Ганс Вальдорф - Зеленая записка

— А сколько машин ты продал сегодня? — спросила Кат.

Молькхаммеру вдруг стало противно постоянно изворачиваться, и он заколебался, не открыть ли Кат всю правду или хотя бы часть правды. Все равно выдуманная им легенда не выдержит испытания временем Но разве он собирается серьезно встречаться с Кат?

Они только что вышли из кино, где смотрели “Замок Грипсхольм” — сказочную фантазию под вечно голубым небом, и теперь шли по улице под моросящим дождем навстречу порывистому ветру, который брызгал им прямо в лицо каплями дождя, стекавшими с зонта.

— Принцесса! — укоризненно сказал Молькхаммер. — Кто спрашивает о таких прозаических вещах? К счастью, мы не женаты, и тебе не о чем волноваться. Какая разница, сколько машин я продал: две или шесть тысяч? Зайдем выпьем? Или, может, потанцуем? — предложил он, остановившись у небольшого ресторанчика.

Они не заметили, что у выхода из кинотеатра их ждал мужчина, который теперь шел за ними на некотором расстоянии. Проследовав в ресторанчик, он позвонил оттуда по телефону, и десять минут спустя на другой стороне улицы остановился “фольксваген”; в нем сидел Герберт Вихман, он же Кюн. Мужчина, звонивший ему по телефону, выскочил на минуту на улицу и сказал:

— Судя по всему, они уйдут не скоро. Там стоит музыкальный ящик, и они все время танцуют.

— Они похожи на влюбленных?

— Трудно сказать

Два часа просидел Вихман в машине, дожидаясь, пока Молькхаммеру и Кат надоест танцевать Едва те вышли на улицу, как за ними снова пристроился мужчина, дожидавшийся их у кинотеатра. Вихман ехал на таком расстоянии, чтобы видеть только спину своего напарника. Улица была почти безлюдной, и Кюн не боялся спутать его с другим человеком. У дома, где жила Кат, молодые люди поцеловались, и Кат открыла дверь. Тем временем Вихман остановился за углом и вылез из машины.

— Позвольте вас спросить? — остановил он возвращающегося Молькхаммера.

— Пожалуйста, — ответил Молькхаммер — Но едва ли я смогу вам помочь. Я — приезжий.

— Я не собираюсь спрашивать у вас дорогу Речь идет о господине Новаке.

Молькхаммер вздрогнул, но тут же рассмеялся

— Ах, это вы? Я уже несколько дней жду, когда вы перебежите мне дорогу. Но в такое время? За этим углом? Действительно, неожиданная встреча.

— Вы продумали мое предложение?

— Разумеется. Вам повезло: я сел на мель и нуждаюсь в деньгах. Скажу сразу: мне нужно восемьсот тысяч лир. И не будем торговаться Если достанете деньги, я смогу кое-что сделать для вас.

Вихман, казалось, задумался. Наконец он сказал, что сумма, запрошенная Молькхаммером, хотя и немалая, но не чрезмерная. Однако он должен прежде посоветоваться. Он предложил продолжить разговор в машине, но Молькхаммер покачал головой

— Думаете, я спрятал там магнитофон, — засмеялся Вихман, — чтобы шантажировать вас потом? У меня предложение: вы сообщаете нам все, что известно полиции о деле Новака, и немедленно получаете деньги Согласны? Только не думайте, будто мы заинтересованы в том, чтобы преступление осталось нераскрытым. Наоборот, мы сами стремимся выяснить, кто убил Новака. Но нам хотелось бы узнать об этом немного раньше полиции.

— После всего, что вы рассказывали, как-то не верится.

— Возможно, вам так кажется, но я говорю чистую правду. Итак, вы согласны?

Молькхаммер потер подбородок, делая вид, что колеблется. Нужно найти основу для соглашения, нерешительно отвечал он. Если он первым выложит карты на стол, другая сторона может “забыть” заплатить за информацию. Если он получит деньги вперед — опять нехорошо. Третья возможность — оплачивать каждую информацию в отдельности. Но где гарантия, что он наберет требуемую сумму?

Необходимо некоторое взаимное доверие, возражал Вихман. Например, он мог бы уже сейчас дать задаток, если бы Молькхаммер доказал свою добрую волю. Вихман стоял и ждал, и, наконец, Молькхаммер решился:

— Хорошо, я начну первым Мы еще не напали на след убийцы, но знаем, чем убили Новака. Его оглушили колотушкой для мяса и закололи двузубой вилкой Оба предмета были взяты из кухни гостиницы Твердо установлено, что Кардо не причастна к убийству. У нас есть некоторые основания подозревать в убийстве доктора Перотти.

— Все, что вы рассказали, очень мило, — усмехнулся Вихман. — Только не считайте нас круглыми дураками! Доктор Перотти известен нам давно. Или вы действительно не знаете, что он не врач, а агент СИФАРа?

— Не может быть! — изумился Молькхаммер, досадуя на самого себя, отчего его изумление прозвучало несколько фальшиво. — Вы заблуждаетесь!

— Мы не заблуждаемся. Что до остального, то я вполне понимаю мотивы, по которым вы пытаетесь морочить нам голову в самом начале нашего знакомства. Вначале бывает довольно трудно перебороть самого себя Впрочем, то, что вы сказали об орудиях убийства, похоже на истину. Еще один вопрос. Что вы делаете в Граце?

— У меня контрвопрос. Как вы отнесетесь к предложению оплачивать каждое мое сообщение в отдельности?

— Не пугайтесь, когда я полезу в карман, — сказал Вихман.

Он достал бумажник и отсчитал несколько купюр.

— Не возражаете против шиллингов? Это задаток. Предлагаю встретиться завтра в восемь вечера в том же погребке, где вы танцевали сегодня. Если вы передадите мне подробный письменный отчет о результатах расследования — получите четыреста тысяч лир. Идет?

Молькхаммер протянул руку и взял деньги.

— Нет ничего легче, чем шантажировать меня, имея на руках такой отчет, — сказал он. — Я не напишу ни строчки, но я согласен предоставить вам устную информацию.

— Подобная точка зрения — плохая основа для переговоров, — обиженно произнес Вихман, словно оскорбленный недоверием Молькхаммера. — У нас нет ни малейшего желания шантажировать вас. Наоборот, мы надеемся и в будущем поддерживать с вами деловые отношения. Я и мои друзья чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы иметь в итальянской уголовной полиции своего человека. Когда первые трудности будут преодолены, ничто не помешает нам договориться о более регулярной оплате ваших услуг.

— Хотя я и работаю в уголовной полиции, а не в разведке или контрразведке, — возразил Молькхаммер, — я достаточно наслышан о порядках в этих организациях и могу вас уверить, что сделки, подобные нашей, не заключаются темной ночью в глухом переулке. Я даже не знаю, на какую организацию я должен работать.

— Зачем вам это знать? — пожал плечами Вихман. — Вы ничем не рискуете. В отличие от разведки и контрразведки я не требую от вас письменного обязательства сотрудничать с нами. Вы предоставляете мне информацию, а я оплачиваю ваши услуги.

— Хорошо, — согласился Молькхаммер — Но тогда вам придется удовлетвориться устным отчетом.