Андрей Зарин - Живой мертвец

Брыков поклонился.

— Не забудьте: послезавтра! — повторил граф.

— Бог наградит вас за доброту вашу! — сказал растроганный Брыков и, на радостях дав полтину лакею, быстро вышел из дворца. — Где живет граф Пален? — стфосил он у одного из служителей.

— В комендантском доме, — ответил тот.

Брыков, оживленный надеждою, направился к Палену, бывшему тогда петербургским генерал-губернатором.

Граф Пален был высокий, костлявый старик с умным, выразительным лицом и добродушным взглядом. В нем не было особых административных способностей, а тем более полицейских, и после расторопного и чрезмерно исполнительного Архарова он был совершенно непригодным для службы, если бы не Чулков, состоявший при нем в должности обер-полицеймейстера. Этот Чулков, выслужившийся из гатчинских солдат, обладал и неутомимостью, и удивительным чутьем. Казалось, ничто происходившее в столице не являлось для него тайной, и каждый вечер, и каждое утро он приносил Палену самые необыкновенные новости. В это утро он был у него с докладом удивительного свойства:

— В Петербург приехал какой-то человек, по подорожной называющий себя крепостным музыкантом Ермолина. Приехал он вдвоем с крепостным человеком какого-то Брыкова, причем этот второй при нем вроде как слуга. Приехал он в очень хорошей коляске и остановился у капитана Башилова. Денщик говорит, что они друг другу говорят «ты». Потом они вместе гуляли, были в аглицком трактире. Не удивительно ли это?

Граф Пален зарядил свой нос огромной понюшкой табака и, покачав головой, заметил:

— Может, он — очень хороший музыкант. Артист! Тогда капитан для форса ходил с ним.

Чулков кивнул и продолжал:

— Так, ваше сиятельство, а зачем он неизвестно где пропадал всю ночь и, вернувшись домой, тотчас отправился… Куда бы, как вы думаете?

— Я не знаю, — добродушно ответил граф.

— К Грузинову во дворец! И там долго совещался.

— А! — воскликнул Пален, и на его лице выразилось удивление. — Это странно!

— Я хочу арестовать его и допросить.

— Да, да! Арестуйте и допросите!

Чулков откланялся и помчался исполнять свое намерение, а граф Пален все еще сидел в своем кабинете и задумчиво качал головой. Вошедший слуга подал ему письмо и доложил:

— Господин пришли. Ваше сиятельство повидать желают, и вот письмо.

Пален посмотрел на конверт.

— От Кутайсова! Ну, ну, что ему надо! — Он вскрыл конверт и стал читать письмо, и по мере чтения его лицо прояснялось. Потом он добродушно засмеялся, позвонил и велел слуге ввести к нему господина. — А! Живой упокойник! — сказал он, увидав входившего Брыкова. — Прошу покорно! — И Пален указал ему на кресло.

Брыков низко поклонился и сел.

— Ай, ай, ай! — сказал ему граф. — Ну, и зачем вы нам столько хлопот сделали? Зачем это по чужой подорожной ехали? А?

— Ваше сиятельство, — ответил Семен Павлович, — кто же поверил бы, что я этот самый мертвец и есть!

— Ха-ха-ха! Действительно, удивляться надо. По бумаге мертвый, и вдруг живой!.. Ха-ха-ха!

Брыков просительно взглянул на графа и произнес:

— Я пришел умолять ваше сиятельство облегчить мне пребывание тут. Ко мне и то квартальный два раза в день ходит!

— Два раза? Это хорошо! Это — исправная служба! Да! — И граф улыбнулся, но, увидев смущение Брыкова, поднял руку и сказал: — Мне пишет Иван Павлович о вас, и я буду помогать вам. Я скажу, чтобы вас не трогали, а вы, когда вас спросят, пожалуйста, правду скажите!

— И со мной ничего не будет?

— Ничего! Я скажу!

Брыков поблагодарил и радостный направился домой. Его дорога лежала мимо Адмиралтейства. Он увидел гауптвахту, вспомнил о Башилове и решил зайти к нему. Подойдя к гауптвахте, он вызвал дежурного офицера и попросил позволения увидеться с арестованным. Офицер, видимо, был навеселе.

— Башилова! Капитана сорвиголову? А, сделайте милость! Пожалуйте! Мы только что пуншик вместе пили! Ха-ха-ха!

Он, пошатываясь, пошел впереди Брыкова и провел его в арестантское помещение. Это была огромная комната с четырьмя жесткими диванами, двумя столами и несколькими стульями. На диванах врастяжку лежали арестованные офицеры, у стола несколько человек сидели со стаканами и трубками, смеясь и болтая.

— Башилов, гость к тебе! — крикнул дежурный.

Башилов вскочил с дивана и закричал:

— А! Брыков! Живой мертвец! Дружище! Вот удружил! Истинно! Господа, мой друг Брыков! Живой мертвец!

Из компании офицеров трое оказались уже знакомыми Семену Павловичу по тому памятному вечеру.

— Как это — живой мертвец? — не понял один из офицеров, и Брыков рассказал снова свою историю.

— Вот так штука! — воскликнули слушатели. — Прямо сказка!

— Истинно сказка! — подтвердил Башилов и обратился к Семену Павловичу: — Расскажи, братец, теперь, как это тебе удалось удрать? А? Просто ты у нас фокусник, да и только!

— Мне Виола помогла. Я с ней убежал и у нее пробыл ночь.

— Виола? Ах она, шельма этакая! — засмеялся Греков. — Она видела, что вы в выигрыше!

— Ну нет! Просто добрая девушка. А вы надолго тут?

— По целому месяцу! Тоска, хоть удавись!

— А мы пить будем, — сказал один из офицеров и закричал: — Сашка! А-у!

На крик явился дежурный.

— Чего орете?

— Пошли за вином! Вот золотой!

— Для гостя! — засмеялся дежурный офицер и вышел. Через полчаса двое солдат внесли вино и стаканы.

— Ну, ребятки, за мертвеца! — возгласил офицер, и все окружили стол.

— Дежурного сюда!

— Башилов, пей!

Началась веселая попойка, и все офицеры разом забыли, что они отбывают суровое наказание. Вино выпили, и Брыков для реванша послал от себя за новой порцией.

— Сразу нашего брата видно! — кричали пьяные офицеры. — Как тебя звать-то?

— Семен!

— Выпьем на «ты», Сеня!

В это время император, проезжая к Лопухиной, задумал заглянуть на гауптвахту. Он подъехал к ней через подъемный мостик и, к своему удивлению, не заметил никакого волнения. Часовой мирно дремал. Дежурный офицер отсутствовал, и никто не вызвал караула. Павел Петрович вспыхнул и тотчас вернулся назад.

— Иди на гауптвахту! — сурово сказал он своему адъютанту. — Узнай, как зовут дежурного офицера, и арестуй его!

Адъютант поскакал и вернулся через пять минут.

— Сделал?

— Никак нет-с!

— Это почему? — лицо Павла побледнело и он закусил губу.

— Не отдает шпаги. Обругал меня, сказал неприличность…

— Гм! Кто такой?

— Черемисов, поручик егерского полка!

— Иди снова! Скажи, я велел!

Адъютант скрылся.

Император в нетерпении рассекал хлыстом воздух и вздрагивал в седле. Офицер вернулся.

— Арестовал?

— Никак нет! Не дает и бранится. Хотел приказать стрелять в меня!

— Да он о двух головах? — воскликнул Павел Петрович и ударил коня. Последний тотчас вынес его к гауптвахте, император остановился. Раздался барабанный бой, и быстро выбежавший караул тотчас выстроился, а поручик Черемисов подощел к государю неверным шагом и стал было рапортовать, но государь тотчас перебил его: — Вы, сударь, пьяны, — закричал он, — не вам сторожить, а вас сторожить. Вашу шпагу! Вы арестованы! Ну-с!