ЖАК ДЮКЛО - На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка.

Представить доклад с изложением практических мер, какие надо принять для скорейшего ввода в эксплуатацию этих мастерских, но уже не силами дезертиров, которые их бросили, а силами кооперативной ассоциации трудящихся, которые были заняты в них.

Разработать проект устава этих рабочих кооперативных обществ.

Учредить третейский суд, который в случае возвращения упомянутых хозяев должен будет определить условия окончательной передачи этих мастерских рабочим обществам и размер возмещения, которое эти общества обязаны будут уплатить хозяевам.

Комиссия по обследованию должна будет представить свой отчет коммунальной Комиссии труда и обмена, которая обязана в кратчайший срок представить Коммуне проект декрета, отвечающего интересам Коммуны и трудящихся».

В тот же день был учрежден Военный трибунал, в состав которого вошли следующие лица:

Полковник Россель, начальник штаба военной делегации;

Полковник Анри, начальник штаба укрепленного района;

Полковник Разуа, начальник Военной школы;

Подполковник Колле, помощник начальника штаба генерала Эда;

Полковник Шардон, военный комендант префектуры полиции;

Лейтенант Бурсье, член Центрального комитета.

На одном из секретных заседаний Коммуны были установлены новые факты вмешательства Центрального комитета в дела Коммуны, его претензии на право визировать паспорта. В заключение обсуждения было решено, что военный делегат будет являться на каждое заседание.

Центральный комитет национальной гвардии был реорганизован и был разработан его внутренний регламент с целью укрепления дисциплины.

Центральный комитет состоял из одиннадцати комиссий: ассигнований и финансов; общего контроля и информации; медицинской; пехоты; артиллерии; инженерно-технической; кавалерии; комиссии дисциплинарных экзаменов и пособий; штабной; обмундирования и снаряжения; продовольствия [124].

В Париже состоялись выборы новых членов Коммуны для пополнения ее состава.

Версальский «Journal Officiel» так описывал ход военных действий:

«Этой ночью артиллерийский огонь на обоих флангах наших позиций, на юге – в Шатильоне и на севере – в Курбевуа, был довольно слабым. Наши войска привыкают спать под грохот этих пушек, которые стреляют лишь для того, чтобы разбудить их».

17 апреля

В своем докладе Коммуне военный делегат Клюзере отмечал, что ночь прошла спокойно, за исключением района Нёйи, где Домбровский продолжал шаг за шагом продвигаться вперед. Но неприятель продвинулся в направлении Аньера, над которым, по-видимому, нависла угроза.

Комендант форта Исси-ле-Мулино сообщал:

«После нескольких ночных атак версальцы полностью отказались от новой атаки форта из-за меткости стрельбы и хладнокровия наших артиллеристов».

В этот день Коммуна приняла декрет о сроках платежей, содержавший, между прочим, следующие положения:

«Ст. 1. Погашение всякого рода долговых обязательств, подписанных по сегодняшний день и обусловленных сроком, как-то: платежных обязательств, приказов об уплате, мандатов, векселей, оплаченных счетов, добровольных соглашений и т. п., будет производиться в течение трех лет, начиная с 15 июля текущего года без начисления процентов по долгам.

Ст. 2. Общая сумма задолженности будет разделена на двенадцать равных частей, погашаемых поквартально, начиная с того же числа [125]».

В новом письме Кугельману Карл Маркс писал:

«Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо благоприятных шансов» [126].

Маркс добавлял, что буржуазные версальские канальи

«поставили перед парижанами альтернативу: либо принять вызов к борьбе, либо сдаться без борьбы. Деморализация рабочего класса в последнем случае была бы гораздо большим несчастьем, чем гибель какого угодно числа «вожаков». Борьба рабочего класса с классом капиталистов и государством, представляющим его интересы, вступила благодаря Парижской Коммуне в новую фазу. Как бы ни кончилось дело непосредственно на этот раз, новый исходный пункт всемирно-исторической важности все- таки завоеван» [127].

18 апреля

Начальник штаба полковник Ла Сесилиа сообщал в своем докладе:

«В течение последней ночи форты Монруж, Ванв, Исси и редут От-Брюйер обменялись несколькими пушечными выстрелами с батареями Шатильона, Ба-Мёдона и Брэмбориона без существенных последствий как с той, так и с другой стороны.

Отряд версальцев четыре раза пытался атаковать траншеи перед фортом Исси, но был решительно отброшен.

Неудачу потерпела и другая атака, предпринятая против вокзала в Кламаре; с нашей стороны не было ни убитых, ни раненых».

В тот же день, в 4 часа 30 минут дня Тьер сообщал из Версаля:

«Сегодня утром наши войска добились новых успехов. Имея своей целью защитить наши позиции в Курбевуа от обстрела со стороны ворот Майо и села Аньер, полк жандармов под командованием полковника Гремелена захватил село Буа-Коломб, затем двинулся дальше и отбросил инсургентов на довольно значительное расстояние; противник понес серьезные потери убитыми и ранеными».

На этом заседании некоторые члены Коммуны потребовали точных сведений о военном положении. Другие возмущались отсутствием Клюзере, который не появлялся, хотя вот уже два дня знал, что его вызывают для объяснений. Все это свидетельствовало о наличии раздоров между Коммуной и военным делегатом.

На том же заседании было внесено предложение назначить вновь избранного (16 апреля) члена Коммуны Виара делегатом Комиссии общественной безопасности. Тогда Рауль Риго заявил, что, если Коммуна назначит Виара, он подаст в отставку с поста делегата при префектуре полиции [128]. Рассмотрение этого вопроса было отложено до утверждения избрания Виара членом Коммуны.

Коммуна постановила запретить издание газет, сочувствующих версальцам: «Bien public», «Soir», «Cio- che», «L'Opinion nationale». Вслед за тем была одобрена программа Коммуны, составленная Делеклюзом и доложенная Жюлем Валлесом [129].

В этой программе говорилось преимущественно о коммунальных свободах и об упрочении республики, социальные же проблемы, в которых был заинтересован французский народ, не получили четкого освещения. В этом документе не было почти ничего нового, и после того как Валлес зачитал его, один из членов Коммуны [130] воскликнул: «Это надгробное слово якобинству, произнесенное одним из его вождей» [131].

В этом документе было два слова, которые явно не вязались между собой: «цезаристский коммунизм». В этих словах отразилась живучесть некоторых антипролетарских концепций. Они было осуждены и вычеркнуты по предложению Франкеля и Лефрансэ [132].

19 апреля