня гнали отовсюду в шею, поддерживал мою программу обновления России…
– Ольга Борисовна, – сказал Мышецкий, – ваш Петр Аркадьевич склонен преувеличивать мои заслуги. Но положение в стране…
– Ужасно, ужасно, – заговорила мадам Столыпина, – вы, князь, даже не представляете, как ужасно! – И отчетливо кивнула мужу, уходя: – Надеюсь, князь останется у нас обедать?
Жена премьера удалилась, и Сергей Яковлевич решил внести некоторые поправки в столь любезный прием, оказанный ему. Он достал расписку великого человека – самого Феди Щенятьева:
– Прочтите, Петр Аркадьевич, каково мое истинное положение…
Столыпин схватил записку. Вчитался. И разорвал ее тут же в клочья. Громко хохотал, сидя на стуле, который имел три ножки.
– Да это же чепуха, князь! – хлопнул он себя по коленям. – Ну, да! Согласен: власть на местах отступила перед натиском революции! Ну, да! А как было ей не отступить, если революция наседала? – Столыпин сжал руку в кулачок и крепко трахнул по столу, который тут же свалился, едва успели подхватить. – Не только там у вас, но и здесь, в Петербурге, власть пятилась… Но теперь, слава богу, мы их не боимся. Первой забастовкой, очень умно поставленной, рабочие добились от нас многого. Вторая была уже непонятна массам, вызванная к жизни по указке сверху. Третья же закончилась разгромом и разложением… Наша задача – единение вокруг знамени, а знамя у нас может быть одно: монарх! И вокруг него, как и в древности, должна сплотиться великая, мудрая Русь!
Столыпин, выкинув руку, показал на окно, в котором виднелись головы его девочек в шляпах и лентах.
– Земля! – весело сказал премьер. – Земля, обработанная богатым русским фермером, окажет нам услугу. Она обогатит нас и примирит смуты. Но пока земля бедная, мы должны примирить отечество не плугом, а мечом… Выбросьте перчатки, князь! Ни о чем не думайте… Только – верьте! Голая рука сжимает меч…
Из дальней комнаты доносились звоны тарелок, перестуки ножей, смех Ольги Борисовны, потом прошли с улицы дочери Столыпина, торопливо сделав книксен перед Мышецким. Петр Аркадьевич отряхнул синие матросские штанишки своему сыну.
– Ступайте, дети, – сказал, – мы сейчас явимся тоже к столу.
Дети ушли. Выла где-то внизу, в приемной, баба. Явился генерал Замятнин со списком:
– Сорок три человека отобраны, ваше высокопревосходительство. Справитесь ли до четырех часов?
Столыпин машинально глянул в список просителей:
– Справлюсь. Нет такого дела, с которым бы я не справился. Что же, приму всех… хотя бы ночью!
Сергей Яковлевич просил уволить его от обеда за семейным столом, ссылаясь на строгую диету.
– Очень жаль, но вы не уходите, князь, – настоял Столыпин. – Я должен буду еще говорить с вами, и приму вас первым! Буду рад служить вместе и обновлять русского мужика… А чтобы сразу все разложить по полочкам, я сообщаю вам свое кредо: для меня патриотизм – то же, что монархизм. Из него выхожу, на нем стою, и не сойти мне с этой позиции. К черту все великие события! Да здравствует могучая, обильная, сытая и великая Русь! И только так…
Сунув большой палец за отворот сюртука, Столыпин – желтый и согнутый – проследовал за детьми в столовую.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Из числа знакомых среди просителей Сергей Яковлевич отыскал только церемониймейстера Воронина, с которым и раскланялся, радостно встревоженный.
– Счастливчик князь, – сказал Воронин, – вы уже наверху, говорят, побывали? А мы вот, старики, внизу топчемся…
Было неприятно, что его заподозрили в «искательстве». И он замкнулся в себе и своих мыслях.
А церемониймейстер разговаривал с ротмистром Федоровым.
– Не совсем так, молодой человек, – говорил он. – Знак беспорочной службы носится справа, вот здесь. А если вы имеете Владимира, то поверх муара… Князь, разве вам скушно?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: