Сьюзен Кинг - Кровавая королева

— Когда Крайнен вернется из Ионы, он попробует отомстить тебе, — сказала я.

— Пока, даже находясь в пучине скорби, он ничем не пытался мне угрожать. Его сын был убит в честном поединке на глазах у многих тысяч свидетелей, которые могут подтвердить, что мы заранее договорились с Дунканом, что наша схватка решит судьбу Морея.

— А королевского престола? — До сих пор у меня не было возможности задать этот вопрос.

— Когда мы сошлись с Дунканом на том поле, — ответил Макбет, — я сказал ему, что если выиграю, то корона перейдет мне. Он рассмеялся, ибо был уверен в своей победе. На его месте вполне мог оказаться я. Дункан был сильным воином.

— Он считал, что сможет выиграть все битвы, и все их проиграл. Но Крайнен этого так не оставит. — Я боялась, что война продолжится.

— Может, он и попробует что-нибудь сделать, но вряд ли найдет поддержку. Последние шесть лет войны, которые вел Дункан, настолько ослабили его войско, что теперь Крайнену придется дожидаться, когда сегодняшние мальчики вырастут и превратятся в мужчин. Пока большинство людей радо тому, что безрассудству Дункана положен конец. — Он прикоснулся к моему плечу: — Никто не станет оспаривать происшедшее, по крайней мере пока.

— Пока? — переспросила я. Но он лишь молча покачал головой.

Через день после нашего прибытия в Скон начали съезжаться мормаеры, таны, священники и воины со всех концов страны. Вечером второго дня они собрались в большом зале дворца — мы продолжали оставаться в монастыре при церкви, не желая претендовать на королевские покои Дункана, — чтобы выбрать нового короля.

Весь вечер я проходила взад и вперед по своей скромной спальне, которую делила с Эллой, а не с мужем, ибо строгие правила монастыря должны были соблюдаться даже гостями. Наконец, потеряв всякое терпение, мы с Эллой вышли, нашли наших телохранителей Ангуса и Лахланна и отправились в церковь, чтобы помолиться, ибо неопределенность и замкнутое пространство сводили меня с ума. Мы вошли в безлюдную церковь, опустились на колени на вымощенный сланцем пол и склонили головы.

Уже наступила кромешная тьма, когда появился Макбет. Элла вскочила и бесшумно поспешила к двери, чтобы оставить нас наедине. Он вздохнул и поднял голову, глядя на обшитый досками потолок и деревянные стропила. Пространство освещалось одной-единственной свечкой, горевшей на алтаре. Во мне все кипело от любопытства, но я не осмеливалась открыть рот.

— Свершилось, — пробормотал он. — Я буду коронован верховным королем скоттов.

Сердце у меня заколотилось с такой силой, что чуть не выскочило из груди:

— Они все согласны?

— До единого человека, за исключением одного отсутствующего мормаера — Крайнена из Атолла. — Он обхватил меня за плечи и прижал к себе. — Они хотят все сделать быстро, пока Крайнен не вернулся из Ионы. Поэтому коронация состоится завтра.

Я припала к его груди, воссылая благодарственные молитвы. Когда давняя мечта, с которой было связано столько желаний и опасений, наконец осуществляется, это вызывает радость, смирение и ужас. Я взяла его кисть и обхватила ее своими ладонями.

— Они выбрали меня, в соответствии с древней традицией, как человека, обладающего правом крови, назначенного королем с согласия всех мормаеров. И более того, — добавил он, — поскольку ты являешься моей женой, наши притязания неоспоримы. Твоя древняя родословная стала решающей. Они поняли, что мы возвращаем на трон две ветви старейших правителей Шотландии. В силу своей крови, ты будешь не просто супругой, а истинной королевой, и тебя коронуют как таковую. — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Наконец род Боде взойдет на трон.

Все вдруг всколыхнулось в моей душе — долгое ожидание, битвы и утрата близких. Слезы хлынули у меня из глаз, и я разрыдалась, оплакивая родных и предков, чья кровь позволила мне достичь цели. Но это были и слезы радости, ибо через меня и Макбета они, наконец, обретали трон, от которого были отстранены в течение столь многих поколений.

В соответствии с древней традицией, Макбет высыпал на холм Скона землю, принесенную им из Морея в сапоге. Перед самым рассветом он поднялся на холм, стащил с себя сапог и перевернул его. С почтением он взирал на то, как земля Морея сыпется на холм. Я наблюдала за этим со стороны. Чтя обычай, он поднялся на холм один.

Согласно легенде, этот холм создавался в течение многих поколений, по мере того как люди со всех концов Шотландии сносили сюда землю, торф и камни. Поэтому его основание, как говорят, было создано еще пиктами, а более верхние слои нанесены теми, кто еще до сих пор дышит свежим воздухом Шотландии.

Через несколько часов здесь соберется огромная толпа народа. Пешие и конные люди уже перебирались через вершины холмов, пересекали пустоши и плыли по рекам, чтобы присутствовать при коронации нового короля-воина, который будет защищать и поддерживать кельтские обычаи. Позднее ему предстояло принять по пригоршне земли от каждого мормаера в знак их верности. Но сейчас он был обычным человеком. В клубах тумана он опустился на траву и начал молиться.

Я и сама молилась, а потом произнесла заговор и трижды обошла холм слева направо. Я чувствовала, как за мной наблюдают древние духи.

В лучах летнего солнца торжественная процессия, состоявшая из меня, Макбета, нескольких военачальников, вассалов, священников и барда, поднялась на вершину холма. Внизу стояли тысячи людей, а пики и щиты воинов создавали мощную крепостную стену вокруг холма.

Камень судьбы Лиа Файл, обернутый в шерстяную ткань, вышитую крестом зелеными, голубыми, красными и пурпурными нитями, символизировавшими рост, синеву моря и голубизну неба, кровь и шотландские холмы, покрытые вереском, уже лежал на месте на своем более крупном постаменте. Священники под торжественные звуки гимна подняли на вершину холма огромный крест.

Макбет с чисто выбритым лицом стоял в простой небеленой рубахе, босиком. Затем он трижды обошел камень, пока наш бард Дермот произносил благословения по-кельтски, и опустился на него. За ним выстроились мормаеры всех древних провинций и областей Шотландии, за исключением мормаера Атолла. Рядом с ними стояли элитные войска — высокие, сильные и самые верные воины.

Епископ, спешно привезенный из монастыря Святого Андрея, произнес молитву и приступил к чтению присяги, которую повторял за ним Макбет. Аббат Скона накинул на плечи Макбету роскошную красную мантию, отороченную мехом и перьями орлов и воронов, — считается, что это очень древняя вещь, и хранится она в церкви Скона вместе с другими символами королевской власти, которые передаются из поколения в поколение.

Затем он вручил Макбету скипетр, сделанный из шотландского золота и серебра и увенчанный хрусталем, добытым в древних горах Морея. После чего Дермот Мак Конел начал произносить заклятие власти — стихи, написанные много веков тому назад первым поэтом Ирландии Амергином: «Я — морская волна, я — горный ястреб». Завершив заклятие, оба отошли в сторону, оставив Макбета со скипетром в руке сидеть на камне.