Николай Задорнов - Война за океан

Японскую экспедицию, значение которой всемирно велико, Муравьев желал впутать в свои губернские дела.

Путятин прибыл с важнейшим поручением. Он должен открыть Японию для русских. Во время переговоров с японцами он намекнет, что в случае беды и опасности от американцев Россия подаст помощь. Японцы в свое время закрыли двери под носом у посла Рязанова [32] Рязанов (Резанов) Николай Петрович (1764–1807) — деятель Российско-американской компании, один из ее основателей. Возглавлял правление Компании, переведенное в 1800 г. в Петербург. Участвовал в организации первой кругосветной экспедиции под командованием Крузенштерна. В 1803 г. отправился с экспедицией полномочным посланником в Японию для установления торговых отношений, необходимых для снабжения продовольствием Русской Америки. Переговоры с представителями японского правительства закончились неудачно, русским кораблям запрещено было посещать Японию. Сторонник занятия русскими Колумбии и Калифорнии. В 1806 г. был в Калифорнии, налаживал торговые отношения с испанскими колонистами. На обратном пути умер в Красноярске. .

Нужна гавань на побережье вблизи Японии и Китая. Эту сторону деятельности Амурской экспедиции адмирал из очень многих, одному ему известных обстоятельств мгновенно понял и принял, а, как можно понять из рассказов Чихачева, Муравьев ее еще не принимал. А Путятину она как раз представлялась единственно полезной.

— Уголь нашли? — вдруг тонким голосом спросил адмирал, вытягивая руки.

— Да, ваше превосходительство!

Судя по тому, что говорил курьер о Невельском, у которого он служил, и что пишет о нем Муравьев, из этого капитана тщатся раздуть важную особу. Конечно, и тут рука Муравьева!

— А вы знаете, — перебил адмирал Чихачева, — что Невельскому не очень доверяют в Петербурге? И вы не очень доверяйте, когда он станет доказывать, что у него уголь и золото! Уголь! Конечно, хорошо бы… Но…

Чихачев был в том задоре, который еще не успели тут укротить.

— Ваше превосходительство! — ответил он, слегка улыбаясь. — Как же я могу не доверять капитану Невельскому, когда я сам видел уголь.

— Вы видели угольные пласты?

— Я видел бухту, где уголь лежит на отмелях. А также видел уголь, привезенный оттуда, и сам слышал от мичмана Бошняка и его казака, который повсюду находил уголь. Позже я слышал подтверждение всего этого от поручика Воронина. А потом я сам рубил этот уголь на Сахалине.

Писатель Гончаров быстро взглянул на адмирала и чуть заметно улыбнулся, как подчиненный, когда давно досаждавшего начальника невзначай, но больно уязвит кто-то посторонний. В то же время во взгляде Гончарова все время были та самостоятельность и высота, которой нет у подчиненного чиновника. Рассказы Чихачева он слушал с большим интересом и проницательностью, как бы посылая ему взором безмолвное одобрение.

— Ну, что вы! Какой там уголь! — коротко махнул своей длинной рукой адмирал.

— Уверяю вас, ваше превосходительство. Целые скалы. Отличный. Не хуже кардифского. Будучи на Сандвичевых островах, я прочел в американской газете, которую я доставил сюда, что на Сахалине есть уголь. Американцы знают об этом, заинтересовались этими залежами, и, по сведениям, которые открыто и публикуются, коммодор Перри часть эскадры отделяет для обозрения берегов Сибири и Сахалина.

Адмирал замер, подняв брови. «Ах, в американских!» — как бы говорило выражение его лица.

— Ваше превосходительство, Сахалин не принадлежит Японии.

Тут голова у Путятина затряслась.

— Я сам знаю, что не принадлежит!

— Я был на Сахалине. Японцы, конечно, постараются захватить его и…

— И? И? Ну, и? — замахал руками и завизжал Путятин.

Путятин молча несколько раз махнул рукой, как бы предваряя попытки Чихачева снова заговорить. Потом адмирал встал. Лицо его стало строгим и серьезным. Кивком головы он дал знать присутствующим, что этот разговор окончен и он отпускает всех. Взглянул на Чихачева, как бы показывая, что прощает его.

С адмиралом остались Посьет и Гончаров.

«Комик какой-то», — выходя, подумал Чихачев.

Чихачеву не удалось сказать всего, что надо было.

А уже наступила ночь и кругом темь. Чуть отделяются горы на фоне звездного неба. Бонин-Сима, теплое море, тепло — все потеряло прелесть, так грубо поступил адмирал…

Подошел Римский-Корсаков. Чихачев почувствовал, как он в темноте радушно улыбается. Протянул руку и пожал крепко.

— Я очень рад, Николай Матвеевич, услышать все ваши рассказы! Отлично! Так пойдемте в кают-компанию… Разве вы никогда ничего не слыхали про нашего адмирала? — весело спросил он, спускаясь чуть впереди Чихачева по трапу.

Чихачев почувствовал, что отношение к нему переменилось. Видимо, смело держался и на него обратили внимание.

— Ваша экспедиция Амурская, — заговорил Римский-Корсаков, — очень меня занимает. Ведь даже начальника вашего я прекрасно знаю, служил с ним на «Авроре» и учился с ним одновременно.

Римский-Корсаков почувствовал в симпатичном курьере из Иркутска человека с убеждениями и достоинством и решил заговорить.

В кают-компании ужин великолепный, подали очень вкусное легкое вино.

Расспросы и рассказы продолжались. Пришел адъютант барон Криднер [33] Криднер Николай — лейтенант фрегата «Паллада», бывший адъютант великого князя Константина Николаевича. И. А. Гончаровым показан как эгоистичный, мелкий человек. и сообщил Римскому-Корсакову, что Чихачев назначается к нему на судно, а лейтенант Шлиппенбах переводится со шхуны на «Палладу».

— Хороший признак! — сказал Римский-Корсаков. — Я так и знал! Ведь если идти для установления связи с экспедицией Невельского, то мне со шхуной придется!

Криднер присел, сказал, что японки, говорят, особенно хороши, и со вздохом предупредил Чихачева, что при адмирале на эту тему приходится держать язык за зубами.

Чихачев понимал, что и здесь людям нелегко. Вон какой штормище перенесли, фрегат плох, опасно их плавание. Была у них и цинга, и холера, на днях двух матросов похоронили.

— Я откровенен буду с вами, — говорил по-французски Корсаков, идя с Чихачевым на вельботе к себе на шхуну. — Вы пытались заинтересовать адмирала. Но это трудно. Однако когда он все увидит, то сам поймет. Расскажите откровенно, что такое Амур? Как живет там Геннадий Иванович?

Вельбот пристал к борту паровой шхуны.

Офицеры поднялись на палубу. Вещи Чихачева унесли.

— Пойдемте в мою каюту. Я очень, очень рад, что вы будете у меня служить.

Корсаков был очень воодушевлен предстоящим открытием Японии, придавая этому огромное значение, и уверял Николая Матвеевича, что с Японией разовьется торговля.

— Камчатка, Аляска, Охотский край оживут необычайно. Адмирал все прекрасно знает! Ведь на эскадре штурмана Халезов и Попов [34] Попов Лев — штурманский офицер на корабле Г. И. Невельского, а потом на фрегате «Паллада», впоследствии генерал, единственный участник плавания миссии Путятина, присутствовавший на похоронах И. А. Гончарова 19 сентября 1891 г. …