Александр Барков - Сквозь дым летучий

На следующий день фельдмаршал Кутузов издал приказ по армии. В нем говорилось, что «горячее дело, происходящее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось ко славе российского войска...»

Под утро французы заняли Шевардино.

В палатку к Наполеону с радостным известием о взятии редута поспешил расфранченный по сему случаю дежурный генерал Коленкур.

– Где пленные? – спросил его в упор император, насупив брови и по привычке заложив руки за спину.

– Сию минуту, ваше величество, – Коленкур подобострастно улыбнулся и приказал адъютанту ввести раненного в голову русского офицера Булычева. – Дрался, как лев, – отрекомендовал его генерал.

– О, это я люблю, – лукаво ухмыльнулся император. – Смелость украшает воина! – и тут он как бы невзначай обратил внимание на то, что офицер без шпаги. – Ай-яй-яй! Что я вижу! Вас обезоружили в бою?

– Нет, – ответил офицер. – Оружие взяли, когда я потерял сознание...

– О, сударь, я понимаю вас. Я слишком почитаю отвагу, потерпевшую неудачу, чтобы лишить себя удовольствия возвратить вам оружие храбреца. – Бонапарт театральным жестом предложил ему свою шпагу.

– Благодарю вас, – ответил Булычев, попятившись назад.

– Позаботьтесь обо всех взятых в плен! – наказал Наполеон адъютанту. – К противнику надлежит отнестись с подобающим уважением.

Булычев доставил императору удовлетворение.

– Сколько всего пленных?

– Пятнадцать человек, ваше величество, – растерянно ответил генерал.

– Так мало... – Наполеон поморщился и с негодованием отвернулся от него. – Да, мы выиграем сражение. Да, русские будут разбиты, но дело не будет завершено, если у меня не окажется пленных...

Итак, после боя у Шевардина, разыгравшегося 24 августа 1812 года, французская армия облегла Бородино громадной темной наволочной тучей. Вблизи Можайска, в ста с лишним верстах к западу от Москвы, лицом к лицу с грозным врагом стали русские войска с твердой решимостью умереть, но не пропустить французов в первопрестольную златоглавую столицу.

Правый фланг русских войск под командованием генерала Барклая-де-Толли располагался по холмистому восточному берегу Колочи.

В центре стояли войска генерала Дохтурова, отличившегося при обороне Смоленска. Здесь, между Бородиным и Семеновским, было построено крупное курганное укрепление – монет, рассчитанное на восемнадцать орудий. Впоследствии оно получило название курганной батареи генерала Раевского.

Правый фланг и центр прикрывали основное стратегическое направление на Москву – Новую Смоленскую дорогу.

На левом фланге, более пологом и потому менее защищенном, размещались войска князя Багратиона. Здесь, на месте порушенной деревни Семеновской, соорудили специальные земляные укрепления – флеши; здесь стояла двадцатичетырехлинейная батарея. По окончании битвы эти укрепления снискали себе неувядаемую славу, их нарекли – Багратионовы флеши.

Главная квартира находилась в селе Татаринове.

Командовал всеми войсками светлейший князь Кутузов-Смоленский. При нем состояли: пресловутый помощник, «господин без отечества» барон Беннигсен; начальник штаба 1-й армии, проницательный и умудренный боевым опытом генерал Ермолов; видный стратег, генерал-квартирмейстер Толь. Артиллерию 1-й армии возглавлял генерал Кутайсов. Готовясь к генеральному сражению, фельдмаршал «приводил войско в уверенность и полную надежду дать отпор врагам своим».

Получив известие от маршала Нея, что русские остановились на месте и укрепляются, Наполеон несказанно обрадовался.

– Все ж таки предстоит генеральная битва! Исход ее для меня ясен! Эта старая лисица Севера – Кутузов будет наконец-то разбит! – воскликнул он, обращаясь к своим приближенным. – Лошадь! Мою лошадь! Пора отворять ворота Москвы, – и поскакал к Шевардину.

– Я бы очень хотел доказать Наполеону, что на сей раз он ошибся, – усмехнувшись, молвил светлейший князь Кутузов, когда ему донесли слова французского императора.

Наполеон издал приказ по армии: «Воины! Ваши желания исполняются! Мы приближаемся к решительной битве. Скоро вы пожнете новые лавры! Император полагается на вас как на гранитную скалу... Он с вами, и успех вне сомнения. Готовьтесь! Да здравствует император!»

Вечером, перед генеральным сражением, офицеры читали солдатам напутственную речь Бонапарта:

«Воины!

Вот битва, которой вы так ждали. Победа зависит от вас, она необходима для нас. Она доставит нам все самое нужное – обильные припасы, удобные зимние квартиры, богатства и скорое возвращение в родное Отечество... Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридлянде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой...»

– Виват император! – ликовали солдаты. – Мы взяли Вену, Берлин, Мадрид, Рим, Неаполь... Возьмем и Москву! Виват император!

А повелитель великой армии, где смешались почти все народы Европы: французы, немцы, итальянцы, поляки, – был возбужден и непредсказуем: то молчалив, суров и задумчив, то вспыльчив, непоседлив и говорлив... Увидев, как драгуны цепочкой спустились по пологому берегу к воде поить коней, он поинтересовался:

– Что за река?

– Москва-река, ваше величество, – ответил ему офицер.

– По имени этой реки мы назовем нашу победу.

– Виват император! – грянуло в ответ.

Наполеон был в сюртуке мышиного цвета, белых пикейных штанах и треуголке, надвинутой на глаза. Весь день 25 августа он провел на статном арабском красавце-коне, осматривал поле сражения. Главный удар он решил нанести в промежутке между Новой и Старой Смоленскими дорогами, против нашего левого крыла. В центре – действовать оборонительно; за правым же крылом наблюдать только легкими войсками.

... Ясно и зябко было кругом. Лист не шелохнет. Объезжая войска на дрожках, Кутузов в сопровождении малой свиты поднимал над головой белую кавалерийскую фуражку с красным околышем. Обнажив седовласую голову с высоким сократовским лбом, он приветствовал и ободрял солдат:

– Не увлекайтесь шибко стрельбой. Смело идите на неприятеля, – советовал полководец. – Помните завет Суворова: «Пуля – дура; штык – молодец!».

Остановившись перед полком пехоты, князь сказал:

– Братцы! Вам придется защищать Землю русскую! Послужить ей верой и правдой до последней капли крови. Каждый полк будет употреблен в дело. Вас будут сменять, как часовых, через каждые два часа. Здесь решится судьба сражения. Надеюсь на вас! Благословляю вас! – главнокомандующий ободряюще кивнул пехотинцам и тронул коня.

Вслед за ним последовала свита.

Могучее «Ура-а-а!» прогремело в ответ.