Андрей Серба - Полтавское сражение. И грянул бой

Мазепа, только что сидевший со страдальческой миной на лице и поминутно издававший жалобные стоны, при появлении очередной посетительницы встрепенулся, в его подернутых старческой белесой пеленой глазах вспыхнул живой блеск.

Писарчук, пристроившийся в углу кабинета за маленьким столиком, дабы заносить на бумагу жалобы и просьбы добившихся аудиенции у гетмана людей, понимающе усмехнулся, уткнулся было носом в лежавший перед ним лист бумаги. Однако не смог сдержать распиравшего любопытства и еще раз украдкой бросил взгляд на остановившуюся у порога женщину. Хороша, ах как хороша, откуда только такие берутся! Хотя дело не в том, откуда они берутся, обидно то, что таким, как он, они не достаются.

Любовался посетительницей и Мазепа. Любовался, хотя, услышав ее голос и окончательно убедившись, что это не очень похожая внешне на княгиню Марысю Дольскую, одну из племянниц княгини Ганны, женщина, а она сама, у него пробежал по коже озноб и перехватило дыхание. Открыто явиться к нему на прием, когда приставленным к гетману соглядатаям доподлинно известно, что, по словам Кочубея и Искры, одним из агентов-связников Лещинского и короля Карла с Мазепой являлась племянница старой княгини Дольской? Считает, что ежели гетман остался на свободе, он вне всяких подозрений? Рассчитывает, что царские соглядатаи не знают ее возраста и примет, тем паче что у Ганны Дольской добрая дюжина племянниц?

Однако душевное спокойствие Мазепе возвратили не ответы на промелькнувшие в его голове вопросы, а то, что он хорошо знал Марысю... правда, не так, как в свое время ее тетку. Ослепительная красавица, привыкшая к роскошной жизни и успеху у первых мужчин королевства, она слишком ценила собственную жизнь, чтобы подвергать ее опасности даже при малейшем подозрении на риск.

А Марыся плавной походкой, гордо неся обворожительную головку, с приветливой улыбкой на пухленьких губках уже шла к нему, протягивая для поцелуя усыпанную перстнями руку.

— Ясновельможный пан гетман, я так рада вашей встрече...

Какой приятный голосок, как нежна перламутрового отлива кожа на открытых плечах, как соблазнительно колышется высокая грудь в глубоком декольте платья, а какой пьянящий аромат духов! Так и обнял бы эти прелестные плечики, зарылся бы лицом в соблазнительную ложбинку между грудей, вдыхал нежный запах духов и слушал, слушал этот райский голос. Но — увы! обо всем этом ему можно только мечтать, поскольку жизнь вынуждает делать другое.

— Я тоже рад видеть панну Кристину Вотковскую, — сказал Мазепа, поднимаясь из-за стола навстречу Марысе. — Что привело вдову коронного поручика и хозяйку маетка на Хелмщине ко мне, украинскому гетману? — поинтересовался он, беря протянутую ему руку Марыси и прикладываясь к ней губами.

— Надежда на торжество справедливости, ваша ясновельможность, которой вы так славитесь.

— Неужто панну кто-то посмел обидеть? — вскинул брови Мазепа, с сожалением отрывая губы от ручки Марыси.

— Обидеть? О нет, ваша ясновельможность. Я прибыла не с жалобой на ваших подданных, а всего лишь с просьбой напомнить им о необходимости выполнять данные обещания. Конечно, я понимаю, что когда казаки на войне, им не до выполнения договоров с хозяйками маетков, у которых они стоят на постое и кормятся, не выкладывая за это ни гроша.

— Когда казаки были у панны на постое?

— Этой весной.

— Панна Кристина, у украинского гетмана много казаков. Вам не известно, какого полка казаки останавливались в вашем маетке?

— Знаю, что их полковником был пан Скоропадский. А сотник, что квартировал у меня с казаками — пан Панько Климчук. У меня сохранились его цидулки [8] Цидулка — письмо личного или служебного содержания , в которых он обещает мне сполна расплатиться за все услуги на обратном пути из Польши. Мне известно, что казаки полковника Скоропадского уже возвратились на Гетманщину. Однако сотник Климчук не уплатил мне денег. Позабыл, наверное, или дорогу ко мне запамятовал. Не могла бы ваша ясновельможность напомнить пану Климчуку о его долге мне, вдове и матери двоих детей, — всхлипнула Марыся, поднося к глазам кружевной платочек.

— Не волнуйтесь, панна Кристина, все будет горазд, — начал успокаивать посетительницу Мазепа, ласково гладя ее руку. — Я, к сожалению, не знаю пана сотника Климчука. Но, думаю, его добре знает полковник Скоропадский, коли он его старшина. Пан Скоропадский сегодня вечером будет у меня, и я передам ему вашу просьбу.

— Пан Скоропадский будет вечером у вашей ясновельможности? — обрадованно воскликнула Марыся. — Тогда я дождусь его и поговорю. Зачем утруждать вашу светлость пустяшными делами? Ваша ясновельможность, а вдруг пан полковник уже в вашей резиденции? — встрепенулась она. — Разве не может он, опасаясь опоздать, прибыть на встречу с вами раньше условленного часа? Вполне может.

В словах Марыси была подсказка, как в сложившихся обстоятельствах ему действовать, и Мазепа тут же ею воспользовался.

— Федько, мигом во двор и на площадь! — приказал он писарчуку. — Погляди, прискакал ли пан полковник Скоропадский. Ежели нет, разузнай, не завернул ли он перед встречей со мной в шинок. Быстро, одна нога — здесь, другая — там!

Писарчук вышел из кабинета, и Мазепа, не говоря ни слова, протянул Марысе руку. Та, улыбнувшись, отрицательно качнула головой и подошла к большому венецианскому трюмо в углу кабинета. Легкими, осторожными движениями пальчиков принялась взбивать у висков локоны.

— Все велено передать на словах, Иван Степанович, — еле слышно донеслось от трюмо. — Таким, как я, очень опасно иметь при себе тайные бумаги. Прошлый раз царский дозор на порубежье обыскивал меня так, что... — Она повернула головку в сторону Мазепы, рассмеялась. — Как думаете, где в первую очередь царские служилые люди надеялись отыскать у меня нечто, подрывающее устои Российской державы? Правильно подумали. Иван Степанович, именно там... под юбками и за корсетом. Поэтому, чтобы избежать риска...

— Что велено передать? — нетерпеливо спросил Мазепа.

— Через несколько дней король Карл выйдет к Днепру и начнет его форсировать, — чарующим голоском ответила Марыся, поворачиваясь к зеркалу боком. — Царь Петр, естественно, постарается ему помешать, а, возможно, стянув крупные силы, даже разгромить шведскую армию. К этому времени вам, Иван Степанович, надлежит собрать верные полки в единый кулак и, когда на Днепре начнется сражение, нанести царю сильный, неожиданный удар с тыла. Царь Петр должен удирать от Днепра так, как некогда от Немана у Гродно... если, конечно, у него окажется такая возможность [9] Вырвавшись из осажденной шведами Гродненской крепости, русские войска смогли незаметно переправиться на противоположный берег Немана, хотя по нему уже начался ледоход. Однако всю тяжелую артиллерию и большинство обозов им пришлось уничтожить .