Георгий Гулиа - Фараон Эхнатон

— Вознеслась душа, — проговорил жрец.

Принц стоял в полной растерянности. И он услышал как сквозь стену слова Джау, обращенные к новому фараону:

— Твое величество, свершилось предначертанное. И это должно было быть именно так, ибо откровенность его была чрезвычайной. Так может говорить благой бог только перед смертью. И он хотел помочь тебе, потому что был великим воином!

— Ты так думаешь? — спросил Мернептах.

Жрец промолчал.

1965

Олень был съеден. Обглодан до последнего суставчика. Женщины убрали кости.

В шикарную гостиную принесли холодной воды, подслащенной диким медом. Вода аппетитно булькала в мешке из медвежьей шкуры, напоминавшей бурдюк.

Комната была вырублена в прочной суглинистой скале. Яркий свет врывался из входа диаметром с обруч сорокаведерной бочки. Густо пахло дымом, подгоревшим мясом и шкурами, которыми была устлана гостиная. В общем, это жилище вполне соответствовало тому высокому положению, которое занимал Ахаун — вождь мудрого и живучего племени. Это племя занимало небольшой уголок на том самом месте между Тигром и Евфратом, на котором за пять тысяч лет до этого счастливо коротали свой век Адам и Ева.

Ахаун, мужчина лет тридцати, неторопливо обсосал пальцы своих рук, только что беспощадно ломавших оленьи ребра. Хитровато улыбнулся и сказал своим гостям:

— Как видно, всем понравился олень…

Здесь находились только лучшие: лучший зверолов, лучший метатель камней, лучший охотник на барсов, лучший следопыт, сильнейший борец, лучший скороход.

— Да, да, да! — гаркнули гости в один голос.

— Червячка заморили? — спросил хозяин.

— Да, да, да! — сказали гости.

— А там жарится еще один, — порадовал хозяин.

Гости оскалили зубы, от души приветствуя нового оленя.

Борода у Ахауна достигала пупа. За трапезой он ее перекидывал через левое плечо. Но что может быть приятней после еды, чем запустить пятерню в бороду и чесать ее этак медленно, этак основательно, время от времени грубовато подергивая ее? Знаете, от удовольствия мурашки по пяткам бегают…

Ахаун сказал:

— Но прежде я хотел бы, чтобы вы послушали одного чудака…

— Чудака? — спросил зверолов.

— Чудака…

— Как это — чудака? — словно бы не расслышал лучший метатель камней.

— Вот так — чудак! — Вождь племени чуть не продырявил себе указательным пальцем висок, чтобы показать, какой же это непроходимый чудак.

— Где же он? — сказал следопыт, шмыгая носом, точно чудак должен был пахнуть как-то особенно.

— Он ждет на лужайке. Перед моим домом.

Охотник на барсов вышел из пещеры, чтобы привести этого чудака.

Ахаун сказал:

— Вы сейчас услышите нечто, но вы не смейтесь. Изо всей мочи крепитесь. Не вздумайте хохотать. Вы меня поняли? Слушать серьезно…

— Поняли, — сказали гости.

— То есть и вида не подавайте, что он порет чепуху…

— Трудно, но постараемся, — сказал первый силач.

Вождь посмеивался. Поглаживал бороду и посмеивался. Предвкушая удовольствие. Он ткнул пальцем в грудь зверолова.

— Слушай, — сказал Ахаун, — ты не смотри на меня, когда этот чудак начнет говорить.

— Почему не смотреть?

— Умру со смеху.

— И ты не гляди на меня.

Вдруг стало темно: это охотник на барсов вел за собой этого самого чудака и загородил вход.

Ахаун откашлялся. Напустил на себя важный вид. Остальные последовали его примеру.

Вслед за охотником в гостиную вошел худой, обросший волосами человек. На вид он казался старым. И на самом деле он был не молод — уже за шестьдесят. На боках можно ребра пересчитать. Глаза впалые, горят, как звездочки в ночи. Острый нос, оттопыренные уши, седая голова. Он постоял немного, а потом присел на корточки возле теплой пещерной стены,

В гостиной стало тихо. И в той, смежной комнате тоже не было слышно женских голосов. Вождь смекнул: они притаились и подслушивают мужской разговор.

Ахаун сказал:

— Уакаст, у меня собрались наши лучшие люди…

Тот коротко кивнул.

— Они хотят выслушать тебя…

Снова короткий кивок.

— Им не терпится узнать, что ты задумал.

Гости прорычали что-то невнятное, но, по-видимому, одобрительное: да, они желают послушать этого человека. Который у стены. Который на корточках.

— Говори, — сказал Ахаун. — Мы слушаем.

Уакаст задумался. Кашлянул. Почесал кончик носа.

И начал, упершись взглядом в земляной пол:

— Я хотел сообщить нечто… Может быть, я самоуверен?.. Это решите вы сами… Нет, я, кажется, взялся за дело не с той стороны…

«Он к тому же еще и косноязычен», — подумал вождь. Ему даже стало жалко этого хилого человека, пытавшегося что-то сделать. Причем искренне…

— Ну вот, теперь я нащупал свою мысль, — продолжал Уакаст извиняющимся тоном. И оживился: — Я много лет наблюдал людей. Много лет я слушал их. Особенно стариков. Потом я наблюдал себя. Я даже готов был умереть…

— Умереть?! — воскликнул вождь.

— Да, умереть.

— Закрыть глаза я…

— Вот именно.

Этот Уакаст говорил о смерти так, словно собирался сходить на берег реки и утолить жажду. Гости переглянулись, но не проронили ни слова. Уакаст пояснил:

— Я готов был умереть ради выяснения истины…

— Чего? Чего? — перебил его зверолов.

— Истины.

— Это еще что такое?

— Истина?

— Да, эта самая!.. С чем ее жрут?!

Уакаст пожал плечами Он решил, что лучше всего продолжить свой рассказ…

— Одним словом я не спал много ночей. Порой ходил и думал. Наяву. А будто бы во сне…

— Постой, постой! — промычал следопыт. — Как это — во сне? Этого не бывает!

— Где? — спросил тихим голосом Уакаст. — Где не бывает?

— Со мной не бывает!

— Верю. Я верю тебе. А со мной это случается, и довольно часто.

«Сейчас они начнут хохотать», — подумал вождь, едва сдерживая себя. Поэтому он ни на кого не глядел.

— Да, со мной это случается, — продолжал Уакаст, — особенно в последнее время, когда я пришел к твердому убеждению.

— К чему? К чему? — разом выкрикнули гости.

— К твердому убеждению.

— Слова-то какие! — проворчал метатель камней.

— Говори дальше, — предложил вождь.

— Чтобы не утруждать вашего внимания, я скажу покороче. Значит, так: наблюдая человека в его повседневной жизни, я пришел к заключению, что…

Уакаст умолк, глубоко вздохнул, словно готовясь к большому прыжку.

«Да говори же… Говори же ты…» — подумал вождь и в сердцах вырвал волос из бороды.

Гостей утомило это длинное вступление. Это похоже на то, что поставили перед тобой жареную дичь, а забавляют праздной болтовней. Ты голову не морочь, подавай самую суть! Да поживее!..

— …я пришел к заключению, что очень важно мыть руки в воде. Мытье рук, особенно в проточной воде, многим продлит жизнь и значительно улучшит состояние здоровья…