Гилель Бутман - Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой

– Бэсэдэр.

– Теперь по существу. Есть группа людей, которая готова захватить в воздухе советский самолет, чтобы бежать на нем сперва в Швецию, потом – в Израиль. И есть свой пилот, который поведет самолет, если экипаж откажется вести его на Стокгольм. Теперь дальше. Речь идет о большом пассажирском лайнере, на котором будет полсотни пассажиров. И все пассажиры наши, понимаешь? Их – только экипаж. Ты все понимаешь, Рами?

– Бэсэдэр, бэсэдэр. Все люди ваши. Понятно.

– Огнестрельного оружия на борту у нас не будет. Против экипажа мы применим только психическое насилие, в крайнем случае, резиновые дубинки. В Стокгольме мы устраиваем пресс-конференцию для иностранных корреспондентов по всему комплексу вопросов, связанному с положением евреев в СССР. Упор – на наше отчаяние в связи с невозможностью легально выехать в Израиль. Это понятно?

– Бэсэдэр.

– Рами, тебе ясно, что всю эту кашу мы завариваем не лично для себя? Перелет нескольких десятков человек – капля в море. Мы думаем о судьбах сотен тысяч. Мы должны стронуть с мертвой точки вопрос свободного выезда евреев в Израиль. Ты можешь представить себе, какая начнется заваруха, если нам удастся провести операцию? Советам нечем будет крыть, им придется начать выпускать. А если нас арестуют и об этом станет известно, шуму будет не меньше, и это даст те же результаты. Пойми ты, нам важен шум, а не перелет.

– Бэсэдэр.

– Есть и другая точка зрения. В результате операции весь мир заклеймит нас как воздушных пиратов, а Советы разгромят организацию, закроют ульпаны, закрутят гайки, запугают евреев СССР и никого не выпустят. Ты должен знать обе точки зрения.

– Бэсэдэр.

– По существу все. Теперь скажи, ты сам поедешь в Израиль?

– Нет. На днях в Израиль летит мой друг. Он – надежный человек. Он все сделает.

– Когда можно рассчитывать на ответ? В течение месяца получим?

– Трудно сказать. Может быть, да.

– Теперь о технике передачи ответа. В Израиле живет доктор Ашер Бланк. Он уехал в прошлом году и он член нашей организации.

– Доктор Ашер Бланк? Я слышал о нем.

– Ответ надо передать через него. Он знает, что у моей тещи врачи нашли рак. Мы говорили с ним по поводу лекарства. Теперь он должен позвонить по телефону и передать, рекомендуют ли врачи в Израиле принимать это лекарство или нет. Рекомендуют – значит «да» «Свадьбе». Не рекомендуют – «нет». Договорились?

– Бэсэдэр.

– Сегодня у нас двадцать третье апреля. Мы ждем звонка двадцать пятого числа каждого месяца. Первый звонок – двадцать пятого мая. Постарайтесь успеть.

– Бэсэдэр.

– Рами, теперь у меня вопрос к тебе. Скажи, какой ответ мы получим, по-твоему?

– Боюсь, что отрицательный. Все верно, но метод… понимаешь… Это моя личная точка зрения.

Теперь начинает говорить Владик. Мы с ним заранее договорились, что с этого момента мы меняемся ролями: он говорит – я слушаю.

– Допустим, что ответ будет отрицательным. В этом случае мы должны будем добиваться свободного выезда другими методами. Мы уже думали на эту тему и имеем, как минимум, два варианта давления на большевиков по этому вопросу.

– Бэсэдэр.

– Первый: мы можем организовать демонстрацию в Москве или Ленинграде с требованием свободного выезда. Иностранных корреспондентов предупредим заранее, чтобы пришли вовремя.

– Бэсэдэр.

– Второй: мы устраиваем по вопросу о выезде пресс-конференцию для иностранных корреспондентов в противовес пресс-конференции пятидесяти двух в марте.

Владик вкратце излагает наш план действий в случае отрицательного ответа. Вариант с пресс-конференцией особенно привлекателен в моих глазах; его мы тщательно обсудили с Владиком, пока ждали Рами у входа в метро. Особенно эффективным этот вариант будет, если мы соберем ровно пятьдесят два участника. Пятьдесят два на пятьдесят два.

Рами внимательно слушает, кивает головой не то в знак того, что понимает, не то в знак того, что одобряет. Время от времени цедит свое «бэсэдэр».

Мы подходим к моему дому. Подбиваем бабки:

– Итак, Рами, мы ждем звонка от Ашера Бланка. Он должен сообщить нам мнение «израильских врачей» по поводу трех лекарств для моей тещи. Лекарство № 1 – захват самолета. Лекарство № 2 – демонстрация. Лекарство № 3 – пресс-конференция. «Да» или «нет». Теперь дальше. Если кто-нибудь из вашей конторы приедет в будущем в Ленинград, пусть позвонят мне. Запомни телефон: 996681. Запомнить нужно только цифру 9. Сперва две девятки, потом ты переворачиваешь их вверх ногами, в конце множишь их друг на друга. Запомнил?

Рами шевелит губами, запоминает. Повторяет вслух.

– Ну, и самое последнее. Что скажет ваш парень, если он придет. Как мы узнаем, что он пришел от вас?

– Он назовет первую строчку Библии: «Брешит бара Элохим эт хашамаим ва эт хаарец».

– Хорошо. А теперь зайдем ко мне. Моя жена уже давно ждет нас, как-никак сегодня Пасха. Будет и несколько гостей, все – свои.

…Рами первым встал из-за стола. Он не хотел превратить ночные возвращения в гостиницу в традицию. Попрощался со всеми. Я вышел вслед за ним в прихожую. Рами надел куртку, крепко пожал мне руку и направился к двери. Не доходя до нее, сделал крутой поворот, вернулся и обнял меня.

Дверь закрылась за Рами Аронзоном. Счастливого тебе пути, дружище!

Рами ушел. Через несколько дней, Бог даст, он пройдет контрольно-пропускной пункт в ленинградском аэропорту. А мы остаемся. «Лешана хабаа бирушалаим» – прошептал я тогда Геуле Гил во время ее концерта в Саду отдыха. Знать бы, что готовит нам «хашана хазот».

1 мая я, Марк и приехавший из Риги Эдик встретились на пустыре возле моего дома. Они пришли выяснить перспективы «Свадьбы».

– Когда вы ждете ответ из Израиля?

– Не раньше, чем в конце мая.

– А если ответ будет «нет»?

– Тогда, по условиям компромисса в организации, «Свадьба» отменяется.

– А если мы не подчинимся, мы ведь не члены вашей организации?

– Заставить вас я, конечно, не могу. Но в этом случае вы проводите свою собственную акцию, и из нее не должны торчать еврейские уши.

– В каком смысле?

– В смысле состава участников. Кроме того, в Швеции вы не должны ничего устраивать без предварительного согласования своих действий с посольством Израиля. И, наконец, вы обязательно должны предупредить нас заранее.

Это был тягостный разговор. Завтра, 2 мая, должен был быть день «X». Теперь все откладывается. Все остается в подвешенном состоянии. И, самое главное, я почувствовал стену отчуждения, которая начала вырастать между мной и ими. Если ответ будет «нет», за мной пойдут участники «Свадьбы» – члены организации. А остальные… Как поведут себя Марк и Эдик при отрицательном ответе? Этого я не знал. Ибо контроль над операцией «Свадьба» я уже упустил.