Аркадий Ваксберг - ИЗ АДА В РАЙ И ОБРАТНО
- Название:ИЗ АДА В РАЙ И ОБРАТНО
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«ОЛИМП»
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:ISBN 5-7390-1235-x
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадий Ваксберг - ИЗ АДА В РАЙ И ОБРАТНО краткое содержание
Что такое «еврейский вопрос» и для чего он был нужен в России? Какова была роль российских евреев в революционном и антиреволюционном движении, в становлении и упрочении советской власти, в карательной политике государства при Ленине, Сталине и его преемниках, в советской и русской культуре?
Это лишь малая часть вопросов, поставленных известным писателем, историком, журналистом, юристом Аркадием Ваксбергом в этой книге. Ответы же помогут найти собранные здесь никогда ранее не публиковавшиеся свидетельства участников и очевидцев событий, материалы из семейного архива и воспоминания писателя.
ИЗ АДА В РАЙ И ОБРАТНО - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Еще два дня спустя в той же «Правде» Мнхоэлс был уже назван «честным общественным деятелем», народным артистом СССР, оклеветанным «презренными авантюристами». Очевидность использованных эвфемизмов была столь велика, что ни в каких разъяснениях не нуждалась. Многие на радостях расценили эту публикацию как возврат к политике полного этнического равноправия, к отказу от какой бы то ни было дискриминации по «пятому пункту».
В информации о реабилитации врачей был приведен список уже не из девяти, как в январе, а из пятнадцати фамилий. Все «добавленные» – русского происхождения (профессора Василенко, Зеленин, Преображенский, Попова, Закусов, Шерешевский), что убедительно подчеркивает тенденциозно антисемитскую направленность сообщения от 13 января. И, напротив, не упомянутые в том сообщении и тоже реабилитированные профессора-евреи (даже такие известные, как Серейский и Рапопорт) снова не названы, будучи упрятанными в категорию «и другие»: обнажить весь масштаб антисемитской акции не решились даже сейчас.
По докладной записке Берии, вновь возглавившего министерство внутренних дел (оно, как в тридцатые годы, поглотило в себе госбезопасность), политбюро, которое все еще, в соответствии с новым партийным уставом, называлось президиумом ЦК, приняло 3 апреля постановление о ликвидации «дела врачей» (освобождению подлежали в общей сложности 37 врачей и членов их семей) и «о привлечении к уголовной ответственности работников бывшего МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов»[1]. Особо изощрявшимся оказался, в сущности, один лишь Михаил Рюмин, садист и зоологический антисемит, втянутый в масштабную кремлевскую игру: ему была отведена роль козла отпущения. Еще 16 марта, до постановления политбюро, Рюмина арестовали и более чем год спустя, 22 июля 1954 года, расстреляли.
Такая же участь постигла еще нескольких палачей из той же зондеркоманды, в том числе недавнего министра госбезопасности Виктора Абакумова, наиболее зверствовавших садистов Владимира Комарова и Николая Леонова. Зато основной костяк бригады следователей-истязателей отделался легким испугом: даже тем, кого лишили генеральских и офицерских званий и исключили из партии, какое-то время спустя вернули партбилеты, а вообще без работы, то есть без средств к существованию, они не оставались ни одного дня. Судить их вообще не собирались, испугавшись цепной реакции возмездия, остановить которую было бы трудно.
Берия документально зафиксировал в той докладной записке, хотя и очень кратко, факт убийства Михоэлса, возложив вину за это на исполнителей: заместителя министра госбезопасности СССР Сергея Огольцова и министра госбезопасности Белоруссии – своего недавнего друга и протеже – Лаврентия Цанаву. Оба этих палача действительно были физическими убийцами, но о тех (о том!), кто направлял их руки, не было сказано ни слова: время еще не пришло.
За кратчайший промежуток времени между смертью Сталина и реабилитацией врачей произошла еще одна загадочная смерть от «несчастного случая», которую напрямую связывают с тем же делом, хотя в действительности, как мы увидим, связи нет никакой. И однако же – она есть, но состоит совершенно в другом: разоблачив злодейское убийство одного, тот же самый разоблачитель – вездесущий Берия – сразу взялся за другую жертву, доказав, что никаких перемен ни в системе, ни в методах расправы с неугодными не предвидится и что бандитский режим каким был, таким и остался.
В двадцатых числах марта за получением международной Сталинской премии в Москву прилетел друг Эренбурга, левый французский общественный деятель Ив Фарж. Один из руководителей Сопротивления, комиссар республики в Лионе, он некоторое время после войны занимал пост министра продовольствия и очень симпатизировал Советскому Союзу.
Эренбург, называя Фаржа одним из наиболее близких ему людей, посвятил своему другу целую главу в мемуарах «Люди, годы, жизнь». Но там нет ни слова о том, зачем Ив Фарж, получив из рук Эренбурга премию, через день вылетел в Грузию, почему категорически настаивал, притом еще из Парижа, на посещении Тбилиси и какая версия, наконец, возникла сразу же после того, как 31 марта Фарж погиб в автомобильной катастрофе (да, опять автокатастрофе) по дороге из Гори, куда ему навязали экскурсионную поездку, обратно в свой тбилисский отель. В середине шестидесятых годов, когда Эренбург писал и печатал свои мемуары, на это можно было, наверно, каким-то образом, хотя бы иносказательно, намекнуть. На худой конец, какую-то часть главы написать «в стол», где она могла бы подождать до лучших времен.
Широко распространенная версия гласила, что Ив Фарж прилетел в Москву «по настоянию Всемирного Совета Мира, чьим генеральным секретарем он был, чтобы получить информацию в связи с предстоящим процессом врачей», что он потребовал свидания в тюрьме с «кем-нибудь из врачей» и что «встреча Фаржа с мнимым убийцей состоялась в тюрьме». Еще того больше, он «обратил внимание на почерневшие ногти своего собеседника – того явно пытали»[2].
Эту версию, даже не пытаясь ее проверить хотя бы простым сопоставлением дат, развил Евгений Евтушенко в снятом им по своему же сценарию фильме «Похороны Сталина». Между тем речь идет о примитивном и неумном апокрифе, нарочито распространявшемся Лубянкой в те самые «сто дней», когда в руках Берии сосредоточилась необъятная власть. Запущенная им дезинформация имела целью отвлечь внимание от истинной причины гибели Фаржа в «автокатастрофе».
Эренбург рассказал в мемуарах, сколь сложным путем, через Прагу, он доставил в Москву своего друга. Как сказано выше, Фарж прибыл для того, чтобы получить присужденную ему премию, а вовсе не по чьему-то настоянию с инспекторской целью. В последних числах марта освобождение врачей уже было предрешено. Ни вырванных, ни черных ногтей не было ни у одной из жертв, иначе в дошедших до нас многочисленных свидетельствах самих пострадавших это было бы отражено. Нет никаких – ни прямых, ни косвенных – данных, подтверждающих факт посещения Фаржем Лубянки или иной тюрьмы. Никогда ни один «белый халат» не рассказывал о встрече с Фаржем в тюрьме – не случайно же в соблазнительно зловещей версии, запушенной бериевцами, нет ни конкретного имени узника, с которым беседовал Фарж, ни упоминания о том, что же этот узник все-таки сообщил своему иностранному гостю.
Между тем нет никакого сомнения в том, что Фарж действительно был злодейски убит. Существует рассказ очевидца – сотрудника аппарата Верховного Совета СССР Сергея Усанова, записанный его непосредственным начальником, секретарем Комиссии по иностранным делам Совета Национальностей Верховного Совета СССР Ефимом Юрчиком и подтвержденный им самим в письме журналисту Зиновию Шейнису[3].
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: