Алан Голд - Королева воинов

Весна 43 года н. э.

Земли народа иценов в Восточной Британии

Шелест листвы, легкие шорохи в подлеске, голоса птиц у невидимого берега реки — ухо Гэдрина улавливало все, но не могло различить в лесу движений зверя. Гэдрин взглянул на свою дочь.

Та замерла на другой стороне поляны и тоже слушала лес. Он знал: ее слух и обоняние много тоньше, чем у него, и, похоже, в деревне не зря говорили, что в ней обитает дух лесного зверя. На охоте она чувствовала добычу на расстоянии, словно волчица. Ей было уже тринадцать, и звали ее Боудика [1] Древнее кельтское имя (лат. форма — Boadicea ). Используется также форма Боудикка (в соответствии с фонетическими нормами валлийского и ирландского языков). В переводе означает «победа». .

Гэдрин видел, как дочь напряглась и поудобнее перехватила копье. Посмотрев на отца, движением бровей она дала знак, что вепрь готов к атаке. На кого он бросится? На него? На нее?

В подлеске послышалось движение — хрустнул сучок, дрогнула листва, шумно сорвалась с ветки птица.

Огромный, чуть не в половину человеческого роста вепрь рванулся из кустарника — морда вниз, щетина дыбом: весь словно черный ком ярости. Такой зверь, окажись кто на его пути, — пропорет жертву клыками насмерть!

Он ринулся прямо на Гэдрина. Но не успел покрыть и половины расстояния, как копье, посланное рукой Боудики, пронзило его меж ребер. Визжа от боли, раненый вепрь пролетел еще несколько шагов и рухнул наземь. Гэдрин не успел и глазом моргнуть, как Боудика выхватила меч, подскочила к зверю и с диким криком обрушила клинок на его шею.

Вепрь забился в судорогах. Его голова повисла на лоскуте шкуры.

За те мгновения, в которые Боудика пронзила вепря копьем, а потом зарубила, Гэдрин едва ли успел бы поднять меч…

С водопадом рыжих волос, струящихся по спине, опьяненная победой, дочь поставила ногу на вздрагивающую кабанью тушу.

— Боги мои, да он и впрямь огромный! — Она задыхалась от возбуждения. — Только представь, что случилось бы, добеги он до тебя!

Гэдрин взглянул на издыхающего зверя. Душа его еще не покинула пронзенное тело.

— Откуда ты знала, что вепрь бросится ко мне? — спросил он. — Мне показалось, ты метнула копье даже раньше, чем он вылетел из кустов.

Она чуть улыбнулась:

— Вепрь сам сказал мне об этом.

Отец удивленно посмотрел на нее:

— Его дух? Он говорил с тобой?

Она медленно кивнула, и глаза ее сузились. Глубоко дыша, девочка взглянула в небо, словно пронзая его взглядом. Гэдрин давно знал, что Боудика — странный ребенок. Самый необычный из всех его детей. Ее часто видели одну, она бродила по лугам и словно разговаривала сама с собой. Общалась с духами деревьев и ручьев, а может, и с самими богами? Но сейчас она впервые поведала о своем разговоре с духом зверя. Или шутила?

— Боудика, а что именно сказал тебе вепрь? Что он собирается напасть на меня?

— Да, отец, — ответила она со всей серьезностью. — Вепрь говорил со мной с берега. Он сказал: «Я собираюсь напасть на Гэдрина, потому что он такой же грозный, как я сам».

Она произнесла это с самым серьезным видом и вдруг рассмеялась.

— Да ты колдунья! — воскликнул Гэдрин. Он попытался шутливо шлепнуть ее по спине, но она отпрыгнула и, смеясь, отбежала на несколько шагов.

Покачав головой, он собрал оружие и направился к дому. Такая непослушная, такая красивая, такая удивительная охотница, она была радостью его жизни. Не сыновья, славные, но тяжеловатые на подъем мальчишки, нет, именно Боудика всегда умоляла его взять ее с собой на охоту. Иногда они охотились всей семьей, и даже его жена Анника присоединялась к ним пару раз в году, но настоящую радость, как вождь и хозяин прилегавших земель, он испытывал лишь тогда, когда отправлялся в лес вместе с Боудикой.

Охота на дикого кабана, который пугал стада и угрожал крестьянам у реки, была для отца и дочери прекрасной возможностью побыть вместе. Решение принял он, но именно Боудика придумала, как все организовать. Она же решила, какие тропы им лучше выбрать, — словно чуя, где могла находиться лежка зверя. Это она выманила вепря из безопасного места. И теперь именно Боудика прикажет рабам принести вепря в деревню, чтобы устроить настоящий пир.

Ох уж эта Боудика! Он улыбнулся и, озирая ее высокую гибкую фигуру, тряхнул головой. А она уже неслась по опушке леса, легко перепрыгивая через лежащие стволы деревьев. Боудика! Еще ребенок, но по сути — взрослая, в большей мере, чем многие из тех, что уже обзавелись целой кучей детей. Скоро и она выйдет замуж.

С некоторых пор жена Анника постоянно твердила ему, что он должен найти для дочери подходящего мужа. И он бы с радостью, но все, кто подходил на первый взгляд, не выдерживали испытаний. Были ли они мужчинами настолько, чтобы оказаться способными разделить свою жизнь с женщиной, подобной Боудике? С той, что обладала ясным умом и сильной волей? И такими странностями? Какой мужчина женится на ней… и проживет рядом больше одного года?

Он опять покачал головой и присоединился к дочери. Пора было возвращаться домой. Прошлый год выдался хорошим, у людей их деревни оставалось еще вдоволь еды. А если боги будут особенно добры и примут жертвы, то тогда нового урожая должно быть достаточно, чтобы его народ смог пережить холодные зимние месяцы и встретить следующую весну.

Гэдрин был доволен своей жизнью. Его семья жила богато, и им с Анникой повезло: они потеряли только двоих детей. И, несмотря на то что они собирали с жителей деревни припасы, одежду и другие подати, люди относились к ним хорошо. Но больше всех любили Боудику — за милую улыбку и открытый характер. А ей нравилась охота. Но она с удовольствием посещала и кузнецов, ювелиров и оружейников, любила смотреть, как они работают. Иногда, найдя причудливо изогнутую ветвь дуба, она посвящала ее богу или богине, чтобы те защищали людей племени.

С детства Боудика была самым проказливым ребенком во всей деревне. В свои тринадцать она выглядела почти взрослой и превосходила ловкостью многих мужчин, но в душе оставалась девчонкой и часто устраивала всякие розыгрыши братьям и сестрам, отцу и матери, словно посланник бога смеха и озорства. Хотя она была младше всех своих братьев, не было никаких сомнений в том, что после родителей именно она должна унаследовать власть над этими землями. По старинной традиции кельтов главенство в роде переходило к самому старшему из детей, юноше или девушке, но Боудика всегда была первой во всем, что касалось интересов их семьи и жителей деревни, так что у отца не было пока другого выбора. Он вздохнул. Все было бы просто, если бы удалось найти для дочери достойного мужа. Тогда она покинет родительский дом, и власть перейдет к одному из сыновей… Все проблемы решились бы сами собой.