Эльвира Барякина - Белый Шанхай

Говорили по-английски. Дон Фернандо собрался открыть во Французской концессии не одно, а полдюжины заведений. Привозить-увозить клиентов будут на лимузинах, выпивка бесплатно, девки-официантки в платьях с разрезами чуть не до подмышек… Но для такой затеи нужен серьезный покровитель.

Считали деньги, спорили. Дон Фернандо напрасно волновался: ничего страшнее «Еще чаю» и «Закрой дверь, болван» Рябой не сказал слугам.

Обо всем договорились, раскланялись. Рябой предложил досмотреть оперу.

– Мы посидим, потрафим хозяину, – шепнул Фернандо Климу. – Рябой – большой любитель этих кошачьих концертов, так что надо разделить его увлечение.

Официанты тут же накрыли для них стол в зрительном зале.

На сцене сидел актер с приклеенной бородой. Под звуки двуструнной скрипки перед ним приседала мадам с двумя мечами.

– Это переодетый мужик, – сказал дон Фернандо. – У них в опере все мужики. Что вытворяет, подлец! Вот, ей-ей, спутал бы его с бабой, особенно в темноте.

К их столу нетвердой походкой подошел молодой китаец в военном мундире. Следом подтянулись его дружки. Рябой помрачнел, но все же представил гостей друг другу:

– Это мистер Лу, сынок нашего губернатора Лу Юнсяна. Это дон Фернандо Бурбано и Клим Рогов.

Парень был в стельку пьян. Красу аксельбантов дополняла зацепившаяся за пуговицу лапша.

– А чем занимаются твои белые дьяволы? – спросил он по-шанхайски.

Рябой смотрел на него с мрачной ненавистью:

– Иди домой.

Парень взял папиросу из пачки Рябого, прикурил, долго размахивал потухшей спичкой:

– Белые дьяволы кровь из нас сосут. Их мало в Шанхае, и, если бы не такие, как ты, мы бы давно раздавили им панцирь, как подлым черепахам!

– Что он говорит? – забеспокоился дон Фернандо.

Клим поднялся из-за стола. Бог с ними, с китайскими церемониями.

– Нам пора.

Лу схватил его за руку:

– Сиди! Фернандо Бурбано и Клим Рогов, – перешел он на английский, – я вас ни в чем не обвиняю. Я даже не обвиняю вашего слугу – Рябого. Он почтенный человек… Но что действительно меня бесит, так это бездарная сволочь на сцене!

Он схватил со стола горячий чайник и швырнул его в артистов. Музыка замерла. В неестественной, враз повисшей тишине долго слышалось дребезжание покатившейся крышки.

Рябой вскочил из-за стола:

– Выкиньте эту мразь на улицу!

Телохранители бросились к парню, повалили его. Никто из друзей не вступился, пока Лу молотили ногами. Его выволокли из зала, официант быстро убрал кровь с пола. Через минуту на сцене вновь шло представление.

– А опера у Рябого оказалась занятнее, чем я ожидал, – сказал дон Фернандо, когда они с Климом сели в автомобиль. – Не будь Лу губернаторским сыном, его бы убили на месте. Рябой – человек серьезный, главарь Зеленой банды, если тебе это о чем-нибудь говорит. Папаша-губернатор сейчас в Ханчжоу… интересно, договорятся они с Рябым или перестреляют друг друга?

Клим не ответил. Портье в гостинице «Палас-отель» рассказывал об этом мальчишке Лу: как тот обиделся на Марка Донэлла и его норовистую лошадь. Зря Рябой представил ему Клима и дона Фернандо. Если между Зеленой бандой и губернаторской семейкой разгорится война, черт знает, что взбредет в голову этому Лу. Китайские самодуры вырезают не только врагов, но и всех их родных и друзей.

Не надо было ехать с доном Фернандо.

Клим добрался до дома за полночь. Ада уже спала. Окно было распахнуто, на подоконнике сидел Митя.

– Уходи отсюда, – сказал он тихо.

– Что?

Митя поднял на Клима блеснувшие в лунном свете глаза:

– Тебя сейчас будут резать.

– Кто?

– А вон те солдаты, которые пришли.

По улице бежали шестеро в китайской военной форме. Они приблизились к запертым воротам и что есть силы замолотили в створку:

– Откройте немедленно!

– Беги! – шепнул Митя Климу. – Пока хозяин будет им отворять, ты успеешь перебраться через забор. Там во дворе сосед бельевую веревку натягивал и лестницу оставил.

Клим быстро шел по темной дороге. Это наверняка были люди Лу. Ох, черт, черт… надо же во что вляпался!

Предупредить дона Фернандо – он, верно, ничего не знает.

У «Летучего голландца» стояли грузовики. Витрины и вывеска разбиты, солдаты волокли кого-то под руки.

Клим попятился, надвинул шляпу на глаза. Поздно: дона наверняка уже схватили.

В заведении Марты гремело веселье, но самой хозяйки нигде не было видно. Клим протиснулся к бару:

– Где мадам?

– Наверху.

Он столкнулся с ней в коридоре.

– Ты как тут очутился? – испуганно озираясь, проговорила Марта. – Пять минут назад сюда приходили…

– Кто?!

– Китайские солдаты. Спрашивали Фернандо и тебя, и явно не для того, чтобы передать поклон. Я в эту историю ввязываться не хочу. Пожалуйста, уходи!

Клим выскочил на улицу. Что делать – непонятно. К Нине нельзя – еще навлечешь на нее беду. А Ада как? Вдруг солдаты с ней что-нибудь сделали?

Он брел не разбирая дороги. Впереди неоновым огнем вспыхнула вывеска: «Фотографические услуги».

Назар! Он, кажется, снимал квартиру на Бродвее. Надо его разыскать, а там будет видно.

Правду говорил Коллор: борьба с преступностью никому не нужна в Шанхае. Каждый полицейский либо в сговоре с бандитами, либо сам бандит. Лемуана опять никто не тронул, дело чехословацкого консула закрыли как не относящееся к юрисдикции властей Международного поселения. А в китайской полиции его даже не открывали. Феликсу выдали премию в двадцать долларов – за служебное рвение, – и на этом все кончилось.

В начале июля Хью Уайер вызвал его к себе и предложил место в политическом отделе:

– Нам нужны сотрудники, знающие русский язык и ненавидящие Советы.

Несколько месяцев назад Москва и Пекин заключили первый в истории Китая равноправный договор. Здание российского консульства в Шанхае передали СССР: Феликс своими глазами видел, как с фронтона был снят двуглавый орел.

Уайер рассказал то, о чем не писали в газетах. Пока в Пекине радовались первому равноправному международному договору, Сталин тайком направил в Кантон опытных революционеров, чтобы подготовить свержение пекинского правительства руками доктора Сунь Ятсена. Главный политический советник Михаил Бородин должен был реорганизовать его партию Гоминьдан и сделать из нее мощную организацию наподобие ВКП(б). Красный командир Василий Блюхер готовил армию кантонцев для наступления на север. На острове Вампу была открыта военная школа для подготовки кадрового офицерства.

– Большевики через Коминтерн [46]поставляют на юг оружие и деньги – все, что требуется для начала большой гражданской войны, – сказал Уайер. – И главный перевалочный пункт у них здесь, в Шанхае. Европейские правительства не понимают, насколько ситуация серьезна. Москва грезит о мировой революции, большевики решили сделать из Китая еще одну советскую республику.