А. Сахаров (редактор) - Николай II (Том II)

Родной брат российской Императрицы, великий герцог Эрнст Гессенский, генерал германской армии, начавшей великое сражение под Верденом [148] Речь идёт о Верденской операции в 1916 г. , чувствовал себя от этого путешествия не в своей тарелке. Особенно ему претило то, что он, великий герцог Гессен-Дармштадтский, занесённый в Готский альманах в качестве одного из владетельных монархов Европы, должен путешествовать, словно беглый каторжник или пошлый шпион, с чужим, причём датским, паспортом, выписанным на имя несуществующего барона фон Скоовгарда. Но так придумал для его же безопасности министр двора Кайзера Вильгельма Второго и приятель самого Эрни, граф Филипп Эйленбург. Более того, в целях конспирации он попросил великого герцога написать впрок три письма его супруге, якобы из штаб-квартиры армии во Франции, и обещал каждые три дня, наклеив на конверт французскую марку, отсылать их великой герцогине Гессенской Элеоноре…

Поскольку Фили исполнял не только обязанности любимого личного друга Кайзера, министра его двора, но и координировал все разведывательные службы Германской империи, ему, очевидно, можно было верить. Теперь, пользуясь часами свободного времени в быстро мчавшемся норвежском поезде, великий герцог снова и снова возвращался к истокам этой поездки и продумывал весь её план на предмет того, нет ли в нём какого-либо слабого звена, которое может разоблачить его, великого герцога и генерала германской армии, отправившегося в Царское Село для переговоров с царём о сепаратном мире.

«Об этом никто не должен знать!» – предупреждал Кайзер, когда неожиданно, в самом начале сражения за французскую крепость Верден, пригласил его в Плесе, в новую ставку Верховного командования.

Это было всего несколько дней тому назад. В парке дворца Ганса Генриха XV Плесского, где с недавних пор размещалрсь Верховное командование, уже расцвели мимозы, а вся другая растительность покрылась зелёным туманом почек и молоденьких листочков. Кайзер, граф Эйленбург и он, Эрнст-Людвиг, много часов провели за наглухо закрытой для всех дверью кабинета Вильгельма, обсуждая предстоящую поездку. Кайзер хотел сделать ещё одну попытку напрямую связаться с Николаем Вторым и предложить ему подписать сепаратный мир на самых благоприятных для России условиях. Ибо положение Германии между двумя фронтами становилось не просто опасным, но исключительно тяжёлым и невыносимым.

Виновата в этом была Россия, поскольку именно на Восточном фронте сражалось более половины всех немецких армий, и они ничего не могли поделать с русской военной мощью. Только сепаратный мир с Россией давал надежду на победу над Францией и Англией.

И без Вильгельма Гогенцоллерна Эрнст-Людвиг Гессенский знал эту истину. Тем более что уже однажды, в прошлом году, он через шведскую королеву Викторию, бывшую германскую принцессу Баденскую, с которой когда-то в молодости дружили и он, и его сёстры Алиса и Елизавета, посылал Аликс с её фрейлиной Марией Васильчиковой, застрявшей во время войны в Австрии в своём имении под Веной, письмо с предложением направить доверенного человека Николая в Стокгольм, где будет ждать посланец Эрни, с тем чтобы предварительно переговорить о возможном сепаратном мире между Германией и Россией…

Тогда он тоже предпринял эту акцию по просьбе Кайзера, и хотя положение на Восточном фронте для России было много хуже, чем теперь – Верховным Главнокомандующим был бездарный великий князь Николай Николаевич, – Аликс и Ники совершенно невежливо и даже презрительно ему не ответили. Более того, в наказание за то, что она выполняла германское задание, у Васильчиковой отобрали фрейлинский бриллиантовый шифр, обвинили в шпионстве и сослали в какое-то глухое имение.

О той попытке стало известно российским союзникам и «общественности», и хотя Николай категорически отказался вести какие-либо переговоры и они с Александрой даже слышать не хотели о сепаратном мире, но оппозиционные круги, вопреки всякой логике, стали распускать слухи о том, что царь готовится к заключению такового мира с Вильгельмом. Эрни не занимался политикой, письмо для него тогда подготовил полковник Николаи, начальник Отдела IIIВ Большого Генерального штаба. Он только подмахнул его по просьбе Кайзера и был полностью занят командованием своей армией. Его имя нигде не всплыло, и он уже почти забыл об этой попытке Вильгельма вывести Россию из войны. Тем более, как он знал, таких попыток была не одна.

Теперь Вильгельм неожиданно отозвал его из армии в Главную квартиру командования в Плессе и вместо совещания о стратегических задачах на Западном фронте, которого ожидал великий герцог генерал, затеял совершенно конфиденциальный разговор о необходимости срочной поездки в Царское Село для оказания прямого воздействия на царя в пользу сепаратного мира.

Будучи высокопоставленным генералом германской армии, Эрнст-Людвиг прекрасно представлял себе, что теперь уже в Германии, как год тому назад в России, внутриполитические, военные, экономические и внешнеполитические трудности приобрели размеры угрожающего кризиса. Армии катастрофически не хватало человеческого материала, военной промышленности – сырья, в крупных городах на почве нехватки продовольствия и роста цен, вздуваемых спекулянтами, вспыхивали волнения и акции протеста…

Когда Эрнсту-Людвигу под нажимом Кайзера пришлось согласиться поехать в Царское Село, оказалось, что Филипп Эйленбург всё продумал и предложил хорошо разработанный план, по которому кое-что уже было сделано.

Министр двора Кайзера списался через короля Дании Христиана ещё раз со своим коллегой в Петрограде графом Фредериксом и просил его помочь тайно принять в Царском Селе высокопоставленного представителя Кайзера для важных переговоров. Фредерикс ответил согласием, и теперь надлежало только дать ему через датский королевский двор шифрованную телеграмму о том, когда точно на финляндско-шведскую границу, в Торнео, откуда железная дорога идёт на Петроград, прибудет тайный посланец…

Эрнст-Людвиг, сидя на мягких красных бархатных подушках купе первого класса норвежского поезда, вновь и вновь возвращался мысленно к плану всей поездки, чтобы найти в нём возможную ошибку. Но всё пока казалось ему идеальным.

В сопровождающие, под видом камердинера, Эйленбург приставил к нему крепкого датчанина, старого и надёжного агента германской разведки. Он сидел сейчас в соседнем купе и бдительно наблюдал, чтобы никто не покусился на свободные места в отделении его хозяина, поскольку оба купе были закуплены целиком.

Все билеты и услуги были заранее заказаны у норвежского Бюро путешествий Беннета, недавно открывшего своё представительство в русской столице на Невском проспекте, 12, и где, само собой разумеется, тоже был внедрён человек германской разведки. Это бюро путешествий организовывало поездки русских и иностранцев из Петрограда через Финляндию, нейтральные Швецию и Норвегию в Англию. Оно было чрезвычайно удобным для немцев наблюдательным пунктом в Петрограде. Разумеется, кто такой на самом деле «датский барон фон Скоовгард», не знал никто, кроме Вильгельма и шефа его разведки.