Маргарита Разенкова - Девочка по имени Зверёк

– Тийа, ты говоришь загадками. Мне сложно понять тебя, я же солдат.

Она погладила его по щеке, как несмышленыша:

– Нам хорошо сейчас. Сейчас! Зачем ты думаешь о том, что будет завтра? Быть может, не будет и самого «завтра»? Или не будет нас? Что мы знаем об этом?..

– Я не могу не думать о…

Она прижала палец к его губам:

– Молчи. Я рассержусь. Ты стал слишком много думать! Меня это утомляет.

И он послушно умолкал, не смея перечить госпоже.

Видимо, никто не осмеливался ей перечить, даже ее сановный супруг. И несмотря на всю свою высокородность он давно нашел тот же простой способ, чтобы избавиться от своих негативных чувств, что и офицер, – напивался.

Однажды поздно вечером в помещение охраны прибежал взволнованный слуга господина Ка-Басета. Умоляюще сложил руки на груди, обращаясь к Тэху:

– Я очень прошу достойного офицера! Очень! Пойдем со мной, господин!

– Да что случилось?!

– Там господин Ка-Басет… Он был не очень воздержан сегодня за ужином… Много вина.

«Понятно, – подумал Тэху, – господин набрался, как последний матрос, а бедный парень не в силах перетащить эту тушу в спальню».

– Ну, пошли!

Ка-Басет был действительно отчаянно пьян. Сам он встать уже не мог, но произносил бесконечные тирады, и слуги с вынужденным почтением внимали. Никто не решался двинуться с места: Ка-Басет был чрезвычайно грузен и потребовалась бы помощь двух-трех человек, а это значит – тащить, а не помогать идти. Короче, Тэху явился вовремя. Господин это тоже отметил:

– А! Офицер! Я рад твоей компании. Эти болваны, – он обвел слуг глазами, – не способны поддержать беседы.

«Ну, на меня-то ты тоже напрасно рассчитываешь», – подумал Тэху, но на всякий случай кивнул. Ка-Басету это пришлось по вкусу. Он было предложил офицеру выпить с ним, но оказалось, что слуга предусмотрительно убрал кувшины, а Тэху так удобно подставил господину свое плечо и уже так крепко приобнял его за пояс, что не оставалось ничего другого, как отправиться в спальню.

– Ты прав, офицер, ты прав. Пора отдыхать.

А пробираясь по длинным коридорам, вдруг разоткровенничался:

– Ты считаешь, я много пью? (Тэху уклончиво пожал плечами.) Правильно, вполне в меру. Просто у меня есть причины. Ты знаешь, моя жена… Она ведь дивно хороша! Ты не находишь? (Неопределенный кивок.) Ну да, конечно, для тебя это не должно иметь значения: она ведь твоя госпожа! (Тэху сжал зубы.) А ведь мне хочется поколотить ее! А я не могу, не смею! Она, наверное, презирает меня, как ты думаешь? (Вновь невнятное движение плечами.) Считаешь, нет? Хорошо. А мне ведь есть за что ее поколотить. Она вполне заслуживает этого, и я имею право! Да, имею право как муж, а… – не могу! Как она хороша! И ведь, верно, опять кто-то из вас, офицеров эскорта, таскается в ее постель! Что ж ты встал, как истукан?

– Здесь темно, господин.

– А-а. Мы уже пришли. Вот сюда. Теперь иди, ты мне больше не нужен.

Слова «опять» и «ее постель» вонзились иглой в сознание Тэху. Ревность сдавила виски, мешала дышать, дергала и дергала сердце. «Тийа, я не могу тебя ни с кем делить!!!»

Господин наутро забыл все. Тэху не забыл ни слова. Он поклялся не говорить об этом с Тийей, но днем она сама вдруг спросила:

– Это ты помогал ночью моему супругу?

– Да, я.

– Он говорил обо мне?

– Да.

Тэху выжидал, но она явно не собиралась продолжать этот разговор. Он осмелел от ревности и готов был кричать и кричать, чтобы избавиться от навязчивой боли в душе, но как можно выдержаннее произнес:

– Тийа, он говорил, что…

Она перебила его с плохо скрываемым раздражением:

– Я знаю все, о чем мог говорить мой дражайший супруг!

В душе Тэху уже закипала злость, он начал терять самообладание:

– Тийа, я сам видел, как Руметис…

Ее глаза сверкнули гневом.

– Ах, вот что! Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Я не собираюсь оправдываться перед тобой, солдат!

Что-то заледенело у него в душе, он склонился перед ней с вымученной почтительностью:

– Прошу простить меня, госпожа. Я забылся и был непозволительно дерзок.

И, не спрашивая позволения и не оглядываясь, вышел.

Зимний туман непроницаемой пеленой лег на дом и сад. В туманной тишине, как в плену, замерло все вокруг и сама жизнь, казалось, остановилась.

Госпожа Тийа не покидала своих покоев. Господин Ка-Басет опять отсутствовал. Слуги лениво слонялись по дому. Скучала и охрана.

Тэху больше ничего не ждал от госпожи. Он даже зачем-то сказал Джети, что, возможно, его отправят обратно в гарнизон и, кажется, он даже рад этому. Джети хмыкнул и покачал головой:

– Меня-то ты не обманешь, приятель! И можешь сколько угодно трясти своей упрямой головой, я-то вижу, как ты мучаешься.

Потом он посоветовал Тэху послать госпожу куда подальше и как следует поразвлечься.

– Это тебя вылечит! – уверенно заявил он, и Тэху, не понимая себя, согласился.

У Джети слова с делом не расходились. В первый же свободный вечер (конечно же в отсутствие Руметиса) он затащил в их помещение двух служанок, работавших на кухне. Себе он выбрал темнокожую, смешливую, как он сам, Кумию, соплеменницу Пакхути. Тэху же «досталась» ее подружка – светловолосая, немного пугливая, немногословная девушка. Тэху спросил, как ее зовут и откуда она родом, но та отвечала так тихо и невнятно, что он ничего не разобрал, а переспрашивать ему не хотелось. Выпили пива, угостили девушек. Через некоторое время Джети куда-то увел Кумию, а Тэху улегся на свою циновку, равнодушно предоставив девушке делать все, что ей вздумается. Она что-то пробормотала – он не понял, но на всякий случай сказал:

– Можешь уйти, если хочешь.

Она тихо сидела рядом, и Тэху начал уже дремать, когда она все же пристроилась рядом с ним. Она дрожала всем телом, и он начал гладить ее по спине, как гладят перепуганное животное, чтобы успокоить. А когда девушка перестала дрожать, он обнял ее, закрыл глаза и представил себе Тийю…

…Госпожа появилась перед Тэху, как всегда, неожиданно:

– В чем дело, солдат? Почему я так долго тебя не вижу?

«Хороший вопрос!» – подумал он, сжимая пику и глядя перед собой как на параде, а вслух холодно произнес:

– Много работы, госпожа.

– Так много, что ты не можешь прийти?

– Да, госпожа.

– Ты ждешь от меня, быть может, оправданий?!

– Нет, госпожа.

– «Да, госпожа. Нет, госпожа», – вздохнула она. – Так-то ты меня любишь?

Ее голос был непривычно беспомощен, и Тэху, не выдержав, посмотрел на нее, но все же не смог удержаться от колкости:

– Моей госпоже стоит лишь приказать – любой из нас охотно откликнется. Как откликались до сих пор многие.

Он подчеркнул слова «любой» и «многие» и ждал, что она разгневается, топнет ногой, быть может, даже прогонит его. Подчеркнул намеренно, чтобы сделать больно и – чтобы прогнала. Но Тийа молчала. Глубоко задумавшись, прошлась по дорожке сада, зябко обнимая себя за плечи, остановилась перед ним: