Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Что же до самих христиан, они были разрознены еще более: князь Боэмунд VI владел Антиохией и Триполи, Риккардо Филанжьери – Тиром, Акрой же правила городская община. Южными портами владели вассалы Иерусалимского королевства, но Святой Город Иерусалим принадлежал не королевству, а императору Фридриху. Военные ордена, мощью своей на голову превосходившие остальные войска, вышли к тому времени и в крупнейшие землевладельцы. Номинально королем Иерусалима был малолетний Конрад, не видевший свое королевство даже издали и по-прежнему проживавший в Италии под опекой своего отца Фридриха.

Следующий крестовый поход Папа Григорий IX назначил на лето 1239 года, предвосхищая истечение срока договора, подписанного за десять лет до того императором Фридрихом и султаном аль-Камилом. Папе не хотелось, чтобы в этом священном походе принял участие и его враг Фридрих, и посему проповедники отправились во Францию и Англию, дабы побудить государей и народ принести святую присягу.

Красноречие их принесло добрые плоды, особенно во Франции. К середине 1239 года клятву крестоносца принесло значительное число дворян, включая герцога Бургундского, графа Петра Бретанского, графа Генриха де Бара и графа де Невера, коими предводительствовал Тйбальд Шампанский, он же король Наваррский. Во французский крестовый поход отправлялась тысяча рыцарей, не считая эсквайров, слуг и оруженосцев.

Зато Фридрих II, считавший Святую Землю своей вотчиной, получил лишний повод осерчать на Папу. Отрок Конрад – законный наследник трона, и Фридрих, будучи его опекуном, полагал себя королем Иерусалимским. Даже Святой Город Иерусалим, каковой возвращен крещеному миру радением Фридриха, был вверен его заботам. Посему, как ему казалось, если Папе нужен крестовый поход, созывать его надлежит только через посредство Фридриха II. Еще одной причиной размолвки послужило то, что новое крестоносное войско составили одни французы, как и почти все бароны Заморья. Даже военные ордена, не считая тевтонских рыцарей, были по существу французскими. Общность традиций и языка служила хорошей предпосылкой для куда более охотного сотрудничества местного населения с французскими крестоносцами, нежели с германцами и итальянцами Фридриха. Более того, существовала реальная угроза, что оно сплотится против германского императора, дабы отринуть его притязания на Ближний Восток.

Срок договора с султаном аль-Камилом истек в августе 1239 года. А Тйбальд Шампанский прибыл в Акру 1 сентября. Тотчас же созвали совет, дабы согласовать порядок действий, и на сей раз рыцари Храма, все еще таившие злобу на Фридриха, с радостью приняли в нем участие. Великий Магистр де Перигор и командиры тамплиеров растолковали новоприбывшим пертурбации, расколовшие мусульман, и выгоды такого раскола. Они рекомендовали выступить против Египта, но многие из присутствовавших на совете европейских крестоносцев считали, что первым делом нужно взять Дамаск. Местные бароны возражали, поскольку Дамаск по-прежнему служил средоточием караванных путей, тем самым поддерживая бойкую торговую жизнь и в их портовых городах. У тамплиеров, вкладывавших излишки средств в ростовщичество, в сирийской столице имелся ряд крупных клиентов-мусульман.

Тйбальд уладил спор, порешив взять и Каир, и Дамаск, и наконец остановился на мысли сперва отвоевать Аскалон и Газу, палестинские врата Египта, а затем двинуться в Сирию. Потратив месяц на споры и обсуждение планов, крестоносное воинство направилось на юг, к египетской границе, избрав первой целью Газу. Вместе с ним выступили отряды тамплиеров и госпитальеров под предводительством своих Великих магистров.

Номинально войском командовал Тйбальд Шампанский, но на деле верховные дворяне, считая себя независимыми суверенами, подчинялись ему не во всем. Близ Яффы графу Петру Бретанскому донесли, что неподалеку замечен богатый купеческий караван мусульман. Не видя нужды испрашивать чьего бы то ни было соизволения, сказанный граф решился действовать исключительно на свой страх и риск.

Караван, следуя торговым путем из Аравии в Дамаск, уже вступил в долину Иордана, расположенную на территории ан-Насира Керакского. Поспешно сколотив отряд из двух сотен рыцарей, пожелавших отправиться с ним, Петр Бретанский повел их к Иордану, опередив караван и подготовив засаду. Большой отряд легкой кавалерии, охранявший караван, держался на славу, но в конечном итоге тяжеловооруженные рыцари одержали верх и с торжеством погнали завоеванные табуны и стада к крестоносному войску. Свежая пища желанна любой армии на марше, к тому же первая кровь, пролитая при вылазке, принесла победу христианам. Героев очень потешили громогласные восхваления их деяний.

Тем временем в Кераке, распахнувшем врата для израненных, потрепанных мусульман, возмущенный ан-Насир созвал своих эмиров, дабы предложить им план достойного возмездия за кровавое вторжение в его пределы.

Египтяне, прекрасно осведомленные о каждом шаге противника, ведали, что крестоносцы идут войной на Газу, и отрядили туда войско. К несчастью, разведка крестоносцев более полагалась на слухи, нежели на факты, и христиане поверили крайне преуменьшенному донесению, что численность египетской армии не превышает тысячи человек. Завидуя похвалам, излившимся на графа Петра Бретанского, граф Генрих де Бар решил предпринять атаку против египтян сам по себе, рассчитывая ошеломить их превосходящими силами. Переговорив с друзьями, тоже рвавшимися в бой, он быстро заручился сотрудничеством герцога Бургундского, местного графа Вальтера Яффского и даже одного из д'Ибелинов – Иоанна Арзуфского. Проводя смотр своим приспешникам, они насчитали общим числом около пятисот рыцарей и конных сержантов, и около тысячи пехотинцев – более чем достаточно, чтобы в пух и прах разгромить тысячу египтян.

Когда весть об этом достигла слуха Тибальда, тот собрал небольшую группу единомышленников и поспешил к графу Генриху, уже выступавшему из лагеря, в надежде убедить его одуматься. Тибальда сопровождал Великий Магистр тамплиеров де Перигор, ставший его правой рукой, и граф Петр Бретанский. Оба умоляли графа Генриха отказаться от вылазки ради совместной экспедиции крестоносного войска, указуя, что он идет на бессмысленный риск. На что граф Генрих обвинил их всех в трусости, ответствуя, что ни Тйбальд, ни кто-либо иной не смеет отдавать приказания ни ему, ни его спутникам. Они-де расценили сложившиеся обстоятельства самым разумным образом, и обстоятельства сказанные требуют незамедлительно выступить против египтян. Дескать, друзья Генриха – истинные крестоносцы – пришли в Святую Землю сражаться, а не предаваться пустым речам. Какие бы аргументы Тйбальд и Великий Магистр тамплиеров ни пускали в ход, ничто не могло поколебать решимость Генриха, и он все-таки продолжил свой ночной поход.