Роман Почекаев - Батый. Хан, который не был ханом

Покорив Волжскую Булгарию, Бату вынужден был продолжать поход далее на Запад и потому не имел времени раниться укреплением своих позиций в новом улусе. Поэтому он оставил правителями местных династов, признавших его власть, справедливо полагая, что на данном этапе они сумеют более эффективно поддерживать новое правление, чем чиновники из числа завоевателей. Рашид ад-Дин сообщает о «тамошних эмирах Джику и Баяне», которые «изъявили покорность» и «получили милость» [Арсланова 2002, с. 173]. Похоже, что система эта продемонстрировала свою эффективность и потому сохранилась на более длительный срок: тот же Рашид ад-Дин отмечает, что «Государей тамошних называют келар, и (они) до сих пор существуют» (труд Рашид ад-Дина создавался в начале XIV в.) [Арсланова 2002, с. 173]. Иоганка Венгр, побывавший в Золотой Орде около 1320 г., также сообщает о «государе всей Башкирии... подчиненном татарам» [Иоганка 2000, с. 158]: вероятно, у башкир также оставались свои правители, лишь подчинявшиеся ордынским государям, а не назначавшиеся из числа монголов.

Но Бату, и в дальнейшем активно привлекавший на свою сторону представителей правящей верхушки завоеванных стран, все же был далек от мысли целиком и полностью доверять им. Об этом говорит, в частности, тот факт, что в булгарских городах были снесены стены, которые потом не восстанавливались: археологи датируют обнаруженные остатки стен в городах Волжской Булгарии лишь домонгольским периодом. Вновь основанные ордынские города также возводились без стен, что стало особенностью городского Строительства Улуса Джучи по сравнению с современными государствами [см., напр.: Набиуллин 2001, с. 51, 54].

По сообщению Бенедикта Поляка, «Бати выступил затем... против билеров, то есть Великой Булгарии, и мордванов и, захватив их [знать], присоединил их к своему войску» [Ц. де Бридиа 2002, с. 112]. Таким образом, за счет самих булгар Бату решил увеличить численность своей армии. Новые подданные составили часть его войска, предназначенного для вторжения в Северо-Восточную Русь.

Ибн ал-Асир, современник монгольских завоеваний, в рассказе о первом столкновении монголов с кипчаками (1222 г.), сообщает, что Субэдэй-багатур и Джэбэ-нойон направили кипчакам, выступившим против монголов совместно с аланами, следующее послание: «Мы и вы одного рода, а эти Алланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд сколько хотите; оставьте нас с ними». И кипчаки, действительно, оставили аланов, которые потерпели поражение [СМИЗО 1884, с. 25].

Казалось бы, монголы просто использовали политику divide et impera, разбив врагов поодиночке, тем более что Ибн ал-Асир далее повествует о разгроме монголами и самих кипчаков. Однако, обратившись к последующей истории Улуса Джучи, можно увидеть, что кипчаки играли в ней совершенно особую роль. Весьма характерно сообщение ал-Омари: «В древности это государство было страною Кипчаков, но когда им завладели Татары, то Кипчаки сделались их подданными. Потом они (Татары) смешались и породнились с ними (Кипчаками), и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их (Татар) и все они стали точно Кипчаки, как будто одного с ними рода, оттого, что Монголы и Татары поселились на земле кипчаков, вступали в брак с ними и оставались жить в земле их (Кипчаков). Таким образом, долгое пребывание в какой-либо земле заставляет натуру человеческую уподобляться ей и изменяет прирожденные черты согласно ее природе...» [СМИЗО 1884, с. 235]. Улус Джучи в восточных хрониках и исторических сочинениях нередко именовался «Булгар и Кипчак», «Хорезм и Кипчак», а его правители — «царями Дешт-и Кипчака», таким образом, элемент «кипчак» постоянно присутствовал в названии державы Джучидов [СМИЗО 1884, с. 229, 446, 456; Григорьев, Фролова 1999, с. 65; Арсланова 2002, с. 202-205; Антонов 2005, с. 43; Евтеев 2005, с. 371]. Более того, по прошествии достаточно короткого периода времени тюркский язык, на котором говорили кипчаки, стал основным языком общения в Улусе Джучи.

Почему же монголы поначалу всеми силами старались расправиться с кипчаками, которые впоследствии стали одним из самых значительных народов Улуса Джучи? Следует принять во внимание, что кипчаки составляли не единый народ, а совокупность многочисленных племен, не связанных друг с другом ничем, кроме, возможно, языка, и к тому же нередко враждовавших между собой. И если одни из этих племен стали смертельными врагами монголов, то другие, напротив, могли стать (и становились) их союзниками, а впоследствии — подданными Бату.

Самым упорным противником монголов был один из кипчакских предводителей — Котян, сын Сутоя, сражавшийся с Субэдэй-багатуром и Джэбэ еще в 1223 г. на Калке. Котян не только долгое время враждовал с монголами, но и вынужден был откочевать из родных донских степей и отправиться на чужбину. Около 1239 г. он поступил на службу к королю Венгрии Беле IV и даже породнился с ним, выдав замуж за его сына Иштвана (Стефана) свою внучку. Но великий хан Угедэй направил венгерскому королю грозное послание, в котором требовал изгнать всех кипчаков из Венгрии. Впрочем, Беле не пришлось принимать какого-либо решения в связи с этим письмом: в 1240 или 1241 г. Котян был убит в результате заговора венгерских феодалов, опасавшихся, что г помощью кипчаков («куманов», как их называли на Западе) король сумеет укрепить свою власть и лишить венгерскую знать прежних привилегий. По иронии судьбы, предлогом для убийства Котяна послужило подозрение, что dominus Cumanorum — такой титул получил Котян после того, как венгерский принц женился на его дочери, — вел переговоры с приближающимися монгольскими войсками. Гибель Котяна вызвала восстание кипчаков, которые разорили и сожгли ряд венгерских селений, после чего покинули Венгрию [Плетнева 1990, с. 180].

Дальнейшую судьбу орды Котяна можно проследить по арабским источникам. По сообщению арабского хрониста Ибн Тагриберди, «когда Татары решили напасть на земли Кипчаков в 639-м году и до них (Кипчаков) дошло это (известие), то они вошли в переписку с Унусханом, государем Валахским, насчет того, что они переправятся к нему через море Судацкое, с тем, чтобы он укрыл их от Татар. Он дал им на это согласие (свое) и отвел им (для жительства) долину между двумя горами. Переправились они к нему в 640-м году. Но когда они спокойно расположились в этом месте, то он нарушил свое обязательство в отношении к ним, сделал на них набег и избил да забрал в плен (многих) из них» [СМИЗО 1884, с. 542]. Вполне возможно, что валашский правитель (видимо, влахо-болгарский царь Иван Асен II или его сын Коломан) расправился с кипчаками из страха перед монголами или по их приказанию: 640 год Хиджры соответствует 1242/1243 г., когда монголы уже вторглись в Болгарию и Валахию и заставили их правителей признать сюзеренитет великого хана. Даже в 1270-е гг. кипчаки (вероятно, потомки подданных Котяна) все еще скрывались в Венгрии, и только около 1282 г., когда венгерские власти попытались заставить их принять христианство и перейти к оседлому образу жизни, вынуждены были сдаться монголам [Плетнева 1990, с. 180-181]. Византийский историк середины XIII в. Георгий Акрополит сообщает о «племени скифов», которые под натиском татар перебрались в Македонию, а впоследствии часть из них поступила на службу к никейскому императору Иоанну III Ватацу [Акрополит 2005, с. 72, 78].