Алексей Березин - Рабочие будни строителей пирамид

Следом за приятелем Тети направился к одному из котлов.

— Привет тебе, Па-Исит! — обратился Нефру-ра к повару, приветственно подняв руку. — Как проходит твой день?

— Недурно, господин Нефру-ра, — отвечал повар, кланяясь архитектору. Руки его были заняты: он помешивал содержимое котла деревянной лопаточкой. — Благодарю вас.

— Чем ты накормишь двух голодных тружеников? — весело спросил Нефру-ра.

Па-Исит взглянул на Тети, не переставая помешивать варево в котле. От котла тянуло тушеным мясом, чесноком и луком.

— Сейчас я прикажу девушкам подать вам хлеб, мясо и пиво, господин Нефру-ра, — сказал повар, и немного погодя добавил: — Ваше сердце сегодня радуется, господин царский архитектор.

— Мой добрый друг Тети, царский писец, прибыл сегодня с ладьей, — ответил Нефру-ра. — Беседовать с ним всегда большая радость.

Повар кивнул.

— Садитесь, где вам будет угодно, вы, господин Нефру-ра, и вы, господин Тети.

— Проследи, Па-Исит, чтобы пиво было свежим, да еще прикажи подать нам меду и фиников.

Нефру-ра отвел Тети к одному из навесов на площади, лавки и стол под которым пустовали. Вскоре две молоденькие рабыни, по виду — из северных народов хабиру, — принесли им подносы с едой. Тети накинулся на чашку с мясом, словно голодный лев.

Некоторое время они ели в молчании. Потом Нефру-ра, потягивая ячменное пиво из большой кружки, в которой легко поместился бы его огромный кулак, сказал:

— Я должен еще проследить за доставкой плит к северной стороне пирамиды. А ты, должно быть, не прочь хорошенько выспаться.

Тети пожал плечами.

— Я не устал, — ответил он. — Ты не будешь против, если я пойду с тобой и погляжу вблизи, как возводят Дом Вечности?

Нефру-ра усмехнулся.

— Только постарайся не упасть со стены вниз. У нас не хватает ослов, чтобы отправлять в Инбу-Хедж молодых бездельников.

Тети рассмеялся и бросил в него финиковой косточкой.

Блистающая начищенной медью ладья Ра прошла уже три четверти своего пути к горизонту, когда они начали спускаться со стен недостроенного Дома Вечности. Тети едва держался на ногах, а Нефру-ра был еще бодр.

— Укрепи свои мышцы, — говорил он Тети. — Ты разленился и отвык от ходьбы, пока ходил в Суин и обратно. В твои годы полагается быть крепким, как гранитные плиты, что ты переписываешь в своих папирусах, а не нежным, как этот самый папирус!

— Я писец, а не строитель, — отвечал Тети. — У меня должны быть сильными пальцы, чтобы держать стило, а вовсе не ноги и тело.

— Ты же молод, — возражал ему Нефру-ра. — Когда ты женишься, жена спросит тебя: что это, мягкое, как свиток папируса, там, где должна быть гранитная колонна? И что ты ей скажешь — «Зато у меня сильные пальцы»?..

Тети только слабо смеялся и разводил руками.

Спускаясь но наклонной насыпи с южной стены, Тети указал на плоские крыши городка, высвеченные солнцем.

— Смотри, Неф, как красиво.

— Я вижу эту красоту много раз в день, — отмахнулся Нефру-ра.

— По дороге от пристани я подумал, что отсюда, с высоты Дома Вечности, можно играть людьми в сенет, там, на крышах городка.

Нефру-ра мельком взглянул на крыши и усмехнулся, но ничего не ответил.

На улицах городка строителей было уже многолюдно и шумно. Со стройки вернулись еще далеко не все рабочие, но Нефру-ра и Тети приходилось буквально проталкиваться сквозь толпы работяг. Наконец они пришли к дому Нефру-ра.

Дом стоял у самой окраины городка, чуть в стороне от суеты и толчеи узких улиц. Двухэтажный, он возвышался над лачужками простых рабочих и крестьян, словно маленький дворец.

— Ти-фер! — позвал Нефру-ра, входя в дом. — Ти-фер!

Из комнат вышла маленькая служанка, за ней следом бежала пестрая кошка. Служанка бросила испуганный взгляд на Тети и отступила на шаг. Потом все же поклонилась и сказала:

— Госпожа Ти-фер ушла в пекарню за свежими хлебами, господин, — и опять опасливо покосилась на Тети.

Служанка была из страны Куш, чернокожая, с блестящими пронзительно белыми белками глаз и такими же белыми зубами. Говорила она со смешным акцентом, услышав который, Тети непроизвольно хихикнул. Нефру-ра не обратил на это внимания.

— Ужин готов, Касу? Наш гость устал и голоден.

— Нет еще господин… — еще один испуганный взгляд в сторону Тети. — Простите, господин, вы вернулись раньше обычного. Мясо еще тушится, и хлеба нет…

— Хорошо, мы подождем, — Нефру-ра махнул ей рукой. — Возвращайся на кухню, Касу. Хотя нет, постой, сначала принеси нам пива и фиников. Мы поднимемся в верхнюю комнату.

Девочка кивнула и убежала. Нефру-ра увел гостя по лестнице во второй этаж. Там они сели за стол, придвинув к нему низкие деревянные лавочки, расписанные красными узорами. Потом Касу принесла им блюдо с финиками и пиво в кувшине, высокие глиняные кружки, да еще несколько кусков холодной жареной рыбы с луком. Тети тотчас ухватил кусок рыбы и принялся жевать.

— Я голоден, как шакал, — признался он.

— Скоро вернется Ти-фер, — виновато сказал Нефру-ра, — и мы поужинаем как следует.

— Все в порядке, — заверил его Тети. Рот его был полон рыбы, и у него получилось что-то вроде: «Сё в ояфке».

Нефру-ра покачал головой и перевел взгляд на окно.

Солнце ярко освещало недостроенную пирамиду, отсюда больше похожую на пенек обломанного зуба. С южной и восточной стороны она почти полностью скрывалась под пологой песчаной насыпью, по которой наверх втаскивали плиты. Восточная сторона насыпи казалась почти черной — на нее ложилась тень Величайшей пирамиды.

Величайшей.

Нефру-ра вздохнул. Тети проследил направление его взгляда.

— Даже дома не можешь перестать думать о работе, а, Неф? — спросил он.

— Дома? — переспросил Нефру-ра. — Дома?..

Он налил себе пива из кувшина, сунул в рот финик, прожевал, выплюнул косточку. На лбу его пролегла морщинка.

— Дома, говоришь ты, — снова повторил он. — Нет, нет, это не так. Мой дом в Инбу-Хедж, в городе Белых Стен. Там моя мастерская, там я жил настоящей жизнью. Здесь у меня — работа, и только.

— «Дом там, куда стремится сердце твое», — нараспев продекламировал Тети. — Разве сердце твое не устремлено к Дому Вечности?.. Боги, да ты ведь строишь Величайшую пирамиду!

— Не величайшую.

— Что? — удивился Тети.

— Она не величайшая, — тихо ответил Нефру-ра. — Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Но позволь, ведь всем известно, что царь сказал…

Нефру-ра не сумел сдержать нервный смешок.

— А что сказал царь?.. Что он построит величайшую из пирамид? Да, сказал. И я могу сказать: «Смотри, Тети, солнце — черное!» Разве станет от этого солнце черным? И разве станет море Великой Зелени [12] Море Великой Зелени — Средиземное море. песком, если назвать его морем Песка?