Николай Никитин - Северная Аврора

Все, что его окружало: солнце, небо, избы деревни Чамовской, дорога, неподвижный, как зеркало, речной плес, представлялось сейчас розовым. На противоположном берегу Северной Двины нежно розовела ровная каемка леса. Даже белые сытые утки, которые, переваливаясь с боку на бок и крякая, переходили дорогу, показались Павлину розовыми. Душистый воздух сам проникал в грудь, щекоча ноздри и словно опьяняя. «Ну и денек!» – подумал Павлин.

Соколов подвел лошадей и передал командиру бригады карабин. Нащупав носком сапога стремя, Павлин взялся левой рукой за луку седла и разом вскочил на лошадь.

Попрощавшись с бойцами, остававшимися в Чамовской, Павлин пустил рысью своего вычищенного до блеска тонконогого мерина.

Андрей и Соколов тронулись следом за командиром бригады.

Несмотря на то, что за последнюю неделю Павлин почти не спал, он не испытывал сейчас никакой усталости. Наоборот, ощущение физической легкости, здоровья, молодости безраздельно владело им. Он с радостью думал о том, что наступил желанный день боя, что пока все идет так, как намечалось, и что интервенты наверняка будут разбиты…

– А ну, догоняй! – крикнул Павлин поравнявшемуся с ним Андрею и перевел свою лошадь на галоп.

За Шидровкой, в стоящем на луговине сарае, разместился штабной пункт. Возле него топтались верховые лошади. Одни из них были стреножены, другие привязаны к проходившей рядом с сараем изгороди. Неподалеку, возле нескольких телег, раскинулся перевязочный пункт. На луговине, разбросав охапками сено, лежали, весело переговариваясь, младшие командиры и бойцы.

Когда показался комбриг, все вскочили. Молоденький командир в потертой кожанке подбежал к Павлину с докладом. Павлин сразу узнал в нем Валерия Сергунько.

– Сидите, сидите, ребята, – сказал Павлин, подходя к бойцам. – Задача всем известна?

– Известна, товарищ комбриг, – ответил за всех боец с задорными светлыми глазами, очевидно игравший среди своих роль вожака. – Вперед, на Усть-Важское!

– Молодец! – похвалил его Павлин. – Взять Усть-Важское мы должны во что бы то ни стало. Пусть каждый только об этом и думает. Пора гнать интервентов с нашей земли! Давно пора, товарищи.

– Понятно, товарищ комбриг, – отовсюду послышались голоса.

Павлин подозвал к себе батарейного командира – стройного юношу в щеголеватых сапогах.

– Где твоя батарея, Саклин? Пойдем. Покажи мне своих пушкарей.

За избами лежала пехота, дожидавшаяся артиллерийской подготовки. Туда проезжали тележки со снарядами и винтовочными патронами. Деревня была пуста. Жители еще с утра ушли в лес, а бойцы, разбитые на мелкие группы, укрылись либо за сараями, либо в кустарнике, поближе к берегу.

Поговорив с артиллеристами, Павлин вместе с Андреем вышел к Ваге. На фоне золотисто-розового горизонта виднелся занятый противником левый берег реки.

Павлин взял у Андрея бинокль и долго всматривался в неприятельские позиции. Там все было спокойно. По Донесению разведчиков, спокойно было и в селении Усть-Важском, расположенном в трех верстах отсюда.

Вдоль берега бойцы расставляли легкие орудия. Позиции для них были подготовлены еще ночью. По данным разведки здесь могли появиться вражеские суда.

Сопровождаемый Андреем, Павлин подошел к одному из орудий. Невдалеке от орудия повозочные складывали ящики со снарядами.

Вдруг над рекой разнесся гул орудийного выстрела. Это поразило людей, как гром среди ясного неба. В первое мгновение никто из стоящих рядом с Павлином не мог сообразить, в чем дело, кто стреляет: мы или противник? Ни вспышки, ни разрыва не было видно.

От кучки притихших бойцов отделился немолодой уже, щуплый красноармеец в измятом грязном ватнике; он подбежал впритруску к Виноградову. Всеми своими движениями, беспокойством лица боец как бы выражал ту опасность, о которой сейчас подумали многие, но сдерживались, и только у него не хватило выдержки.

– Стреляют! – крикнул он. – Что делать, товарищ Виноградов?

– Стоять на своем месте у орудия! – спокойно ответил Павлин. – Ты что бегаешь? – Вынув жестянку с табаком, он стал медленно скручивать цигарку.

– Нащупали нас, подлецы, а мы и не знаем, где они, – опустив глаза, сказал усатый матрос-наводчик.

– Скоро узнаем, – все так же спокойно проговорил Павлин. – Наши наблюдатели засекут и доложат.

Ударил второй неприятельский снаряд. За ним – третий. Черные земляные фонтаны поднялись на берегу. Наводчики завозились у своих орудий.

– Огня не открывать! – строго прикрикнул на них Павлин. – Противнику только и надо, чтобы мы без толку обнаружили себя. Не открывать огня без приказания!

В эту минуту возле орудий показался батарейный командир Саклин. Он был весь в глине.

– Засекли! – крикнул он счастливым голосом.

– Давай огонь! Беглый. И поскорей! – приказал комбриг.

– Огонь! – раздалась команда у одного орудия, у второго, у третьего.

«Онь-онь», – отвечало эхо. Мелькали вспышки, гремели выстрелы.

Бой завязывался.

– Ну ладно, мерзавцы, – сказал Павлин и даже тряхнул кулаком в сторону Ваги. – Вы у нас сегодня получите!

– Я пойду вперед, товарищ комбриг, к морякам, – сказал Андрей. – Надо проверить переправу. Есть ли вешки? Как бы течением их не унесло…

Перед орудиями тянулись по берегу окопчики, вырытые сегодня ночью. В них разместились матросы. Они должны были защищать батарею в том случае, если бы противник выбросил десант. От окопов к прибрежному лозняку шла тропинка, по которой можно было добраться до артиллерийских наблюдателей и до переправы.

– Стой, – беспокойно сказал Павлин. – Что это? Слышишь?

За Шидровкой по берегу прокатились винтовочные залпы. Затем началась трескотня пулеметов.

– Узнай, что такое, – уж не высадился ли противник?

Андрей побежал к Шидровке. У крайней избы, возле штабного пункта, стоял незнакомый ему боец с лошадью.

– Что там такое? – крикнул Андрей. – Комбриг спрашивает…

– Атака! – ответил боец. – Бандиты высаживаются.

Перехватив у него лошадь, Андрей вскочил в седло и поскакал по деревне.

Увидев фигуры людей, мелькающие на противоположном берегу, Павлин приказал обстрелять их картечью. Противник открыл пулеметный огонь. Новый неприятельский снаряд разорвался в окопах у моряков. Оттуда донеслись крики и стоны раненых. Моряки уже обстреливали вражеский берег из пулеметов.

Павлин отбежал от пушки на самую кромку берега и приложил к глазам бинокль. Ему стали отчетливо видны фигуры перебегавших от дерева к дереву. «Да… разумеется, десант!» Враги продолжали пулеметный огонь.

На батарее появились убитые и раненые. Усатый наводчик лежал неподалеку от своего орудия и зажимал руками пробитое осколком горло. Он хрипел, кровь текла у него по пальцам. Два бойца подбежали к раненому и, положив его на шинель, быстро понесли в Шидровку, где находился перевязочный пункт. Бойцы приготовились встретить десант. Присутствие командира бригады воодушевляло даже самых робких.