Гилель Бутман - Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой

Камера была довольно большой, метров двенадцать, с высоким потолком странной формы, не плоским и не сферическим. Окно напротив двери было закрыто жалюзи, и в камере горел электрический свет. У стены стояла койка из металлических полых трубок с приваренными вдоль и поперек железными полосами. Тумбочка. Стул. Раковина. Унитаз. Все закреплено – сдвинуть с места ничего нельзя.

Ну, что ж, надо располагаться. Будем жить здесь, по новому адресу: Ленинград, Большой дом, камера № 195. Думать сейчас не о чем. Тактика ясна: молчать, на вопросы не отвечать. Все заранее обговорено и отрепетировано на допросе Гриши Вертлиба. Молчать. Молчать. Через три дня у них кончится срок санкции начальника Управления и, если нет доказательств, должны будут выпустить.

Я дошел до койки, повернул назад. Неудобно ходить, надо попросить какие-нибудь веревочки. Подошел к двери и постучал. Кормушка открылась.

– У нас не стучат. Для вызова надзирателя надо нажать кнопку справа от двери.

Я нажал кнопку и снова услышал негромкий звук колокольчика. Молодцы царские инженеры, придумали чертовски простую и удобную систему вызова: если надзиратель здумался и не услышал звука, он обязательно увидит выпавший флажок. Я не раз еще помяну добрым словом царских инженеров потом, когда в других тюрьмах познакомлюсь с советской системой вызова надзирателя, с системой, выматывающей нервы и надзирателя и зэка.

Надзиратель вернул флажок в исходное положение:

– Чего хотел?

– Да вот, босоножки сваливаются, ходить неудобно. Может быть, можно достать какие-нибудь веревочки?

– Подождите.

Через несколько минут кормушка в двери открылась и надзирательская рука протянула мне два тряпичных лоскутка, по-видимому, от половой тряпки. На таком зэк не повесится даже при большом желании.

Я закрепил лоскуток на одной босоножке. Попробовал. Вроде ничего. Закрепил на второй. Ходить можно.

А.Галич

Снял босоножки и лег на койку. Накрылся материнским ватником.

Обычный летний день, 15 июня 1970 года, подходил к концу. Первый день долгой пересадки на моем извилистом пути в Иерусалим.

[1] Автор стихотворения – Сима Каминская, жена узника Сиона Лассаля Каминского, осужденного на Втором Ленинградском процессе.

[2] Дачный поселок под Ленинградом

[3] В 1976 году в Киеве был открыт «Памятник жертвам немецко-фашистских захватчиков в Бабьем Яру» с надписями на русском и украинском языках, в которых евреи вообще не упоминаются.

[4] Эти деньги пожертвовал на нужды ВКК профессор из Новосибирска, получивший разрешение на выезд из СССР.

[5] В земле ей место (идиш).

[6] ОБХСС – Отдел борьбы с хищением социалистической собственности в советской милиции.

[7] Х.Н. Бялик (в переводе Вл. Жаботинского).

[8] 3ахария 2:10, 11, вольный перевод.

[9] ВЧК – Всесоюзная Чрезвычайная комиссия, созданная после революции 1917 года для борьбы с противниками новой власти.