Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

К тому моменту, когда он вышел из паланкина, Ёсиясу Янагисава был уже абсолютно спокоен. Пред очи сёгуна он предстал с совершенно бесстрастным выражением лица.

Среди тех членов Совета старейшин, что явились к сёгуну с докладом о деле ронинов из Ако, глава Совета Абэ талантами уступал Янагисаве, однако был старше по возрасту, обладал большим политическим опытом и отличался зрелой умудренностью. Про себя он обдумывал, как лучше представить дело Цунаёси. Инаба и Цутия знали, что Янагисава неизбежно встанет у них на пути, но полагали, что Совет должен держаться твердой линии. Представ перед сёгуном, они смотрели не столько на него, сколько на стоявшего пониже, сбоку от повелителя, верховного советника.

Янагисава закончил какие-то деловые хлопоты и, явив членам совета свой бесстрастный профиль, опустился на циновку. Внимание Абэ тем временем было приковано к сёгуну. Он видел и чувствовал, что Цунаёси нынче в отличном расположении духа. Выйдя вперед, глава Совета старейшин простерся в земном поклоне.

— Что у вас? — спросил Цунаёси.

Не поднимая головы от пола, Абэ промолвил:

— В Поднебесной объявились мужи, чей подвиг вассальной верности надлежит славить ныне и в грядущих веках. Мы все, члены Совета старейшин, премного тем обрадованы.

Инаба, высоко оценив ту убежденность, с которой Абэ изложил их позицию, не спускал глаз с Янагисавы. У того чуть шевельнулся подбородок. Цунаёси обратил взор к своему фавориту, на бледном лице которого не отражалось никаких эмоций, как бы вопрошая: «Это о ком разговор?»

Глава Совета старейшин перешел к изложению подробностей инцидента. Несмотря на почтенный возраст, говорил он, хотя и негромко, но весьма разумно, твердо и внятно. Ронины совершили славное деянье, которым может гордиться наша эпоха, что следует принять во внимание при определении им меры наказания. Притом, поскольку сие наказание неизбежно окажет сильнейшее влияние на настроение подданных его высочества, а также учитывая беспрецедентный характер происшествия, безусловно, тем паче следует при выборе меры наказания серьезно подумать. Так как мы намерены провести тщательное рассмотрение дела, пока было бы целесообразно поручить ронинов заботам пребывающих в Эдо князей- даймё . Таково единодушное мнение Совета старейшин. Покорнейше просим снизойти к нашему суждению.

Речь главы Совета старейшин вызвала живой интерес Цунаёси. Выслушав с напряженным вниманием доклад Абэ, он не сдержавшись воскликнул:

— Ну и удальцы!

У Инабы дрогнули руки на коленях.

Просьба членов Совета была уважена. Абэ сиял, видя, что его миссия блестяще удалась. Янагисава до самого конца вел себя строго официально, в разговор не вступал и не выказывал на лице никаких симпатий и антипатий.

Кому именно из даймё отдать на попечение ронинов, было не так-то просто решить. Согласно постановлению Совета Старейшин, дежурный по декабрю месяцу Инаба, правитель Танго, разделил сорок семь ронинов, числившихся в списке, представленном начальником Охранного ведомства Сэнгоку, на группы. Семнадцать человек были вверены заботам князя Хосокава Эттюноками, хозяина замка Кумамото, что в краю Хиго. [198] Хиго — провинция на острове Кюсю (нынешняя префектура Кумамото). Десять человек поручены заботам князя Мацудайра Окиноками, хозяина замка Мацуяма, что в краю Иё, [199] Иё — провинция на острове Сикоку (нынешняя префектура Эхимэ). еще десять человек достались князю Мори Каиноками, хозяину замка Тёфу, что в краю Нагато, [200] Нагато — провинция в центральной части острова Хонсю (нынешняя префектура Ямагути). и еще десять человек — князю Кэммоцу Мидзуно, хозяину замка Окадзаки, что в краю Микава. [201] Микава — провинция в центральной части острова Хонсю (нынешняя префектура Аити). Каждый должен был принять свою партию ронинов, для чего надлежало отправить за ними конвой в храм Сэнгаку-дзи.

Поскольку день был приемный, когда все даймё явились в замок сёгуна на прием, за исключением князя Мацудайра, который отсутствовал по болезни, все они там же выслушали оповещение и приняли к исполнению. Кликнув своих вассалов, они велели им отправляться в усадьбы и немедленно начать готовиться к приему ронинов. Князю Мацудайра было направлено отдельное письмо от имени Совета старейшин. Хотя князь хворал и из дому не выходил, он тоже уже был наслышан о событиях минувшей ночи. Он тут же послал ответ, извещая о своей готовности выполнить поручение Совета старейшин, велел челяди готовиться к приему ронинов и отдал приказ своим офицерам стражи Дзиродаю Окудайре и Кюбэю Цукуде, прихватив с собой младших офицеров Куробэя Окудайру, Тонэри Окосаку, управляющего подворья на период отсутствия князя Ситиробэя Миуру и Сакудзаэмона Сугиуру, с тремястами солдат выступить к храму Сэнгаку-дзи. Для того чтобы принять каких-то десять человек, отряд казался непомерно велик, но дело в том, что князь Мацудайра и его приближенные опасались нападения со стороны клана Уэсуги, который может попытаться по дороге обрушиться на конвой большими силами, чтобы перехватить арестантов. Паланкинов, чтобы нести в них арестованных ронинов, на всякий случай приготовили тоже больше, чем нужно, — целых тринадцать. За исключением солдат-пехотинцев, все самураи конвоя были верхом. Прохожие на улицах дивились на пышную процессию, гадая, что бы могло означать такое шествие.

Когда конвой приблизился к храму Сэнгаку-дзи, оттуда уже слышалось ржание коней. На площади перед храмом в суровом строю расположился отряд из двухсот человек, посланный с той же целью князем Мидзуно, хозяином замка Окадзаки. Конвой Мидзуно прибыл чуть раньше, и теперь дожидался выдачи своей партии арестантов. Площадь была не слишком велика, так что запоздавшим трем сотням солдат Мацудайры некуда было деваться, и они так и остались стоять поодаль колонной, перекрыв улицу. В обоих отрядах предполагали, что клан Уэсуги может пойти на вооруженное нападение, отчего атмосфера на площади царила зловещая. От клана Мацудайра на переговоры к людям Мидзуно был отправлен самурай по имени Киётаю Хага, и те согласились освободить половину площади. Триста человек конвоя Мацудайры, окружив паланкины, кое-как наконец втиснулись на пространство перед храмом, заполнив его до предела. А ведь еще должны были подойти конвои, посланные князьями Хосокавой и Мори, причем оба эти клана были побольше, чем те два, что уже прислали свои отряды. Стало быть, следовало ожидать, что от каждого тоже будут выделены конвои побольше, чем по двести-триста человек. Самураи толковали между собой, что вновь прибывших разместить будет негде. Солнце понемногу клонилось к закату, день угасал. После полудня небо снова начало хмуриться, и, казалось, стемнело очень рано. В обоих отрядах позаботились о том, чтобы прихватить с собой из усадеб фонари и, хотя было еще довольно светло, все принялись дружно зажигать фитили.