Алан Голд - Королева воинов

Мессалина улыбнулась:

— Ручаюсь, в их память устроят великолепную церемонии. В храме Юпитера. И я прикажу жрецам читать молитвы еще десять лет.

Они подошли к личным покоям императрицы. Стража открыла двери и пропустила обеих женщин. Придворные уже шли следом, и, когда один из стражников стал закрывать дверь, Мессалина тихо произнесла:

— Не пускай их внутрь, проводи в приемную, и пускай ждут меня там. И отправь гонца в Сенат, пусть спросит сенатора Марка Випсания из Иллирии, не почтит ли он своим присутствием свою жену и императрицу. Немедленно!

Позднее, после того как Марк заверил Мессалину, что ей больше никогда не придется беспокоиться по поводу своих друзей, она возлежала на ложе и лакомилась с Паулиной ломтиками дыни и арбуза. Рабов она отослала. Когда комната опустела, Мессалина сказала подруге:

— С моей стороны было очень глупо говорить такие вещи в парильне пред всеми этими людьми, но сказанное было чистой правдой. Паулина, дорогая, я не могу больше выносить Клавдия, не могу даже стоять с ним рядом. Он раздражает меня, его дыхание отдает тухлым мясом, он даже слова произносит так, что я могу понять лишь четверть сказанного, он обливается, когда пьет, роняет еду на тунику, когда ест, а когда касается меня, то у меня мурашки пробегают по спине. А его тело доводит меня до отчаяния! Если бы хоть один раз он подошел ко мне, как настоящий мужчина, не хромая и не шаркая! Я схожу с ума, Паулина. И все чаще и чаще он хочет приходить в мою спальню. Я посылала ему красивых девушек, но каждую ночь он домогается меня!

— Что тебе сообщали девушки? — спросила Паулина.

— Они сказали, что он долго не может возбудиться, а когда ему это наконец удается, то не может продержаться и нескольких минут. Некоторые сказали, что он даже не смог войти в них, так что им пришлось ублажать его руками и ртом, но даже тогда они добивались лишь чего-то, подобного летнему, наполовину высохшему фонтану. Клянусь тебе, Паулина, если он войдет в мою спальню сегодня ночью, то к утру будет мертв.

— Разве ты не можешь остановить его, императрица?

— Как могу я запретить императору, даже если это Клавдий? В старые времена, когда преторианская гвардия делала из него посмешище, — да. Но со времени завоевания Британии он стал уважаемой фигурой. — Она взяла кусок дыни, съела его и вытерла руку о влажное полотенце. — Даже преторианцы приветствуют его, когда он входит в их казармы. Он любит это и потому приходит туда часто.

Она внезапно вздрогнула, словно в комнату ворвался холодный ветер.

— О боги, я так ненавижу и презираю его! Его проблемы с желудком привели к тому, что он стал просто зловонным, я уже не могу быть с ним в одной комнате и даже в одном дворце!

Паулина понимала, что чувствует императрица.

— Но, госпожа, подумайте, что случилось бы, если бы император вдруг умер. Ваши дети слишком малы, а правительницей вам стать никогда не позволят. Сразу начнется сражение за власть, и, кто бы ни победил, вас, ваших детей и вашу мать выгонят из дворца в любом случае. И все вы будете мертвы уже через неделю. Пока ваши дети будут иметь право на престол, преемник Клавдия не позволит им жить. А если вам удастся бежать, то где вы сможете найти убежище?

Женщины замолчали, легли на ложа и, поедая сласти, обдумывали будущее.

— Значит, позволить ему жить? И пока он жив — терпеть его притязания и дряблое тело?

Паулина тряхнула головой:

— Не обязательно, госпожа. Есть разные способы… — Мессалина посмотрела на подругу, и Паулина продолжила: — Например, снотворное, чтобы он мог закончить свой день и, собравшись прийти к вам, заснул бы еще до того, как покинул свои покои.

— Но он узнает, если я…

— Не вы, госпожа. Заставьте проделать это одного из его рабов. Подкупите, пригрозите кастрацией… Что-нибудь, но вынудите подложить снотворное в кубок Клавдия. Его дегустатор пригубит напиток и ничего не заподозрит из-за малого количества снадобья, но когда Клавдий выпьет полный кубок со всей дозой, то захрапит надолго. И никто ничего не заподозрит, потому что он утром проснется в хорошем самочувствии от крепкого ночного сна.

Мессалина улыбалась и внимательно слушала.

— И это еще не все, — продолжила Паулина. — Когда вас пригласят разделить с ним трапезу, объясните, что вы бы — с удовольствием, но должны посетить храм или что-нибудь вроде того. Он одобрит проявившуюся в вас склонность к почитанию богов.

— Но он узнает, что меня там не будет. Он пошлет слугу в мои покои, и тот найдет меня здесь. Я не смею играть на его набожности.

— Тогда будьте в другом месте.

— Куда же мне пойти?

— На мою виллу. Не говорите Клавдию, в какой именно храм вы отправитесь. Покиньте дворец, облачившись в белое, и возьмите с собой лишь пару самых доверенных слуг. Он, несомненно, будет выглядывать из окна. Прикажите своим носильщикам нести вас в первый день к храму Аполлона, на другой день — к храму Юпитера, потом — Венеры, а на четвертый день — к храму Дианы. Как только паланкин скроется у него из виду, окольными дорогами отправляйтесь на мою виллу и проводите там время в свое удовольствие.

Мессалина не могла сдержать улыбки.

— О, драгоценная Паулина, ты так умна! Я смогу проводить целый день вдали от этого места, проводить время как хочу, и Клавдий будет думать, что я — самая благопристойная женщина в Риме. Это чудесно. И даже лучше… Когда я вернусь во дворец, то буду так утомлена своей благопристойностью, что целый день смогу лежать и отдыхать. Клавдий будет в восторге. Что ж, дорогой друг, скажи, что будет ждать меня, когда я начну применять эти хитрые трюки. Кого ты еще пригласишь?

Теперь пришла очередь улыбнуться и Паулине.

— Как известно госпоже, мой муж Марк исполняет все мои желания. Однако я обращаю внимание как на мужчин, так и на женщин, и, хотя и не особенно себе потворствую. Некоторые из предметов моих недавних восторгов пришли вместе со мной во дворец. На прошлой неделе у вас был мой египетский возница… — сказала она, и Мессалина почувствовала себя близкой к обмороку, сразу вспомнив о своем шоке и восхищении от вида его гигантского черного пениса. Но он был хорош лишь для одного захода и бесполезен весь остаток дня, несмотря на все ее старания. — И те несколько иудейских танцовщиц, которые так восхищали вас. Но когда вы придете в мой дом, вас будут ждать новые удовольствия. Вы, госпожа, когда-нибудь были с двумя мужчинами одновременно?

Мессалина взглянула на подругу в изумлении:

— Ты же не имеешь в виду…

Паулина кивнула.

Император Клавдий лег на спину и позволил девушке-гречанке массировать ему виски. Сначала она положила на его лоб холодный компресс, а затем смочила виски ароматическими маслами и стала мягко втирать их в кожу. Аромат сандалового дерева смешался с запахом апельсина, он вдохнул их и в первый раз за время принятия ароматических ванн почувствовал, что дышит, наконец, свободно. Девушка искусно проводила пальцами от его лба к вискам и ушам, сменяя более сильные, порой весьма болезненные надавливания мягкими, почти неосязаемыми касаниями.