Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

Тем временем наступила глубокая ночь и служанки на кухне, потушив огонь в очаге, всем своим видом показывали, что они устали и хотят спать. Дзиндзюро расплатился по счету, и все шестеро, договорившись о дальнейших действиях, двинулись к выходу.

Стоял ноябрь. Студеный ветер гонял по опустевшему ночному кварталу клочья бумажного мусора, холодные звезды мерцали на небосклоне.

— Однако ж ночи стали и впрямь холодноваты! — заметил Дзиндзюро, выдыхая белесые клубы пара.

Когда до деревни Хирама оставалось уже недалеко, решили пробираться напрямик через поля, сады и перелески, чтобы не напороться на дозорных. Затем надо было подкрасться с тыла к дому, где находился Оиси, и разом броситься на штурм. А там уж, если удастся застать врасплох, зарубить самого Кураноскэ или хотя бы двоих-троих из его людей — и с тем ретироваться. Хаято должен будет найти лодку и ждать неподалеку у берега реки. Когда все благополучно переберутся на другой берег, можно будет считать, что операция прошла успешно. После этого Дзиндзюро пошлет кого-нибудь из крестьян сообщить местным властям.

По дороге Хаято отделился от компании и зашагал к реке на поиски лодки, а оставшиеся пятеро пошли дальше через грушевый сад под державшими ветви подпорками.

— Подождите меня здесь — схожу на разведку, — сказал Дзиндзюро и двинулся дальше один, оставив свой маленький отряд в укрытии. Одному ему было действовать привычнее и сподручнее.

На мгновение его крупная фигура мелькнула в тени часовенки с изваянием бодхисаттвы, и вскоре он уже уверенно шел по дороге через поле.

Тайный приют Кураноскэ находился по ту сторону черневшей впереди рощи. Дзиндзюро некоторое время шел напрямик, ориентируясь на кромку рощи, но вдруг замер на месте.

— Вот те на! — с сомнением пробормотал он себе под нос.

Своим необычайно острым чутьем Дзиндзюро почувствовал в сумрачном безмолвии ночи что-то странное. «Что за дела?!» — подумал он, сам еще не понимая, что имеет в виду. Он вдруг сообразил, что дозорных, которых так остерегались, нигде не было видно. В том-то и была загвоздка. А может быть, Кураноскэ здесь уже нет? Может быть, он уже куда-то скрылся? От такой мысли Дзиндзюро стало не по себе.

Тем временем он уже вплотную приблизился к крестьянской хижине, служившей сторожкой для ронинов, охранявших Кураноскэ, и тихонько прокрался во двор. Припав к плотно задвинутым ставням, он приложил ухо к щели и прислушался. Изнутри не доносилось ни храпа, ни сонного дыхания. В доме никого не было! Отодвинув створку двери, он заглянул внутрь.

— Хо-хо! Может статься, они все отправились к Кураноскэ… — предположил Дзиндзюро.

Усевшись поудобней, он неторопливо раскурил трубку и стал размышлять.

Да, похоже, что Кураноскэ почуял опасность. А если так, то стоит чуть зазеваться, и нынешняя вылазка может окончиться скверно. Однако если приказать этим молодцам остановиться на полпути, едва ли они послушают. Сам я тоже с ними в одной лодке, и отступать особо некуда. Так может быть, все-таки попробовать — вдруг что-нибудь да получится? Дзиндзюро осторожно поднялся и вышел из хижины. Некоторое время спустя он вынырнул из мрака около тайного приюта Кураноскэ, прислонился крутым плечом к ставне- амадо и снова внимательно прислушался.

В доме было темно — все обитатели спали. Дзиндзюро вслушивался, стараясь различить дыхание каждого, и уши его слегка шевелились, как у зверя. Он пришел к выводу, что спящих в комнате было трое или четверо. Но все-таки трое или четверо? Да какая разница? В любом случае Дэндзо Сибуэ и его молодцам с этой компанией не справиться, — заключил он.

Дзиндзюро спустился во двор и обошел вокруг дома. Двор зарос густым бамбуком. Сюда, в сад, выходило одно окно. Похоже было на то, что здесь-то и помещалась спальня Кураноскэ. Еще осторожнее, чем раньше, Дзиндзюро прокрался на влажную от росы веранду, приложил ухо к стене. Ночную тишину сотрясал доносившийся изнутри громкий храп. Хозяин спал, как видно, мертвым сном.

Дзиндзюро улыбнулся. Ну-с, что же разделяет спальню с соседней комнатой, где размещается охрана? Наверное, бумажная перегородка- фусума ? Она наверняка задвинута. Интересно, легко ли она скользит в пазах? В голове разбойника вихрем роились всевозможные планы и расчеты. Когда вихрь немного улегся, для Дзиндзюро будто забрезжил во тьме луч света.

Что ж, может быть, дело и выгорит. Хотя, конечно… Да нет. Точно выгорит! И лучше тут действовать в одиночку. Дзиндзюро еще некоторое время пребывал в раздумье. Над верандой ветер рвал с ветвей деревьев последние листья. За стеной то громче, то тише раздавался богатырский храп.

Наконец разбойник принял окончательное решение. Надо попытаться прямо сейчас! Ведь это единственный реальный шанс! В биографии Паука Дзиндзюро еще не случалось ни одного позорного провала, что придавало ему еще больше отваги и уверенности в себе.

Он нащупал за пазухой рукоять кинжала и осторожно вынул клинок из ножен. Затем налег на обе половинки наружных сдвижных щитов у входа, стараясь их хоть чуть-чуть раздвинуть, в образовавшуюся щель просунул лезвие кинжала и слегка приподнял снизу одну створку, которая подалась, вышла из паза и чуть приоткрылась снизу.

Дзиндзюро немного выждал, замерев в неподвижности, дабы удостовериться что храп не прервался. Вслед за тем грузное тело разбойника легко, как по маслу, проскользнуло в щель, так что створка, съехавшая из паза на веранду двери, осталась в том же положении, и исчезло во тьме. Здесь, похоже, не слишком беспокоились о своей безопасности: вот и створки сёдзи , закрывавшие вход с внутренней стороны двери, раздвинуты настежь…

В комнате было темно, как в бочке туши, если не считать полоски тусклого звездного света, что пробивался через щель в дверных щитах, которую сам Дзиндзюро оставил, пробираясь в дом. Он снова выждал немного, притаившись на прохладной циновке и слушая безмятежный храп, долетавший с ложа, до которого было рукой подать. Постепенно глаза привыкли к темноте, так что уже можно было различить кромку футона.

Теперь-то уж можно было не сомневаться в успехе. Подобно пауку-дзёро — тому самому, что был вытатуирован у него на спине и на ногах — Дзиндзюро стремительно бросился на спящего. Усевшись верхом на тело, закутанное в ночное кимоно, и одновременно крепко придавив его коленом к ложу, он одной рукой прижал плечо жертвы и нанес удар сверху вниз другой, в которой сжимал кинжал. Короткий клинок не больше одного сяку пяти сунов в длину устремился вниз, словно пролившаяся струя воды, но в это мгновение Дзиндзюро вдруг почувствовал, что плечо, которое он сжимает левой рукой, слишком уж тощее и костлявое для Кураноскэ — просто какое-то стариковское плечо. То ли от удивления, то ли оттого, что он с самого начала плохо прицелился, но Дзиндзюро промахнулся, и кинжал, пройдя суна на три мимо цели, вонзился в матрас. В то же мгновенье здоровенный пинок подбросил разбойника в воздух, так что он кубарем отлетел в сторону.