Розмэри Сатклифф - Серебряная ветка

— Конечно, это просто, — отозвалась женщина. — И еды тоже соберу, обождите, сейчас все получите.

Эвикат поднялся:

— Вы взяли с собой деньги?

— Все, что у нас было.

— Это хорошо. Деньги — большая подмога в пути, особенно когда передвигаться надо быстро. Пойду за лошадьми.

— Ты едешь с нами?

Флавий отдал Юстину свой меч, и тот положил его на постель рядом с хохлатым шлемом.

— Конечно. Разве это не моя тропа? — Эвикат задержался у двери, взявшись рукой за край занавески. — Когда покинете этот дом, следуйте мимо храма Сераписа, в сторону трех торчащих камней, вверх по Красному ручью. Вы знаете, где это. Ждите меня там. — И он исчез.

Почти сразу же вернулась женщина с узлом тряпья.

— Глядите, тут две туники моего мужа, одна праздничная. Вот сапоги из недубленой кожи для командира, а то подкованные сандалии его за милю выдадут. И кинжал тоже. Взамен я принесла охотничий нож. Плащ только один, да и то капюшон моль проела. А ты возьми покрывало с постели, оно толстое и теплое, заколешь пряжкой — и будет держаться. Я займусь едой, а вы побыстрее переодевайтесь.

Когда она вернулась, Юстин закалывал на плече местную клетчатую циновку, а Флавий, уже в плаще, надвинув капюшон на лицо, засовывал за пояс длинный охотничий нож. Его военное обмундирование лежало на постели, и он кивком показал на нее хозяйке:

— А этим что делать? Если одежду найдут у тебя в доме…

— Не найдут. Или пусть ищут в старом рву. Там много можно чего найти… или же потерять.

— Будь осторожна, — посоветовал Флавий. — Не навлеки беду на себя и Манлия из-за нас. Скажи, сколько мы должны тебе за одежду и пищу.

— Нисколько.

Флавий с минуту смотрел на нее в нерешительности, не зная, настаивать или нет. Потом произнес с некоторой даже торжественностью, именно потому, что говорил очень искренне:

— В таком случае благодарим тебя от своего имени и от имени императора.

— Императора? Какое мне до него дело? — Женщина презрительно засмеялась. — Нет, нет. Вы спасли весной моего мужа, и мы с ним этого никогда не забудем. Ну, идите скорее. Спасайте вашего императора, если можете, да себя берегите. — И, чуть не плача, она вытолкнула Флавия в темную наружную комнату. — Вы же совсем еще дети!

Юстин подхватил узелок с едой и двинулся следом за Флавием, но в последний момент задержался на пороге. Как всегда, когда ему хотелось сказать что-то очень важное, он не находил слов. — Да не оставят тебя боги, жена Манлия, — выдавил он наконец из себя. — Передай мужу, пусть чаще моет палец. — И шагнул в темноту.

Долгое время спустя (или во всяком случае так им показалось) они сидели на корточках, прислонившись к самому высокому из трех торчащих камней у Красного ручья. Было довольно холодно, и они поплотнее прижались друг к другу, чтобы согреться. Не доходя до этого места, Флавий снял висевший на шее ключ от сундука, того, в котором хранились бумаги когорты, и швырнул в ручей, в глубокую заводь, где под ольшаником течение было тихим.

— Ничего, сделают другой ключ для нового коменданта Магниса, — буркнул он

И Юстину подумалось, что короткий всплеск, похожий на тихий всплеск рыбы, прозвучал до ужаса бесповоротно.

До сих пор времени на раздумья не оставалось, но сейчас, когда они сидели в одиночестве в абсолютной тишине вересковых холмов и вокруг сгущался туман и его леденящий запах забирался в ноздри, а Эвикат все не шел и не шел, — сейчас этого времени было хоть отбавляй. И только теперь Юстин осознал, насколько серьезно и опасно их положение, и внутри у него все похолодело и сжалось. Как будто наползающий предательский туман сделал все зыбким и ты уже не мог быть ни в чем и ни в ком уверен, не мог просто пойти к командующему и сказать: «Так и так. Поэтому разреши мне как можно скорее уйти на юг». Нет, сделать этого нельзя, потому что даже командующий мог оказаться одним из тех.

Туман наползал все ближе, змеясь, как дым, между сырыми кустами вереска, обвивая торчащие кверху камни. Юстин вздрогнул, но тут же зашевелился, чтобы скрыть свой страх, и вдруг ощутил предмет, который нес под плащом вместе с узелком с едой, — футляр с инструментами. Он совсем забыл про него — ящик давно стал его неотъемлемой частью. Да, он был тут, с ним, — нечто постоянное, не подверженное переменам, а потому надежное: ведь ящик в этой жизни принадлежит к чистым и добрым вещам. Он положил узкий металлический футляр себе на колени.

Флавий оглянулся:

— Что там?

— Ящик с инструментами. — И когда Флавий прыснул со смеху, добавил:

— Что тут смешного?

— Ну не знаю. Мы с тобой беглецы, за нами гонятся, мир вокруг рассыпается на черепки, а ты возишься со своими инструментами.

— Но пойми, я все-таки лекарь.

Последовало молчание, потом Флавий произнес:

— Да, конечно. Прости, я оказал глупость.

Не успел он договорить, как ниже по ручью послышалось явственное позвякивание уздечки. Они насторожились и вслед за этим услыхали прерывистый свист, похожий на крик какой-то ночной птицы.

— Это Эвикат! — С величайшим облегчением Юстин вскинул голову и свистнул в ответ.

Позвякиванье послышалось ближе, к нему добавился мягкий стук копыт и шорох вереска. Звуки все приближались, и вот в тумане замаячило какое-то темное пятно. Флавий и Юстин встали, и около первых двух камней показался Эвикат и за ним — две лошадки в поводу.

Завидев друзей, он потянул на себя поводья, лошади стали. Пар из их ноздрей струйкой вился в тумане и сливался с ним.

— Все в порядке? — спросил Флавий.

— Пока что в порядке, но поторопиться не мешает. В крепости поднялась заметная суматоха, и вдоль Вала уже прошел слух, что коменданта Магниса и лекаря нигде не могут найти. Садитесь, поехали.

И вот на третий день, перед сумерками, они въехали в долину, которая постепенно расширялась, и увидели перед собой затерянное в глуши селение. До сих пор они старались держаться в стороне от людского жилья. Но теперь мешок с едой у них опустел, тратить же драгоценное время на охоту они не могли, ибо торопились на юг, — вот почему пополнить запас пищи стало необходимостью. Они, конечно, рисковали, но делать было нечего, и они направили лошадей в долину, к хижинам под папоротниковыми крышами. Эвикат перевернул книзу большое боевое копье, чтобы показать, что у них мирные намерения. Среди огромных пустых холмов эта горстка хижин, обнесенных единым кольцом ограды, казалась не больше горстки темных бобов. Но когда они подъехали ближе, то увидели, что на самом деле хозяйство не так уж и мало и там царит какая-то суматоха: туда-сюда снуют люди, ревет и мечется скот.

— Они что, ожидают атаки? — поинтересовался Флавий. — Зачем они согнали весь скот в деревню?