Алан Савадж - Последний знаменный

— Я никогда не ощущал ничего столь восхитительного, сэр.

— Тогда ты должен иметь ее снова. Я отдаю ее тебе. У мужчины должна быть женщина, — серьезно объяснил Юань. — Чтобы она была рядом, когда бы у него ни возникло желание. В твоем возрасте, когда ты ощутил это удовольствие однажды, тебе вновь захочется, причем очень часто. Вообще-то сомневаюсь, что одна Яньлин сможет тебя удовлетворить. Которая еще тебе нравится? — Он указал на мальчиков и девочек, стоящих на коленях у края циновки, ожидая вызова. — Не беспокойся, Яньлин не будет ревновать. Если ты сильный мужчина, а я тебя именно таким и представляю, она рада будет отдохнуть время от времени.

— Сэр, я не могу. Моя тетя не позволит мне иметь служанку для... развлечений.

— Говори прямо, сынок, для секса. Твоей тете не нравится секс?

— Не знаю, сэр. — Он не решился распространяться о грешках Виктории. — Но она скажет, что я слишком мал. Моя тетя — варвар, сэр. А варвары считают, что шестнадцать лет слишком мало. Для всего, — добавил он уныло.

— Очень грустно. Человек не может быть слишком молодым для чего-либо, если обладает необходимыми физическими и умственными способностями. Ты же, без сомнения, ими обладаешь. — Мартина распирало от гордости. — Ты не задумывался о своем будущем, Мартин? — спросил Юань.

Мартин не знал, насколько откровенен он может быть с этим человеком, но, в конце концов, он ведь близкий друг его отца.

Юань улыбнулся:

— Похоже, у тебя есть повод для беспокойства. Твой брат станет следующим хозяином Дома. — Он взглянул на Мартина своими спокойными глазами. — Твой отец сказал мне об этом. — Мартин сглотнул. — Ну, я считаю это естественным, — сказал Юань. — И он также мне пожаловался, что не знает, как поступить с тобой. Он опасается, что если ты останешься в бизнесе, то могут возникнуть трения. Но какая же еще карьера открыта для Баррингтона?

— Мой отец сам служил императрице в военном флоте, сэр, — с готовностью ответил Мартин.

— Он-то служил. Но сейчас нет военного флота. А армия... толпа выродков. Но тем не менее не хочешь ли ты служить мне, Мартин? О, конечно, официально я уволен с моих постов, потому что те людишки, которые сейчас правят в Пекине, завидовали мне и боялись меня. Но я знаю, они не смогут обойтись без меня. Мощные силы разрывают Китай, и принц Цюнь не тот человек, который сумеет с ними справиться. Рано или поздно я ему потребуюсь, он призовет меня на помощь. И я готов действовать, Мартин. Больше того, я поддерживаю мою армию в боеготовном состоянии. Она сейчас рассредоточена в нескольких лагерях, но боеспособна, и когда династия обратится ко мне, я сумею спасти Китай. Ты хочешь помочь мне выполнить эту задачу, Мартин?

— Ох, сэр! Это возможно?

— Конечно. Я произведу тебя в офицеры моей охраны. Ты станешь носить военную форму, саблю и револьвер. У тебя будут, разумеется, свои слуги. — Юань взмахнул рукой. — Трех я тебе дам, и еще трех ты выберешь сам. Ты получишь денежное содержание, соответствующее твоему имени и званию.

Мартин не верил своим ушам. Уж не сон ли это?

— Вы говорили об этом с моим отцом, сэр?

— Зачем? Нет. Я подумал об этом только после встречи с тобой, поняв, что ты подходишь.

— Тогда... сомневаюсь, согласится ли он, сэр. Наверняка скажет, что я слишком молод. А что касается тетушки Вики...

— Гм, — прокомментировал Юань. — Я понял твой намек. А если мы вместе попросим их, а ты выскажешь свое согласие со мной... У тебя есть желание служить у меня?

— Ничего бы я так не хотел, как служить у вас, сэр.

— Хороший ответ, молодой Баррингтон. И я бы не хотел ничего больше, чем иметь тебя при себе. И коль скоро мы оба полны решимости, то должны достичь своей цели.

Мартин сокрушенно кивнул головой:

— Мой отец очень упрямый человек.

— Разумеется. Но он в Шанхае. Это в семистах милях отсюда.

Мартин взглянул на маршала:

— Зато моя тетя здесь, и она не менее упряма. Она-то уж наверняка будет против.

Юань улыбнулся своей обычной улыбкой:

— Даже твоя тетя вынуждена будет смириться со свершившимся фактом. Я покидаю Ханькоу сегодня ночью. Фактически я его уже покинул. И не вернусь к себе домой, а продолжу путь на север, в провинцию Шэньси, где обучаются мои солдаты. Это будет далекий и тяжелый путь. Ты готов преодолеть его?

— С радостью, сэр, но...

— Тогда присоединяйся ко мне.

— Но... — Мартин облизнул губы в лихорадочном возбуждении, — моя одежда! Мои...

— Ты будешь переодет в военную форму немедленно, как мой адъютант. Я понимаю, у тебя есть кое-какие личные вещи, которые тебе дороги, но придется с ними расстаться, тебе пришлось бы это сделать, даже если бы у тебя было разрешение отца идти со мной. Итак, мальчик, у тебя хватит мужества сделать это?

— Но тетушка Вики не даст мне разрешения, сэр.

— Я только что объяснил тебе: не надо спрашивать разрешения у тетки, Мартин. Ты просто поедешь со мной. Думаю, было бы правильно написать ей письмо и объяснить свой поступок, иначе она станет беспокоиться. В моих сумках есть ручка и бумага, а я позабочусь, чтобы твое письмо было доставлено сегодня вечером.

— Она очень разозлится.

— Женщины всегда на что-то злятся, — ответил Юань, — кроме служанок, поэтому у меня только служанки.

— Но отец...

— О, он тоже разозлится. Но ты будешь далеко, и пройдут месяцы, прежде чем ты увидишь его опять. А к тому времени... Позволь мне рассказать тебе кое-что об отцах. Прежде всего о твоем. Он желает тебе благоденствия, но не может его обеспечить или хотя бы порекомендовать, как его достичь. Он будет, как ты сказал, сердиться. Он, без сомнения, разозлится и на меня тоже. Но его злость пройдет, когда в следующий раз ты приедешь к нему, приедешь взрослым мужчиной, испытавшим немало приключений в горах, в военной форме, и тогда он поймет, что ты со мной в нашей общей решимости спасти династию и империю. Попомни мои слова, он заключит тебя в объятия с радостью и восхищением. Итак, скажи мне, мальчик, ты со мной?

— О да, сэр! — воскликнул Мартин.

Юань подал знак принести письменные принадлежности.

— Виктория?!

Роберт Баррингтон оторвал взгляд от документов, разложенных на столе, когда его сестра ворвалась в шанхайскую контору. Роберт привык видеть Викторию тщательно ухоженной, с уложенными волосами, наманикюренными ногтями, нарумяненными щеками... Теперь перед ним стояло создание с дикими глазами, выглядевшее так, будто она не мылась, не причесывалась или не красила ногти не меньше недели. Он встал:

— Что случилось? Я понятия не имел, что ты возвратилась.

— Мартин, — выдохнула она. — Его похитили. Твой друг Юань.

Роберт позвонил в колокольчик, и тут же появился один из клерков.