Конн Иггульден - Поле мечей

Едва командиры разошлись, Юлий услышал звуки рога: это пришли в движение племена гельветов. Полное разочарование! Все планы нарушены, и схватка в густом лесу вовсе не сулит той скорой и окончательно победы, на которую рассчитывал римский полководец.

Брут ждал, пока солнце прогонит с горы черные мрачные тени. Он поставил Десятый легион перед своим Третьим галльским, рассчитывая, что опыт поможет воинам Юлия отразить любое нападение противника. Нельзя было не учитывать и того, что часть легиона составляли галлы. Цезарь считал, что боевой отряд можно воспитать меньше чем за год. Каждодневная совместная жизнь, работа и военные действия способны сплотить людей, как ничто другое. Но кто может предсказать, что произойдет в тот момент, когда этим людям прикажут выступить против своих же соотечественников? Когда Брут спросил галлов о гельветах, они лишь пожали плечами, словно не могло возникнуть никаких сложностей. Никто из воинов не принадлежал к этому племени. Более того, отправившись в Рим за золотом, они совсем не беспокоились о тех, кого оставили дома. Ведь не зря считается, что наемники живут только ради денег и довольствуются обществом себе подобных. Брут знал, что и жалованье, и продовольственное содержание новоиспеченных легионеров были прекрасными, но все-таки отразить первый натиск он поручил воинам Десятого.

Подъем оказался крайне тяжелым, и тем не менее невозможно было не признать, что Цезарь прекрасно видел и понимал лежащую перед ним местность. Брут пожалел, что оставил в лагере свою отборную центурию — честно говоря, он побоялся слишком тяжелого восхождения на гору. Впрочем, все прошло достаточно удачно: жертвы ограничились неудачными падениями в темноте и закончились несколькими вывихами и одной сломанной рукой. Да еще несколько человек потеряли по дороге мечи и теперь довольствовались лишь кинжалами. Несмотря на эти неприятности, на утес поднялись еще до зари и, не потеряв ни одного человека, прошли на его дальний склон. Сломанную руку накрепко перевязали, и воину теперь предстояло сражаться левой. Вернуться в лагерь он отказался: ткнув здоровой рукой в стоящего в первом ряду Десятого легиона Цирона, заявил, что великан запросто сможет метнуть копье и за него тоже.

В первых проблесках серого света Брут шепотом отдал приказ сомкнуть рассеянные по склону ряды. Даже испытанные бойцы Десятого с трудом ориентировались в темноте, а уж его собственный новый легион никак не мог обойтись без конкретных распоряжений. Каждый из воинов был вооружен четырьмя копьями, которые сейчас предстояло привести в боевое состояние. С таким арсеналом они вполне могли отразить любую атаку. Гельветы защищались овальными щитами, но они не могли спасти от тяжелых копий.

За горами встало солнце, и гельветы, ничего не подозревая, тронулись в путь. Брут с нетерпением ожидал той минуты, когда они увидят наблюдающие сверху Десятый и Третий галльский легионы. С улыбкой встречал он первые лучи солнца, и когда они наконец осветили окружающий мир, не удержался от откровенного радостного смеха. За несколько минут десять тысяч шлемов и лат превратились из тускло-серых в золотые, а сделанные из конского волоса желтые плюмажи центурионов ярко засияли. Колонна гельветов вмиг остановилась; люди показывали вверх, предупреждая друг друга о грозящей опасности.

Варварам почудилось, что легионы появились внезапно, словно возникнув в воздухе. Но люди не утратили мужества. Едва оправившись от изумления, они поняли, что имеют дело с реальным, живым неприятелем, и, сплотив ряды, издали громкий воинственный клич.

— Их, должно быть, не меньше полумиллиона, — почти с ужасом прошептал Брут. — Клянусь Марсом, не меньше!

Он увидел, как начали продвигаться вперед вооруженные копьями боевые фаланги. Обгоняя основную массу войска, они вставали перед ним. Первые ряды держали широкие щиты, которыми должны были сдерживать натиск противника. Однако этому стройному порядку не суждено было выдержать испытание горным склоном. Воины, словно волки, бросились вперед по неровной, каменистой поверхности земли, и, глядя на их напор и невероятную массу, Брут лишь изумленно покачал головой.

— Лучники, проверьте цель! — скомандовал центурион, и тут же четыре стрелы отметили границу досягаемости. Триста лучников пришли из Аримина в составе легионов северных римских земель, и мастерство их пока еще оставалось загадкой. Для незащищенных людей их атака была бы поистине разрушительной, однако гельветы могли без труда прикрыться широкими щитами.

— Копья к бою! — коротко скомандовал Брут.

Каждый из легионеров Десятого взял на изготовку свои четыре копья и в последний раз проверил наконечник. Воины не целились, а запускали тяжелые снаряды высоко в воздух, чтобы в момент атаки они упали на противника почти вертикально. Подобный способ требовал немалого искусства, но бойцы Десятого легиона были настоящими мастерами своего дела.

— Проверить дальность! — скомандовал Брут и тут же увидел, как Цирон привязал к древку одного из своих копий красную тряпку и, воинственно крикнув, метнул оружие. Сильнее великана в войске не было никого, а потому, воткнувшись в землю на крутом каменистом склоне, примерно на пятьдесят шагов ближе стрел, копье отметило самую дальнюю цель. Как только толпа гельветов пересечет эту границу, она окажется под градом железа. Не успеют сердца нападающих отсчитать десять ударов, как на их головы обрушится сорок тысяч копий.

С воинственными криками гельветы начали преодолевать склон, и их стремительное движение взметнуло в воздух целое облако пыли.

— Лучники! — отдал команду Брут, и стоящие в десятом ряду меткие стрелки начали методично опустошать свои колчаны. Брут внимательно смотрел, как стрелы поражают кричащих врагов. Пока еще атакующие находились вне зоны досягаемости более опасного оружия — копий. Закрывшись щитами от дождя стрел, они продолжали наступать, оставив за собой лишь несколько убитых. Итак, первая кровь пролилась. Брут надеялся, что Цезарь уже готов к действию.

Когда по долине разнесся крик гельветов, Юлий сидел в седле. Резким движением он повернул коня, отыскивая взглядом того из разведчиков, который сообщал о развитии событий.

— Где тот, кто сказал, что враг на холме? — выкрикнул он, ощущая неприятную, жутковатую пустоту в груди.

Призыв моментально облетел округу, и через минуту разведчик подъехал к полководцу. Он оказался совсем юным, и утренний холод окрасил его щеки ярким румянцем. Юлий приказал:

— Ты сообщал о неприятеле. Расскажи, что именно видел.

Не выдержав пристального взгляда полководца, юноша поежился и, заикаясь от страха, заговорил: