Патрик Вебер - Катары

— Я этого не слышал.

— Боишься?

— Нет, только лучше бы ты перестал его дразнить. Он у нас главный; мы только потому и дотянули до нынешнего дня, что соблюдали чинопочитание. И он тебе не позволит подрывать свой авторитет.

— За меня не бойся: нас связывает больше, чем братство. Эту связь ничто никогда не разорвет. Смотри, нам сюда!

Сразу за урочищем Сюк грузная «четверка» Рено резко свернула направо и поехала по грунтовой дорожке, испытывая свои рессоры на прочность.

— Вот тут стой, — велел пассажир.

Машина остановилась. Люди вышли из нее и осмотрелись удостовериться, что вокруг никого нет. Убедившись, что никто за ними не следит, они открыли заднюю дверь пикапа. Внутри лежал большой дерюжный мешок.

— Хорошо нагрузил? — спросил пассажир.

— Килограмм тридцать булыжников насовал, — ответил водитель.

— Отлично. Понесли.

— Интересно, какая физиономия была у нормандца, когда он туда вернулся — а никого нет.

— Будь моя воля, был бы он сейчас в этом же мешке с другим предателем!

Они подняли тяжелый груз и прошли метров двести по тропке, которая становилась чем дальше, тем каменистей. Шатаясь и чуть не падая, они все-таки дошли до колодца, накрытого деревянной крышкой.

— А он точно заброшенный? — спросил шофер.

— Сюда никто никогда не ходит, разве что бродячая собака забежит. И получит наш дражайший брат заслуженный вечный покой.

Они поставили мешок на землю и взялись за крышку. Поднять ее оказалось труднее, чем они думали: дерево пропиталось водой, набухло и покрылось осклизлым мохом. Поднапрягшись, они все-таки справились. Пассажир достал фонарик и посветил вниз.

— На глаз метров двадцать будет. Давай, да и дело с концом!

Они подняли набитый камнями мешок с трупом, положили на край колодца, подтолкнули. Еще усилие — и мешок полетел в глубокую черную дыру. Через пару секунд раздался глухой звук, словно на землю швырнули куль с картошкой. При падении камни, наложенные в мешок, раздавили тело в лепешку.

Когда в двухстах шагах оттуда вновь завелся мотор, в горах было уже совсем темно.

В столовой гостиницы «Альбигойцы» стояло с десяток столов; сегодня почти все они были свободны. Главной достопримечательностью комнаты были большие часы в футляре из светлого дерева; их тиканье громко раздавалось в полупустой комнате, иногда перебиваясь звоном вилок постояльцев — их было всего четыре. Жорж Шеналь сдержал свое слово: под конец ужина он вручил Ле Биану карту окрестностей с размеченными маршрутами. На дорожной карте были четко обозначены крепости Монсегюр, Керибюс, Пюилоран и Пейрепертюз, пещеры Ломбрив и Нио. Хозяин не пропустил ни малейшей подробности: отметил природные достопримечательности, пешеходные тропы, а вдобавок еще адреса хороших ресторанчиков. Доев десерт, Ле Биан продолжал разглядывать карту. Тут Шеналь подсел к нему:

— Я вам не помешаю?

— Как раз наоборот! — оторвался от карты Ле Биан. — Я хотел поблагодарить вас. Вы точно угадали те места, где я хотел бы побывать.

— Хитрость невелика, — засмеялся Шеналь. — Все, кто сюда приезжает, хотят видеть одно и то же — это классика. Но пошагать вам для этого придется. Если это вам в помощь, могу одолжить «двушку» моего сына. Он сейчас работает в Тулузе и навещает меня только в раз месяц, а машина стоит в гараже и пылится.

— Как мило с вашей стороны! — воскликнул Ле Биан. — Но я не могу принять такое одолжение.

— Ничего, ничего, мне это будет очень приятно. И машине тоже ни к чему без дела стоять. Платите только сами за бензин, и будем в расчете.

— Я вас угощу после ужина? — спросил Ле Биан. — А то я у вас в долгу.

— Это пожалуйста, — ответил Шеналь и протянул руку в знак того, что они договорились. — Только вы сами не увлекайтесь: вам в поход завтра вставать рано, я думаю. Мартина, не подашь нам кальвадоса?

— Начну, пожалуй, с Монсегюра, — сказал Ле Биан и показал точку на карте.

— Отлично решили! Только вот что: не ошибитесь, как все ошибаются. Всегда путают современную крепость и ту, где случилась трагедия катаров. Ту стерли с лица земли, когда сдались еретики. Потом Ги II, сеньор Леви, получил от короля поручение построить новый замок для обороны французской границы. Хорошо, Мартина, спасибо.

Жена Шеналя принесла бутылку кальвадоса и две рюмки, а заодно убрала посуду со стола. Она держалась скромно, занималась как будто только своим делом и уж точно была не так говорлива, как ее муж. Хозяйка улыбнулась Ле Биану, и тот заметил, что она гораздо моложе хозяина. Шеналь налил постояльцу настойки и продолжал:

— Возьмите в библиотеке все книги, какие вам нужны; можете захватить с собой и почитать на месте. Там роскошный пог — сами увидите.

— Пог? Что такое?

— Так здесь называют гору, похожую на сахарную голову, прямо над Монсегюром. Если хотите разгадывать загадки катаров, надо и языку нашему учиться — а как же!

Ле Биану не терпелось перевалить через этот пог и добраться до самой крепости, от одного названия которой у него разыгрывалось воображение.

— А еще вы мне обещали что-то рассказать про Отто Рана…

— Э, да от вас так просто не отделаешься! — воскликнул Шеналь и налил гостю вторую рюмку. — Вообще это какая-то дурацкая история, и никто ничего в ней не понимает. Был такой немец, совершенно сдвинутый на оккультизме и на катарах. Приехал он в наши края в начале тридцатых годов и собирался вести свои секретные разыскания.

— Секретные?

— Ну да, говорили, что он напал на след Грааля. Сам-то я не знаю, я его видел раз или два всего, он мне не рассказывал, чем занимается, а люди говорят, что так. В общем, ему понравилось в наших дивных местах; он даже завел здесь гостиницу. Когда это было? в тридцать третьем? Нет, в тридцать втором.

— «Каштаны»?

— Точно так. Только искать старые тайны Ран умел лучше, чем управлять гостиницей. Быстренько разорился, даже суд был — много шума здесь наделал. Гостиничное дело знать надо — а вы как думали?

— А потом?

— Потом? — переспросил Шеналь, выпятив нижнюю губу. — Потом не очень понятно, что с ним было. Он уехал, а после, я думаю, вернулся. Иные говорят, что он был вовсе никакой не историк, а немецкий шпион.

— Шпион? Здесь? Зачем?

— Вот вы ехали по железной дороге, а она прямо ведет в Испанию. Для наци она стратегически была очень важна. А затем, я думаю, он записался в СС. Уверяли даже, что он был близкий человек к Гиммлеру.

— Гиммлеру? Так, значит, он был и в Аненербе!

— Ох, — удивился Шеналь, — так и вы слыхали про эту банду полоумных? Доказать-то я не могу, только, наверное, немцы поверили его байкам про катаров и про огромное сокровище где-то под спудом. А еще он в то время книжку издал. Как же она называлась, погодите минутку? Ах да, «Суд Люцифера». Чушь собачья, если хотите знать мое мнение!