Михаил Ишков - Валтасар

Обсудив вопросы передачи власти, собравшиеся в главном храме страны знатные особенно настаивали на том, чтобы Нур-Син добился у Кира твердого обещания не вводить армию в пределы Вавилона. Пусть ограничится тридцатью тысячами передового корпуса.

По дороге на север, сначала вдоль Евфрата, затем по правому берегу Тигра, Нур-Син не мог не признать разумность выдвигаемых условий сдачи города. Тридцать тысяч вражеских воинов можно удержать в повиновении и оградить жителей от грабежей, резни и насилия. О том, что произойдет, если двухсот пятидесятитысячная армия Кира ворвется в Вавилон, страшно было подумать. Другие пункты договора закрепляли автономию, которой город и страна могли пользоваться в решении внутренних вопросов. Торговля восстанавливалась с теми же пошлинами, которые сложились во времена Навуходоносора. Кир обещал не вмешиваться в сложившиеся ритуалы величания богов. Наоборот, он готов был короноваться согласно местному обычаю и прикоснуться к руке Мардука.

Нур-Син поражался — чуждый нравам и образу жизни властитель с уважением относился к накопленным за тысячелетия духовным сокровищам города, чьи искусные в обращении с числами звездочеты, путешественники и летописцы описали мир, проникли в тайны мироздания, а собственный, плоть от плоти царь вел себя на родине как в завоеванной стране, и все его слова о высоких целях, о приверженности традициям утопали в подлых и корыстолюбивых деяниях, прикрываемых толпой умников, кончивших ту же самую эддубу, что и Нур-Син.

Удивительны твои причуды, Всевышний! Странными путями ты ведешь черноголовых к свету. Ведь можно властвовать как Кир, почему же ты наградил царственностью самого недостойного? Почему разрешил ему дождаться своей очереди? Почему не осадил с помощью какой-нибудь хвори, не утопил в бассейне, не уронил кирпич на его голову?

Тревожила мысль, выполнит ли Кир договоренности после того, как его войска войдут в город? Вся предыдущие этапы завоеваний молодого перса свидетельствовала, что он нигде и никогда не нарушал взятые на себя обязательства. Все равно до той самой минуты, как ему позволили увидеть Кира, беспокойство томило Нур-Сина.

Кир повзрослел, украсился густой черной бородой, но любопытства не потерял, о чем сообщил Нур-Сину в первую очередь. Беседовали они больше о том, что свершилось на этой земле за те дни, что провели врозь. Правда, теперь больше говорил Кир, Нур-Син слушал. Царь изложил то, что знал об Индии, о греческих городах и умниках, называемых «философами», отличавшимися любовью к мудрости. Разумных людей, заметил Кир, среди них не много, но те, кто достоин этого звания, очень любопытны. С ним есть о чем поспорить.

— Ну, а как ты, Нур-Син? Помнится, жаловался на отсутствие потомства и нежелании из-за любви к жене брать наложницу.

Нур-Син, постаревший, измотавшийся за эти безумные годы, едва не прослезился. Помнит! О сыне помнит!..

— Теперь у меня есть наследник, — с гордостью похвастал он.

— Я рад за тебя. Огонь покровительствует тебе, Нур-Син. Когда твой сын подрастет, я жду его при своем дворе. Только учи его на совесть, чтобы, зная много, он не утратил любопытства к тому, что еще сокрыто завесой тайны.

Переговоров как таковых они практически не вели. Кир выслушал условия, выдвигаемые государственным советом, кивнул и внес только два уточнения.

— Все обязательства, взятые на себя твоими соотечественниками, Нур-Син, должны быть выполнены в точности, до дня и часа. Если кому-то взбредет в голову оказать сопротивление или нанести ущерб моей чести и моим воинам каким-то иным способом, я сочту возможным изменить договор. Далее, дань будет нелегка, но Вавилону по силам, в том я даю слово.

Нур-Син выслушал его, потом поднялся на ноги, сделал шаг назад и поклонился в пояс.

— Ты вправе этого требовать, господин.

На этом встреча закончилась. Кир предложил вавилонскому послу переночевать в его ставке и завтра отправляться назад. На прощание сообщил, что армия недолго простоит в Арбу-иле, так что пусть сильные в Вавилоне поторопятся. Когда тридцатитысячный корпус Угбару подойдет к городу, ворота должны быть открыты.

Воин из личной охраны Кира проводил посла за город к отдельно стоящему шатру, неподалеку от которого располагалась мидийская пехота, включенная в войско персов. Пока шли, в наступивших сумерках Нур-Син сумел разглядеть на улице спешившего ему навстречу калеку. Это был разъевшийся до внушительных размеров молодой человек в богатом одеянии, на голове персидская шапка. Лицо его показалось Нур-Сину знакомым. Он спросил у провожатого, кто это? Тот ответил, что юнец служит поводырем у одного из главных советников царя, слепого старика, совсем дряхлого, но не потерявшего бодрости духа. Царь разговаривает с ним редко, но подолгу. Говорят, что слепец царского рода, однако никто в армии не слыхал о такой стране, как Иудея.

Нур-Син затаил дыхание. Значит, старик-иври не ушел в Индию, пригрелся при дворе молодого правителя! Что ж, итог закономерен, кто-то должен рассказать Киру о дальних странах, лежавших на пути в Египет, о богатых портовых городах и людях, населявших их. Заодно научить покорителя верхнего мира искусству управления подданными. Пока, отметил про себя Нур-Син, уроки Седекии пошли на пользу любознательному персу. Может, он воистину прозрел?

Заинтересовавшись, он принялся расспрашивать сопровождавшего его воина, не было ли в армии выходцев из других стран, например из Вавилона. Как не быть, ответил воин, есть. Вон Шириктум и подчиненные ему халдеи, давным-давно прибежавшие в Экбатаны, спасаясь от гнева обезумевшего царя.

Упоминание знакомого имени вызвало у Нур-Сина тревогу. Он уже собрался было повернуть назад и прорвавшись к Киру, добиться включения в договор еще одного пункта, чтобы никто из сбежавших подручных Лабаши не имел права войти в город, но было поздно. Когда он поделился с воином своим желанием, тот уныло покачал головой.

— Как прикажешь, посол. Скоро ночь, а я сегодня еще не спал.

— Ладно, — махнул рукой Нур-Син.

Нур-Син вернулся в Вавилон примерно за месяц до решительного сражения под Описом, в котором персидское войско, обошедшее преграду с запада, наголову разгромило армию под командованием Набонида. Царь, не заезжая в столицу, объявился в Борсиппе. Оттуда прислал грозное письмо Валтасару с приказом город не сдавать. Обороняться и активно действовать на флангах персидского войска. Он же со своей стороны будет обеспечивать Вавилон подкреплениями и собирать новую армию.

В ту же ночь, когда во дворец прискакал посыльный от Набонида, Балату-шариуцур вновь явился в гости к Нур-Сину. Сопровождали его тот же безмолвный великан и закутанный с ног до головы покрывало, высокий незнакомец.