Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

Нежданный гость стоял молча с бравым, самоуверенным видом, и на губах у него играла легкая улыбка.

— Что еще такое?! — ошеломленно воскликнул Аидзава.

Когда шок от неожиданного вторжения прошел, он воспылал праведным гневом. Ивасэ тоже суетливо бросился к нише, куда сам только что сложил их мечи.

— Какая наглость — без спросу, не поздоровавшись, вторгнуться в чужую комнату!

Пришелец, не меняя позы, ответил коротко и четко:

— Сейчас поздороваемся. Выходите к реке.

— Интерес-сно! — с шумом выдохнул Аидзава, вскочив на ноги и отбросив в сторону накидку- хаори .

Однако тут в голову Ивасэ пришла здравая мысль, и он окликнул приятеля:

— Погоди, погоди, Аидзава! Между нами ведь никакой вражды не было — зачем нарываться на неприятности? Надо все уладить миром. Я тоже посодействую. С чего вы, сударь, так на нас взъярились? Или мы вас чем обидели?! Тут какая-то ошибка. Поговорить надо — все само собой и выяснится. Присядьте пока, потолкуем.

— С чего я на вас взъярился? — повторил незнакомец, — Не вы ли мне говорили, что вы лучшие друзья Кураноскэ Оиси? И после этого — что вы устроили сегодня ночью?!

Ивасэ вытаращил глаза от удивления. «Ему уже все известно про наши похождения…» — чуть слышно пробормотал он себе под нос и взглянул на Аидзаву. Тот, побледнев, исподлобья злобно смотрел на незнакомца.

— А, вы вот о чем! — нашелся наконец Ивасэ. — Вы, значит, сударь, оттого так сердитесь, что мы вам слегка приврали? Да полноте, право, напрасно вы это!

— Хватит, Ивасэ, нечего дурака валять, — вмешался Аидзава. — Мы этому типу не обязаны докладывать о своих делах. И говорить с ним больше не о чем!

— Нет, ты погоди! — не соглашался Ивасэ. — Такой отличный был парень, веселый такой… Мы же, можно сказать, душа в душу… И вдруг так переменился. В чем дело, не пойму. Надо разобраться. Что мы с Оиси были дружны — это правда. Ну, то, что в последнее время немного раздружились, — тоже правда. Так что мы вам, сударь, и не соврали вовсе. Теперь все понятно?

— Нет, непонятно.

— Не-по-нят-но? Погоди-погоди, Аидзава! Странно, право! Я все так хорошо объяснил, а вам все невдомек? Так вы, стало быть, сударь…

Ивасэ помрачнел, во взгляде его появилась враждебность.

— Так вы, стало быть, сударь, неспроста… Решили, значит, защищать от нас Оиси?

Вот оно что! Ивасэ упорно прикидывался расслабленным придурком лишь для того, чтобы привести в исполнение далеко идущий план — прощупать противника. Какая связь существует между этим типом и Оиси? Может быть, тут-то и кроется секрет истинных намерений Оиси, который так легкомысленно проводит время с красотками в домах терпимости! Ивасэ заподозрил, что дело нечисто, еще с тех пор, когда Оиси, обведя их вокруг пальца, подстроил их встречу с этим молодчиком в загадочном борделе, а сам тем временем отправился в Эдо. Не иначе как этот тип — один из людей Оиси, какой-нибудь его телохранитель… Придя к такому выводу, Ивасэ решил более не отказываться скрестить мечи с незваным гостем. Насколько он силен в фехтовании, конечно, неизвестно, да ведь и они с Аидзавой охулки на руку не положат. К тому же, с того момента, как молодчик вломился в комнату, было ясно, что объяснение добром не кончится. Ивасэ уговаривал его пойти на мировую в основном, чтобы потянуть время, но вдруг неожиданно принял вызов.

Гость сразу же как бы подтянулся. Он стряхнул с себя нарочитую расслабленность, язвительная улыбка исчезла с лица, которое приняло волевое выражение.

— Так-то! — обронил он, точно припечатал. Все трое вышли во двор и спустились к пойме Камо. Выбрав площадку, на которой пробивалась короткая травка, они разошлись на некоторое расстояние и молча принялись готовиться к схватке. Туман низко стелился над землей. Куда ни взгляни, все вокруг тонуло в полумраке, являя взору призрачную картину. В неверном отсвете три фигуры маячили, словно тени. Лишь журчание воды в реке неподалеку нарушало тишину безветренной ночи.

Трава на площадке была покрыта росой, так что босиком можно было легко поскользнуться. Ивасэ, поколебавшись, снова сбросил соломенные сандалии и аккуратно поставил их в сторонке. Аидзава, подвязав шнурками рукава, решительно обнажил руки по локоть. Ивасэ был недоволен тем, что Аидзава не стал снимать сандалии, что могло помешать ему в схватке, но пока что с удовлетворением отметил, что его молодой сумасбродный друг держится молодцом.

Наконец вся троица вышла к середине лужайки. Противники посмотрели друг другу в глаза. В то же мгновенье три меча беззвучно взвились в пропитанный испарениями воздух. Воцарилась пронзительная тишина, в которой раздавалось лишь мерное журчание. Слегка колеблясь, клинки застыли в полумраке, словно фантастические живые существа, высматривая уязвимое место противника. С обеих сторон от мечей будто исходили волны ненависти, они словно сверлили друг друга враждебным взором.

Наконец одно лезвие, сверкнув блестящей полосой, прочертило во мраке округлую букву. Послышался звон скрестившихся мечей, и в ночи запахло паленой сталью. Вслед за тем Аидзава с глухим стуком рухнул наземь. Ивасэ торопливо рубанул сплеча. Прямо перед собой он видел сухощавое лицо противника, а под ним белое, открытое для удара горло — но удар прошел мимо. Рванувшись вперед, в тот же миг он почувствовал, как правую руку будто обожгло огнем, а когда выправил стойку, понял, что меча в руке уже нет.

Он стоял в безмолвном оцепенении. Человеку не свойственно слишком легко расставаться с жизнью. Ему казалось, что все это наваждение, он все еще не мог осознать, что над ним нависла смертельная опасность, и на лице его застыло растерянное выражение. Тем временем несомненно зарубленный, казалось бы, Аидзава, ожил и поднялся с земли.

Незнакомец стоял с мечом наизготовку. Холодно поглядывая на незадачливых противников, он промолвил:

— Вот таким образом. Что, хотите продолжить?

Оба пристыженно поникли. Хоть их и душила злость, сказать было нечего — позорное поражение было очевидно. Кто может предположить заранее, что в жизни его случится такая безвыходная плачевная ситуация?..

— Ну, добивай! — отчаянно выкрикнул Аидзава.

— Я убийствами не занимаюсь, — твердо ответил незнакомец. — Довольно с вас и того, что вы уже получили. Надеюсь, поняли теперь, в какое опасное дело ввязались… Пока хватит с вас. Поразмыслите на досуге хорошенько. Могли бы ведь подохнуть здесь ни за грош.

Аидзава и Ивасэ молчали. С бессильной яростью и отчаянием они смотрели, как самурай обтер лезвие бумажной салфеткой.

Брошенная салфетка осталась лежать посреди лужайки, словно белый цветок. Самурай, ничего больше не добавив, повернулся и пошел прочь. Вскоре его широкоплечая ладная фигура растворилась во мраке.