Робин Янг - Крестовый поход

Охотники быстро миновали город и поднялись вверх к замку, надменно возвышавшемуся над поросшей лилиями рекой. Въехали во двор, где было на удивление оживленно. У конюшен стояли на привязи четырнадцать коней, около них слонялись молодые люди странной наружности, наверное, оруженосцы. С оливковой кожей и цветастыми тюрбанами на головах. Попоны и сбруя на конях тоже были странной расцветки, с диковинными узорами.

Эдуард слез с коня, сдернул с головы шляпу, прошелся рукой по влажным от пота волосам. Навстречу ему из главного входа быстро вышел мажордом:

— Милорд, ваша охота прошла успешно?

— У нас гости? — спросил Эдуард.

Сзади охотники слезали с седел. Громко лаяли собаки.

— Да, милорд. Они прибыли вскоре после того, как вы покинули замок, милорд. — Мажордому пришлось повысить голос. — Они ожидают в зале приемов.

— Кто они?

— Человек, назвавшийся именем Раббан Саума, посол монгольского ильхана Аргуна со свитой.

Гарин с интересом слушал, передав поводья пажу. О монголах было известно, пожалуй, только то, что брат Абаги, занявший после его смерти трон ильхана Персии, принял ислам и вскоре был убит нойонами, которые провозгласили ильханом Аргуна, одного из сыновей Абаги.

— Ну что ж, веди меня к нему. — Эдуард сбросил верховой плащ и кивнул нескольким советникам следовать за ним.

Гарину особого приглашения не требовалось. Он тоже вошел в замок, удивляясь, зачем пожаловал сюда монгольский посол.

В центре ярко освещенного зала со стенами из дубовых бревен стояли иноземцы, среди которых выделялся один — толстый, сияющий, еще не старый, со смуглым лицом, в богато расшитом одеянии, с преобладанием белых и нефритовых тонов. Белый тюрбан на его голове украшал крупный овальный сапфир в золотой оправе. Висячие усы и борода блестели, умащенные маслами. С обликом посла резко контрастировала внешность человека, стоявшего рядом. Тощего, анемичного, с презрительной гримасой на лице.

— Милорд, — начал мажордом, — позвольте представить посла…

Улыбка толстяка расширилась до немыслимых пределов. Он не дал мажордому закончить и двинулся к Эдуарду.

— Ваше величество, да пребудет с вами блаженство. Я Раббан Саума, посол его высочества, высокочтимого ильхана Персии. — Он говорил по-французски медленно и высокопарно.

Эдуард кивнул:

— Добро пожаловать к моему двору, посол. Что бы вы желали отведать из еды и вин?

Раббан жестом призвал толмача, подождал, выслушал его гортанную речь и с улыбкой ответил. Толмач перевел:

— Спасибо за ваше королевское гостеприимство, ваше величество. Немного еды и какого-нибудь сладкого питья было бы очень приятно для меня и моей свиты.

— Тогда мы позавтракаем вместе, — ответил Эдуард и кивнул мажордому. Тот с поклоном удалился.

Гарин услышал бормотание одного из советников:

— Милорд, не разумнее было бы спросить посла, зачем он прибыл, прежде чем делить с ним трапезу?

Посол тем временем прошествовал к высокому окну, откуда открывался вид на Бордо и залитые солнцем окрестности, и произнес по-французски:

— Красиво. Очень красиво.

А затем снова заговорил через толмача:

— Я прибыл из Парижа. Тоже красивый город. Меня восхитили величественность университета, изящество его архитектуры, соборы. — Глаза Раббана расширились в восторге. — Вам доводилось видеть Сент-Шапель, [7] Сент-Шапель (Святая часовня) — часовня королевского дворца на острове Сите в Париже, один из выдающихся памятников готической архитектуры. Со времен правления Людовика IX, там хранились реликвии, привезенные из Иерусалима и Константинополя. ваше величество?

Эдуард презрительно усмехнулся:

— Да.

Раббан, казалось, не заметил этой усмешки.

— Король Филипп сам показал мне это чудо. Особенно меня поразила часть венца Христа, которую привез король Людовик. Потом я присутствовал на мессе вместе с двором Филиппа. Этот день будет храниться в моей памяти вечно.

Гарин, стоящий позади, чуть справа от короля, увидел, как напряглась его челюсть при упоминании имени Филиппа. Прежде чем направиться в Гасконию, Эдуард нанес визит в Париж, засвидетельствовать почтение новому королю, очень еще молодому человеку, уже успевшему получить от подданных прозвище le Bel, то есть Красивый, из-за его легендарно прекрасной наружности. С этой первой встречи между королями обозначилось явное соперничество. Гарин решил, что частично тому причиной было недовольство Эдуарда своей вассальной зависимостью от Филиппа, а Филиппу не нравилось, что английский монарх владеет областью в его королевстве. Но не исключено, еще больше Эдуарда раздражало то, что Филипп был похож на него, каким он был два с лишним десятилетия назад. Молодой, красивый, честолюбивый, восходящая звезда, свет которой угрожал затмить прославленного короля Англии, героя Крестовых походов и Бича Божьего Уэльса. Эдуард не любил делиться славой.

Еще меньше понравилось Эдуарду, когда Раббан жестом показал на стоящего рядом худого, анемичного человека:

— Это Гобер де Ильвиль, ваше величество. Великодушный король Филипп назначил его послом при дворе ильхана. Он следует со мной в Персию, чтобы выразить волю и стремление короля к союзу между нашими народами.

Гобер скованно поклонился Эдуарду. Гарин предположил, что перспектива путешествия в Персию его не слишком вдохновляет.

— И о чем вы беседовали с королем Филиппом? — поинтересовался Эдуард, не замечая Гобера.

— Да о том же, что привело меня сюда, ваше величество. — Детский восторг Раббана сменился сдержанной серьезностью. — Вначале я побывал в Риме в надежде побеседовать с папой. Но мне не повезло. Его святейшество скончался, а на его место пока никого не избрали.

— Это уже случилось, — сказал Эдуард. — Я недавно получил весть, что преемником стал кардинал, принявший имя Николая IV. Так какое именно у вас дело, посол?

— Новый Крестовый поход, ваше величество.

— Вот как? — изумился Эдуард.

— Его высочество ильхан, как и все остальные при его дворе, исповедует буддизм, — продолжил Раббан. — Но очень благоволит христианству. Среди его приближенных есть христиане-несторианцы. [8] Несторианство — проповедываемое архиепископом Константинополя Несторием христианское учение; позднее осужденное как ересь на Эфесском соборе. К примеру, я. И наш ильхан состоит в большой дружбе с патриархом Ирака. Его высочество давно лелеет желание отобрать у мусульман христианские святые места, и это желание разделяет его близкий друг, патриарх. Его высочество ильхан послал меня сюда искать у королей и духовенства Запада поддержки. Если они откликнутся, его высочество готов дать денег и поднять войско. — Раббан замолк. — Ваше величество, вы однажды заключили союз против мамлюков с отцом его высочества, ильханом Абагой. Готовы ли вы подписать новый договор и возглавить Крестовый поход?