Андрей Серба - Полтавское сражение. И грянул бой

Но и гетман не знал ни в чем отказа от Петра. О пожалованных ему плодородных землях, богатых хуторах, о всевозможных дорогих подарках и оказанных знаках внимания не стоит даже упоминать — это обыденное явление. А вот то, что Мазепа стал вторым во всей России кавалером учрежденного в 1698 году высшего российского ордена Андрея Первозванного, стоит многого [7] Первым кавалером ордена Андрея Первозванного был Головин Ф. А. Награжденный в 1700 г. орденом Андрея Первозванного, Мазепа в 1708 г. за измену был лишен ордена . Как и то, что Алексашка Меншиков, прежде мечтавший о титуле польского короля, а теперь украинского гетмана, смирился с высказанной Петром мыслью, что сей пост может ему достаться только после кончины Мазепы.

А разве сейчас, когда Сечь стала приютом для уцелевших булавинцев, мутивших там воду и подбивавших запорожцев последовать примеру Булавина «тряхнуть» Москву, когда на Гетманщине кишмя кишат агенты Станислава Лещинского, сманивающие недовольных Россией казаков и старшин на сторону ее врагов, когда даже Генеральная старшина, которой надлежит быть верной рукой и надежной помощницей гетмана, из-за личных обид готова возвести хулу и подвести под топор палача старого боевого товарища, не удается Мазепе удержать подвластную ему часть Украины в повиновении, не позволив ей превратиться во врага России? Несмотря на старость и вконец пошатнувшееся за последний год здоровье, гетман крепко держит бразды правления в своих руках, беспрекословно исполняет сам и заставляет исполнять других волю Петра. Дай ему за все это Господь крепкого здоровья и долгих лет жизни во славу... державы Петра.

А покуда он жив и вершит делами Гетманщины, надобно велеть ему перебросить еще несколько казачьих полков и в Польшу на помощь Сенявскому, и под Смоленск для усиления тамошних русских войск, да и на Могилевщине под Пропойском полк-другой реестровиков будет не лишним. Но если вновь трясти гетманово воинство, следует позаботиться и о шести-семи отборных сотнях, которые нужно будет заслать в тылы королевской армии для нападения на ее обозы. Куда бы Карл ни двигался — на Смоленск или на Украину — ему никак не миновать Днепра, и переправой через него он выдаст местопребывание своих войск. Вот тут отборным сотням Мазепы и предоставится возможность покуролесить и развернуться во всю молодецкую ширь в шведских тылах, тем паче что казаки весьма охочи до добычи.

Действия этих сотен будут хорошим подспорьем для воплощения замысла Петра о широкой партизанской войне против шведов, которую он начал развертывать после консилиума в Жолкове. Тогда русские генералы и присутствовавшие на нем военачальники союзных России польских войск единогласно приняли его предложение «оголожать местность» перед неприятельской армией. Все, что может быть разрушено, — должно быть разрушено, что может сгореть — сожжено, что может служить едой для шведов или фуражом для их лошадей — увезено или спрятано, что может хоть чем-то сослужить службу врагу — приведено в негодность, дороги и тропы должны быть перегорожены завалами либо затоплены и стать непроходимыми для противника. Испепеленная земля и безлюдные леса и болота должны встречать незваных гостей и лежать на их пути! А ежели еще и казаки примутся днем и ночью пошаливать в их тылах и не давать спуску фуражирам и провиантским командам, тогда шведам вовсе станет невтерпеж. Между прочим, нужно обязательно зачитать казакам этих сотен его грамоту, что царская казна платит за каждого убитого природного шведа, а не наемника или их союзника, три рубля, за взятого в плен полковника — тысячу рублей, за пленного генерала — две тысячи. Так что рубайте недруга, казаченьки, да волоките его на аркане в полон!

Левее окна, возле которого стоял Петр, раздалось конское ржанье, стук многочисленных копыт. Бросив туда взгляд, царь увидел остановившуюся дорожную карету, окруженную сильным конвоем из русских драгун и казаков-реестровиков. Из кареты вылезали двое — один в европейского покроя кафтане зеленого цвета со многими блестящими пуговицами, в белых лосинах и с париком в руке, другой — в одежде казацкого старшины с молодцевато надетой набекрень шапкой — мазепинкой и с непременным для каждого отправлявшегося в любую дорогу казака арсеналом за поясом. Князь Александр Меншиков, с которым у Петра назначена сегодня встреча, и племянник Мазепы Андрей Войнаровский, которому Меншиков якобы подыскивал выгодную невесту из числа русской и польской титулованной знати, а на самом деле заложник при царевом любимце. Вдруг в доносе Кочубея и Искры была хоть капля правды и гетман начал косить глазом в сторону врагов России? Чем черт не шутит?..

Покинув карету, Меншиков принялся обмахивать париком потную голову, Войнаровский, поправляя за поясом пистолеты, сказал ему что-то на ухо, и оба громко рассмеялись. Петр недовольно нахмурился — уж он догадывался, что может рассмешить Алексашку и гетманского племянника. Нашли друг друга, двое гуляк-бабников и любителей хмельного зелья, ну прямо два сапога — пара! А до чего хитер Алексашка — как удачно придумал причину держать при себе Войнаровского: отыскать ему достойную и богатую невесту. Вот и ищут не покладая рук и не давая просыхать глоткам — всех в округе мало-мальски пригожих панночек и вдовиц перепробовали, опустошив заодно половину винных погребов. Данилыч, хоть и князь, с пьяных глаз и обычной смазливой шинкаркой или селянкой не побрезгует, а Войнаровский, истинный казачий шляхтич, воротит от них нос и признает только русских дворянок и польских и литовских шляхтянок.

Когда Меншиков вошел в комнату, Петр был спокоен и, стоя у стола, пыхтел трубкой.

— Где шведы? — спросил он, не дав времени Меншикову даже поздороваться.

— Вчера король был в Радошковичах, мин херц, — тут же ответил Меншиков, знавший, что больше всего интересует царя и заранее готовый к его вопросу.

— А я вчера был в Витебске, — насмешливо сказал Петр. — И сегодня тоже. А где буду вечером — не ведаю. А мои войска разбросаны от Невы до Днепра... сегодня, а завтра могут быть в сотне других мест... тоже от Невы до Днепра. Я спрашиваю, не где вчера был король, а где сегодня его войска. Разницу чувствуешь? Не знаешь?

— Не знаю, мин херц, — признался Меншиков, понуро склонил голову. — Как вышел король в прошлом году из Саксонии и обошел стороной Варшаву с нашим гарнизоном и крепости, где мы с курфюрстом... то бишь королем Августом собирались его придержать и крепко пощипать, так и крадется вором-невидимкой по лесам и болотам. Ничего, скоро...

— Сам знаю, что скоро он будет вынужден явить пред наши очи свое воинство и раскрыть дальнейший маршрут похода... либо на переправе через Днепр, либо в месте встречи своей армии с генералом Левенгауптом, ежели тот на самом деле собирается выступить к королю на подмогу. Иди к столу и прикинем на карте, какими все-таки дорогами шведы могут двигаться к Днепру.