Виктор Суворов - Разгром

Если спуститься на ступень ниже, к отдельным управлениям НКО, то и тут та же картина: не мог начальник управления снабжения горючим генерал-майор танковых войск П. В. Котов канонизировать опыт Первой мировой войны, ибо не было в Первой мировой войне системы централизованного снабжения армии сотнями тысяч тонн горюче-смазочных материалов.

И начальник управления связи генерал-майор войск связи Н. И. Гапич не мог канонизировать, и всё по той же причине.

Перечисляйте дальше управления и отделы, а я вам заранее предскажу результат.

В 1941 году руководящий состав Красной Армии состоял из тех, кто поднялся и вырос в ходе Гражданской войны. И уж если и обвинять их в приверженности к старому опыту, то надо говорить об опыте Гражданской войны. Но вовсе не о Первой мировой.

Мемуары Жукова восхваляют генералы и маршалы, доктора наук и академики.

Из этого следует, что они:

- либо не представляют даже приблизительно, что представляла собой Первая мировая война;

– либо не удосужились ознакомиться с восхваляемым шедевром.

В начальном периоде Второй мировой войны Германия крушила своих противников оглушительными зубодробящими ударами.

Блицкриг – это не просто быстрая война. Это искросыпительный удар сверхмощного электрического разряда, который мгновенно убивает на месте.

Вся Центральная Европа была покорена и парализована именно такими сокрушительными ударами, когда внезапно вводилась в сражение вся наличная боевая мощь огромной армии и авиации.

В первые два года Второй мировой войны Советский Союз оставался вне большой драки. Советские генералы и маршалы наблюдали её со стороны. Они были свидетелями того, как Гитлер громит Польшу, Францию и другие страны. Все видели: Гитлер захватывает страны одну за другой, внезапно вводя в действие сразу все силы. В первый день. В первый час.

В 1939, 1940-м и в первой половине 1941 года у советских стратегов была дополнительная возможность убедиться: август 1914 года не повторяется, Германия более не намерена терять самые драгоценные дни и часы в начале войны, она наносит сокрушительный смертельный удар в первые минуты.

Итак, вопрос: советские генералы за первые два года Второй мировой войны сумели понять, как действует армия Гитлера, или не сумели?

Ответ даёт Величайший Полководец всех времён и народов Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Бывая в Академии Генерального штаба, которая находилась в моём ведении, я лишний раз мог убедиться в том, что накануне войны на военных кафедрах, в литературе, в учебных планах и разработках слушателям преподносилась современная военная теория, в значительной степени учитывавшая опыт начавшейся второй мировой войны. Учащимся прививалась мысль, что войны в нынешнюю эпоху не объявляются, что агрессор стремится иметь на своей стороне все преимущества внезапного нападения. Принималось как должное, что с самого начала в операции вступят главные силы противостоящих друг другу противников со всеми вытекающими отсюда стратегическими и оперативными особенностями» (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 215).

Жуков совершенно чётко и определённо утверждает, что в 1941 году каждому было ясно: в случае войны с первого момента произойдёт столкновение главных сил противоборствующих сторон. Никакой раскачки. Никакой потери бесценных часов и минут в начальном периоде.

Под прямой контроль Жукова Академия Генерального штаба попала 1 февраля 1941 года, в момент, когда он вступил в должность начальника Генерального штаба. Следовательно, речь в данном пассаже идёт про период между 1 февраля и 21 июня 1941 года. До того академия Жукову не подчинялась. После 21 июня ему было не до академии.

Но в этот отрезок времени речь могла идти не о каком-то абстрактном столкновении каких-то армий, а только о войне между Германией и Советским Союзом. В тот момент никаких других противников у Красной Армии в Европе не было. А в Азии война пока не намечалась – дивизии, корпуса и даже целые армии в первой половине 1941 года перебрасывались из азиатской части страны в европейскую.

Итак, сам Жуков прекрасно понимал, что война между Германией и Советским Союзом начнётся сразу столкновением главных сил. Это понимали подчинённые Жукову руководители Генерального штаба. И за пределами Генерального штаба эта мысль была ясна всем. Это понимали преподаватели академий, эту мысль они внушали слушателям на лекциях и практических занятиях. Это принималось как должное, никто с этим не спорил. Жуков лично проверял, контролировал и твёрдо знал: в этом вопросе на всех уровнях полная ясность.

Однако…

Однако через 9 страниц своей «самой правдивой книги о войне» Величайший Полководец делает внезапный и решительный разворот кругом. Он меняет своё мнение на прямо противоположное: «При переработке оперативных планов весной 1941 года не были практически полностью учтены новые способы ведения войны в начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными государствами, как Германия и Советский Союз, может начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений» (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 224).

Это обычное жуковское двоемыслие. Марксистская диалектика: Жуков думает и так и эдак. И в то же время – и не так и не эдак. С одной стороны, самому Жукову, высшему военному руководству Красной Армии и всем остальным (до преподавателей и слушателей академий включительно) было совершенно ясно, что «с самого начала в операции вступят главные силы противостоящих друг другу противников».

С другой стороны, Наркомат обороны и Генштаб считали, что «главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений».

С одной стороны, «военная теория тех лет была на уровне времени».

С другой стороны, на исходе второго года Второй мировой войны советским стратегам весной 1941 года были непонятны простейшие вещи, которые генералы всех армий уяснили ещё в августе 1914 года, в первый месяц Первой мировой войны: не теряй возможность, бей насмерть, а то проиграешь!