Сакен Сейфуллин - Тернистый путь

Начали просить Жаханшу:

— Останови их!

Жаханша вскочил на стол и с распростертыми руками воскликнул:

— Братья, одумайтесь! Что с вами?! Возьмите себя в руки. Остановитесь!

Публика начала успокаиваться. Начали стыдить друг друга за панику, и понемногу все утихли. Выступил хазрет Куанай:

— О боже! Какой позор! Что с вами, милые мои? Можно ли бросаться друг на друга братьям-мусульманам! Это же срам, позор, и еще не где-нибудь, а в мечети. Прекратите ссору! Прекратите раздор! Это же срам, все вы — родные братья. Давайте помиритесь! Эй, Губайдулла, Аспандияр, Нургали, Есенгали, Молдагали, Салимгерей! Обнимитесь! Обнимитесь с Жаханшой, обнимитесь с Халелем!

Враги пошли на попятную и начали обниматься.

После съезда началась работа по созданию милиции и войска. Собирали деньги с каждого тундика по сто рублей. Где уклонялись от уплаты, алаш-ордынцы пускали в ход кнуты.

Хотя единомышленники Губайдуллы обнимались с главарями алаш-орды на Каратюбинском съезде, в душе у них были иные намерения: Губайдулла Алибеков, Кенжин, Косабулатов, Жолдыбаев, Каратлеуов, Мирзагалиев решили создать свою партию.

Они назвали ее партией «ак-жол» [37] «Ак-жол» — белая дорога; здесь в значении, честный путь. и своей задачей ставили защиту крестьянских интересов.

Посоветовавшись между собой, они направили Ипмагамбетова, Кенжина, Каратлеуова в Темирский уезд, а Косабулатова, Мырзагалиева, Алпаскара Алибекова— в город Уральск. Остальные находились в Жымпиты около алаш-орды.

Ипмагамбетов, Каратлеуов, Кенжин в городе Темире, объединившись с русскими, взяли местную власть в свои руки и вышли из подчинения алаш-орды.

Касабулатов, Мырзагалиев, Алиаскар Алибеков прибыли в Уральск. Летом 1918 года власть в Уральске находилась в руках казачества (войскового казачьего правительства). Несмотря на это, параллельно с казачьей властью, большевики приступили к организации совдепа. Немногие казахи объединились с большевиками и также приняли участие в организации совдепа. Среди них был аксакал Бахитжан Каратаев, Абдурахман Айтеев, Ипмагамбетов и Хангереев.

Косабулатов, Мырзагалиев и Алибеков прибыли в Уральск для встречи с Каратаевым и переговоров с ним о закупе оружия. После приобретения двух-трех винтовок они были арестованы казаками у себя на квартире. Не останавливаясь на полумерах, казачество разогнало съезд, созванный для выборов совдепа. Делегаты съезда, которые попались под руку, были взяты под стражу.

Некоторые организаторы съезда во главе с товарищем Колостовым были расстреляны, другие спаслись бегством.

Каратаев был заключен в тюрьму. Ипмагамбетов был расстрелян при побеге. Вплоть до 1919 года, до занятия Уральска красными, местные большевики оставались на нелегальном положений.

Арестованные Косабулатов, Алибеков, Мырзагалиев после допроса были освобождены и вернулись в Жымпиты.

Досмухамметовы, создав в Жымпиты алаш-ордынское правительство, развернули кипучую деятельность. Свое правительство они назвали Западной алаш-ордой, что по их мнению должно было означать власть над всей западной половиной Казахстана. Милиция быстро преобразовалась в войско.

Темирский совет, не признавший алаш-орду, был разогнан, Каратлеуов с Кенжиным бежали в Тургай, где примкнули к тургайской алаш-орде и стали ее чиновниками.

Западная алаш-орда начала бурно развивать свою деятельность. Колчак завладел Сибирью, советская власть была свергнута, алаш-орда еще больше окрепла и стала хорохориться. Увеличивалось ее войско. В городе Ойыле открылась офицерская школа. Ее назвали Первой казахской кавалерийской юнкерской школой. Сюда собралась алаш-ордынская интеллигенция, молившая бога о золотых погонах. После того, как Колчак завладел Сибирью, в газете «Сары-Арка» за № 57 от 12 октября 1918 года сообщалось: «По приказу алаш-орды в Уральской области создано казахское войско, насчитывающее более двух тысяч человек. На вооружение их получено от Самарского комитета две тысячи винтовок, пятьдесят восемь пулеметов, две пушки и два автомобиля».

В этом же номере о выпускниках школы города Ойыл под крупным заголовком сообщалось:

«Первенцы казахи-офицеры.

Школу по подготовке инструкторов-казахов в Уральской области первого октября закончили казахи-инструкторы и выехали для обучения степных жигитов…»

Окончившие школу «первенцы» казахские офицеры свое первое гнусное дело начали со своих же казахов. Эти алаш-ордынские «батыры», «первенцы хана», обагрили свои руки кровью бедняков.

Алаш-ордынский хан во всем подражал своему старшему брату Колчаку. Войско западной алаш-орды, видя недовольство, обиду и слезы народа, стало роптать. Некоторые алаш-ордынцы, недовольные политикой своего хана, пытались спровоцировать воинов на неподчинение, раздували интриги.

В один прекрасный день армия подняла восстание и перебила казачье начальство. Маленький город встревожился, началась паника. Незадачливое правительство алаш-орды бежало.

Захватив все вооружение и обоз с продовольствием, повстанцы двинулись через Ойыл к актюбинскому фронту на соединение с красными. Когда они приблизились к городу Ойылу, их встретили представители тех самых «первенцев казахских офицеров», обучавшихся в Ойыле. Они уже были проинформированы бежавшей алаш-ордой. Казахские офицеры остановили повстанцев и повели с ними такой разговор:

— Наконец-то мы встретились! Мы слышали о вас и ждали вас. Мы заодно с вами. Вы здесь немного отдохнете, а потом мы тоже уйдем из города и двинемся дальше вместе с вами…

Повстанцы согласились и расположились на отдых в овраге, не тревожась, ничего не подозревая. Алаш-ордынские офицеры ночью врасплох нагрянули на спящих и перебили их. Сонных жигитов «первенцы-батыры алаш-орды» резали и кололи, как баранов…

Вот с чего начались воинские доблести «батыров».

Вся власть в западной алаш-орде была сосредоточена в руках троих: Жаханши Досмухамметова, Халеля Досмухамметова и волостного управителя Салыка. За ними наблюдали священный хазрет Куанай, чью волю они выполняли беспрекословно.

В Уральской губернии и на территории Актюбинска Жаханшу Досмухамметова называли ханом. Не в шутку, а на самом деле. Милиционеров хана народ сторонился, как скорпионов. От каждого тундика по сто рублей было собрано. Кто отказывался платить, был наказан розгами. Власть хана была безгранична, его самодержавные приказы перещеголяли николаевские.

Хан алаш нисколько не уступал колчаковским монархическим атаманам: Дутову, Анненкову, Красильникову, Семенову, Калмыкову. Все они занимались рукоприкладством, пускали в ход розги, бросались на народ, как бешеные волки. Отбирали все, что понравится, сопротивлявшихся усмиряли дубиной. Народ стонал. Женщины и малые дети плакали и дрожали от страха. Девушек оскорбляли и насиловали.