Джордж Бейкер - Тиберий. Преемник Августа

На этом пути они встретили определенные трудности, и эти сложности поучительны, поскольку связаны с самой ситуацией. Мощь принципата, созданного Августом, покоилась на реальном компромиссе. Он был силен, поскольку сознательно опирался на фантастические возможности, предоставляемые реальной действительностью, а не на тщательно выверенную симметрию абстрактных теорий. Он никогда не одобрялся и искренне не принимался партией, у которой было собственное представление о прежнем римском политическом устройстве и которая стремилась восстановить Римскую республику, в том смысле, как они ее понимали, никогда не существовавшую. Республика была когда-то, но уже все забыли, каковой была эта республика в дни своего могущества.

Если бы представительские институты и не имели иных привилегий (а у них их множество), то они могли бы учитывать и определять общественное мнение и формировать те или иные партии. В отсутствие показателя общественного мнения люди склонны играть в азартные игры, чего в противном случае они делать не стали бы. Поэтому, если сила власти Тиберия оценивается достаточно точно, невозможно верно оценить реальную силу олигархии, постепенно начавшую оправляться после поражения в гражданских войнах. Новое поколение, которое не испытало морального урона поражения, видело старую политическую традицию в романтическом свете, принимаемом ими за истинную ее природу.

Глубочайшая слабость сенатской оппозиции заключалась в том, что они ничего не могли предложить людям в политическом смысле, они даже не понимали, что политическая власть основана по большей части на общем благе. Они молча ожидали поддержки, за которую не могли заплатить. Старые республиканские олигархи принесли Риму гегемонию над Средиземноморьем, они распространили внутренние торговые связи и финансы на весь современный им цивилизованный мир. Это послужило огромным толчком для развития благосостояния и богатства человечества. Но, когда они не сумели реализовать свои возможности, принципат обошел их, предложив людям порядок, безопасность, равенство перед законом, возможность мелкого предпринимательства. Политическая опасность для олигархии настала лишь тогда, когда она не смогла предложить равных ценностей, конец ее настал тогда, когда она не сумела предложить никаких ценностей вообще, кроме слов о «правах».

Она забыла, что имеет власть не за счет неких абстрактных «прав», но за конкретные заслуги, которыми теперь она могла бы похвастаться. В свое время она преодолела правление и власть древней знати, имевшей гораздо больше оснований говорить о правах, чем у нее. Наконец, олигархия по странной забывчивости впала в детство и рассеялась по столь многим политическим партиям, что стала бесполезной, и, как мошенник, уже не способный продать шиллинг за соверен, она предлагала своей аудитории продать соверен за шиллинг. Ряды ее сторонников постепенно таяли.

Сущность оппозиции сенатской олигархии можно понять, проследив за ее деятельностью. Наряду с важными событиями военных мятежей были и другие направления развития заговора. Особенно серьезным был ряд событий, связанных со смертью Агриппы Постума.

О смерти Агриппы обычно рассказывают как об отдельном факте, не связанном с другими обстоятельствами. Действительность показывает, что все обстояло вовсе не так. Сразу после смерти Августа была предпринята попытка освободить Агриппу из Планазии. Один из слуг Агриппы по имени Климент с группой сообщников отправился на остров. Его корабль опоздал, Агриппа был убит одним из охранников, и эта попытка провалилась. Не достигнув цели, Климент предпринял действия настолько удивительные, что они заслуживают отдельного рассказа.

Пользуясь некоторым сходством со своим хозяином, он отбыл в Этрурию, отрастил волосы и бороду и стал появляться, главным образом ночью, в различных городах, распространяя слух, что Агриппа жив. Об этом донесли в Рим. Предполагаемого Агриппу приветствовала толпа народа в Остии. Тиберий раздумывал, оставить ли это дело без внимания или нет. Наконец он отдал распоряжение Саллюстию Криспу, который однажды ночью выкрал Климента. [41] Из этого и связанных с ним эпизодов создается впечатление, что Саллюстий был главой особой службы охраны.

Теперь, по всей вероятности, нельзя согласиться с тем, что этот эпизод был лишь действием отдельного авантюриста. Агриппа был внуком Августа и братом Агриппины; одно время он также был кандидатом в преемники принципата вместе с Тиберием, и то, что его права на престол были уничтожены решением Августа исключить его из списка претендентов, достаточно спорно. План Климента заключался в том, чтобы доставить Агриппу в армию на Рейне, где мятеж был в самом разгаре. Агриппа смог бы возглавить поход рейнской армии на Рим, если бы Германик отказался это сделать.

Действия Климента [42] Дион Кассий говорит, что он отправился в Галлию, где приобрел многих сторонников. Он пишет, что Климент отправился в Рим в качестве претендента на престол. нельзя объяснить лишь его авантюризмом. Они требовали таких средств, которых у него не могло быть. Разумеется, за ним стояли люди — сенаторы, и всадники, и даже члены императорской фамилии, все это задумавшие и обеспечивавшие финансовую поддержку. [43] Это собственное утверждение Тацита. На допросе он не назвал никого из сообщников. Говорят, что на вопрос Тиберия, как это он сподобился выдать себя за Агриппу, Климент отвечал: «Точно так, как ты выдаешь себя за Цезаря». Такой ответ сам по себе может многое прояснить. Тацит передает, что смерть Агриппы уничтожила последние надежды Юлии. Тиберий понял намек. Против него выступали претенденты на принципат — Юлия и ее дети, которые были исключены Августом из числа преемников. Когда дочь Юлии Агриппина вернулась в Рим с прахом Германика, они еще раз попытались возложить ответственность за смерть ее мужа на Тиберия.

Однако наследование, хоть и важный аргумент, был недостаточно силен в императорском Риме того времени, чтобы объяснить все обстоятельства дела. Нерушимость наследственной власти была приобретением более поздних веков. Да и вряд ли была известна корона как символ власти в те времена, когда Тиберий взял на себя труд управлять империей, в то время как императором он вроде бы и не был. Импульс исходил от людей, за которыми стояли Юлия и ее дети. Идея короны была на подходе, но еще не пришла.

Почти одновременно с этим, вскоре после сражения при Идиавизо и последнего вторжения в Германию, происходили и другие события. Луция Либона Друза после некоторой слежки обвинили в колдовстве, то есть в подозрительных и незаконных действиях, требующих объяснения.