Михаил Ишков - Валтасар

Эта суматоха, казни, крики и вопли несчастных продолжалось недолго. На рассвете главные ворота дворца распахнулись, и на административный двор вбежали персидские воины. Скоро враги овладели всем комплексом. Тех, кто пытался оказать сопротивление, безжалостно убивали, тем, кто бросил оружие, сохранили жизнь. Друг царя Кира — тот самый босоногий парнишка, с которым Нур-Сину приходилось встречаться в Экбатанах, теперь повзрослевший, бородатый, в круглой тиаре, панцире, за спиной алый плащ, — отыскав Хашдайю, взял его в проводники. Тот провел знатного перса и сопровождавших его воинов в апартаменты царевича. Персидский акинак по самую рукоять вошел в брюхо Валтасара. Он даже не вскрикнул.

Взгляд старика по-прежнему бродил по потолку. Какие письмена, знаки он видел в тот момент? Был месяц ташриту, двадцать пятый день. Прошло ровно двадцать лет с того момента, когда он выбрался из убежища, предоставленного ему Хашдайей, и под охраной двух рослых воинов отправился домой.

Город был цел и невредим, только кое-где вставали огромные черные дымы. Их было раз-два и обчелся. Солнце встало над Вавилоном, однако на улицах было пусто. На базарах все лавки были закрыты, только продавцы свежих лепешек и разносчики холодной воды кучковались по закоулкам. Один из них, осмелев, предложил товар чужакам. Воины охотно разобрали лепешки, начали посмеиваться. Когда же торговец почесал палец о палец — пора, мол, и расплатиться, — громко захохотали. Тут на площади появился офицер или знатный перс — кто их сразу разберет. Хохот стих, и после окрика начальника торговцу отдали положенное.

Плата представляла собой странного вида, тонкий округлый слиток золота. Нур-Син встречал такие в Лидии. Их называли монетами. Видно, персы неплохо подхарчились в Сардах, если расплачивались за лепешки золотом.

Нур-Син указал сопровождавшим его солдатам дорогу. Свернув за угол и вступив на прямую, как стрела улицу, ведущую к его дому, он замер, затем бегом бросился вперед. Мчался и не верил…

Домчался.

У порога хозяина встретил Шума. Был он немного не в себе, как, впрочем, и рабы, сгрудившиеся возле главных ворот и таскавшие воду во внутренний двор.

Нур-Син схватил Шуму за тунику, принялся трясти. Тот едва отбился, закричал.

— Господин, мы успели потушить пожар. Почти все добро цело. Я ни в чем не виноват. Они ворвались на рассвете.

— Кто ворвался?

— Персы. Меня ударили сюда, — продемонстрировал хозяину здоровенный кровоподтек на груди.

— Где Луринду и сын? — отрывисто спросил Нур-Син.

— Они там, — кисло ответил Шума и зарыдал.

Нур-Син бросился в дом. Вбежал в главный внутренний дворик, обогнул фонтан.

Они лежали рядышком — Луринду и Нидинту-Бел. Оба были пронзены мечами и не по одному разу. Лица сохранились, прически сохранились, глаза у сына были открыты. Нур-Син опустился на колени, закрыл мальчику глаза, положил его голову к себе на колени, так и застыл. Рукой осторожно гладил волосы Луринду. Она была как живая, но живой не была. Был недвижим и их мальчик.

И Нур-Син.

Что теперь вспоминать! Прошлое не вернешь. Пришли на ум слова Балату, в тот же день посетившего его дом. Он остался в Вавилоне, как, впрочем, и Иезекииль — сказал, что на нем слишком много грехов, чтобы возвращаться на святую землю.

Пришел, долго сидел возле Нур-Сина, молчал, потом положил на стол рукопись, сжал другу плечо и удалился.

Нур-Син только вечером развернул свиток.

«Видел я в ночных видениях — вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий. Дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему.

И ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему…» [85]

Дочитать не смог — глаза слезились. С тех пор Нур-Син живет одиноко. Одиночество тоже суета, но нестерпимо мрачная, терзающая душу.

Привык.

Вспомнилось как Кир посетил его в обгорелом доме. Шириктума, сказал он, разрубили на куски. Если это может тебя утешить.

Слабое ненужное утешение. Набонида сослали в почетную ссылку в Карманию — область расположенную на востоке Парса. Там он и окончил свои дни. В народе говорят, его удавили, а кто приказал, сам, мол, догадайся. Другие утверждают, что умер Набонид тихо, дни окончил в молитвах. Испустил дух в полнолуние. Где правда, кто не знает?

Дом Нур-Сина, хранителя царских редкостей, посла, сына благородного Набузардана обрушился в месяце аддару, когда сильные дожди пролились на Вавилон. Обломки погребли под собой дряхлого старика, слуги и рабы едва успели спастись. Дождь затушил пожар. Никто не попытался раскопать уродливый глиняный холм. Еще одной язвой в городе стало больше. С тех пор на этом месте пусто, никто не откупил участок, не начал строиться. Через несколько лет вся улица сплошь превратилась в развалины.

Скоро пришел черед кварталу, затем и священной Эсагиле, вавилонской башне, царскому дворцу. Скоро на месте Вавилона остались только холмы, камни. Местные жители забыли о вечном городе, Разрушали стены, добывали из-под земли кирпичи, строились поодаль.

Так и канул Вавилон.

Спорным является утверждение о том, что Валтасар — внук Навуходоносора. Даже такой авторитет как Д. Вайсмен (Wiseman D. J. Nebuchadrezzar and Babylon, Oxford univ. Press., 1985 г.) вполне допускает, что Валтасар мог быть сыном Навуходоносора. Той же точки зрения придерживается и другие ведущие ученые, в частности А. Белявский (Белявский В. А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический, М. Мысль, 1971. С. 256.) О том же говорит в Библии и пророк Даниил (Дан. 5; 11, 13, 18, 22). Судя по логике развития событий и считая годы, следует признать, что Нитокрис, египетская царевна, была женой Навуходоносора, а не его дочерью. Навуходоносор женился на ней после похода в Египет в 567 г. до н. э., следовательно, на день смерти Навуходоносора она никак не могла быть отдана замуж за Набонида, тем более родить ему сына. Если же считать, что Нитокрис — дочь Навуходоносора от неизвестной нам царицы, то непонятно, с какой стати надо было называть девочку египетским именем в то время, когда Вавилон со времен Набополасара постоянно враждовал с Египтом.

Здесь и дальше цитируется по изданию: Библия. Книги священного писания, Ветхого и Нового Завета. Канонические. Российское библейское общество, М… 1997.

СКС — станция космической связи.

Мой город Снов в натуре именуется Подольском.

Большое конное сражение, развернувшееся с 28 июля по 3 августа 1572 г. в южном Подмосковье и закончившееся разгромом крымской орды под руководством хана Девлет-Гирея у деревни Молоди (прим. в 30 км от нынешней границы Москвы). Разгромом под Молодями закончился последнее крупное, организованное нашествие кочевников на русские земли.