Жорж Бордонов - Вильгельм Завоеватель

Я тут же излил свою душу старику монаху, коему было велено ухаживать за мной. Он охотно выслушал меня, потом обнял и поспешил передать мои откровения настоятелю.

Настоятель, сухопарый высокий человек, лысый, как колено, если не сказать больше, с очень бледным, аскетичным лицом и пламенным взором, не заставил себя долго ждать. Он в учтивых выражениях пригласил меня к себе и попросил рассказать все, что со мной приключилось, но только без утайки и без всякого стеснения. Почем мне было знать, что таким образом он хотел облегчить мне душу, а заодно удостовериться, насколько искренним было мое желание облачиться в черную ризу.

— Чтобы служить Господу, брат мой Гуго, — сказал он, выслушав меня, — надобно прежде иметь чистосердечную и неугасимую веру в Него, а не просто мимолетное желание, вызванное утратой земных услад. Перед теми, кого привели в наши стены любовные муки, поруганная гордыня, потеря земных утех, столь ими вожделенных, мы открываем двери не только с любовью, но и с оглядкой. Куда реже привечаем мы юношей, едва вступивших в пору цветения. Сказать по правде, мы отдаем предпочтение тем, кто глубоко выстрадал свою веру и по собственной воле отрекся от мирской жизни, а не тем, кто поддался мгновенному искушению из-за того, что был изгнан из мира. Однако я не прогоняю тебя, а хочу подвергнуть испытанию в миру, куда ты возвратишься, дабы укрепиться в вере своей. Как знать, быть может, семена благочестия и впрямь произрастут в душе твоей. И тогда ты вернешься в Сент-Эвру. Но запомни, наша достославная обитель, пристанище смиренных, не для тех, кто гоним одним лишь отчаянием.

— Так что же мне надобно делать?

— Ты оруженосец герцога Вильгельма. Сей воистину правоверный повелитель с благословения нашего Папы собирается в поход в Англию, дабы утвердить нашу веру на этой земле, населенной варварами, и наказать повинных в клятвопреступлении. Для выполнения этой богоугодной миссии ему нужны верные сподвижники. Так что ступай за ним, ибо сие есть долг твой.

— Сир настоятель, могу ли я еще кое о чем вас просить? Скажите мне как человек просвещенный, неужто сарацинка моя и вправду коварная колдунья? Посоветуйте, как мне относиться к ней, ежели однажды я ее повстречаю?

— Пускай чудесное провидение укажет этой заблудшей душе праведную стезю, поучая ее с участливостью и долготерпением, равно как силой примера, так и слова.

И вот, немного успокоив меня и снабдив грамотой, где опоздание мое оправдывалось обстоятельствами, принудившими меня задержаться в Сент-Эвру, он отослал меня назад к Вильгельму. У кромки Экувской чащи я в последний раз бросил взгляд на благословенную обитель. Огромная и мрачная, она возвышалась на холме, словно истинная крепость Господня, и ее суровый вид вновь вверг мою душу в смятение. Вернуться туда мне так и не было суждено, хотя позднее я унаследовал неподалеку от нее крохотный домен под названием Лавиконте.

Я чувствовал себя безмерно виноватым, и мне страсть как боязно было являться к сиру Вильгельму. Подготовка к походу близилась к завершению. Во внутренних дворах замка и снаружи, за крепостным валом, собралось несметное войско.

— Поторопись же, — сказал мне при встрече Герар, — и выше голову. Герцогу сейчас не до тебя, у него хватает заботи поважнее. Нет, ты только погляди — сколько народу, тьма-тьмущая! Даже глазам не верится…

— Но, Герар, я не решил, как же мне быть… Если я сейчас надену черную ризу, выходит, я стану изменником?

— Да выкинь ты свою ризу из головы! С ума, что ли, спятил?..

Герцог уделил мне всего лишь несколько мгновений. Прочитав короткое послание настоятеля, он усмехнулся:

— Неужель среди черноризников обо мне ходит настолько дурная слава, что даже сей приор просит, чтобы я не наказывал тебя?

— Сир Вильгельм, я опоздал не из трусости. Мне не страшны ни морские волны, ни воины Гарольда. Но…

— Я понимаю, это «но» — твоя тайна, и мне знать ее не обязательно…

В тот же день сенешал отправил меня в дельту реки Див, велев поторопить корабельщиков с постройкой последних стругов.

При виде леса мачт, вздымавшихся ввысь над эстуарием реки, кораблей, стоявших стройными рядами, борт к борту, и слегка покачивавшихся на приливной волне, при встрече с моими товарищами не только по оружию, но и по судьбе, трудившимися здесь, не жалея сил, мне вдруг снова захотелось жить прежней жизнью. Некоторые из моих друзей тоже терзались любовной мукой, однако это нисколько не мешало им работать. Они и помыслить не могли о том, чтобы искать спасение от любовного недуга за монастырскими стенами. Их пример послужил мне добрым уроком.

Когда Герар был свободен от службы, все свое время он старался проводить рядом со мной.

— Помнишь, — говорил он, — латинскую поговорку, которую любил нам повторять мэтр Ансельм?

— Какую?

— От славы до позора один шаг.

— Да, помню.

— Так вот, ее можно истолковать и по-другому: кто сегодня плачет, завтра смеется. Или еще: не бывать бы счастью, да несчастье помогло.

Я кивнул, тронутый его дружеским вниманием и братской заботой, однако же горькие сомнения, как нож, засевший глубоко в сердце, продолжали бередить мою незажившую рану.

Эстуарий реки Див представлял собой удобное место для стоянки кораблей. Это простое дельтовое озеро [42] Дельтовые озера — озера, расположенные в дельтах равнинных рек; часть из них представляют собой отшнурованные участки моря или озера между сомкнувшимися вокруг них неравномерно нарастающими лопастями дельты и испытывают воздействие моря. , затопляемое морскими приливами, где даже во время отливов сохранялась большая глубина, было надежно укрыто от любых стихий. На берегах реки вырос целый лес шатров, роскошных и незатейливых, в зависимости от происхождения и положения рыцарей и воинов, коих уже собралось огромное войско, продолжавшее, однако, пополняться с каждым днем. Ибо на клич герцога ответили не только нормандцы, но и волонтеры из других провинций, графств и маркграфств [43] Маркграфства — пограничные округа, «марки», феодальные княжества во Франкском государстве, правители которых именовались маркграфами. , прельщенные, как я уже говорил, щедрыми посулами Вильгельма, — почестями или деньгами. Под наши знамена встали рыцари из Франса [44] Имеется в виду Иль-де-Франс — историческая область во Франции, главным городом которой был Париж. , Бретани, Бургундии, Пуату, Аквитании, а также из горных краев на юге и востоке. Не было дня, чтобы наши ряды не пополнялись отрядами странствующих рыцарей-наемников. То было на редкость разношерстное скопище ратников, говоривших на разных наречиях Французского королевства, а к концу лета их численность достигла тысячи копий [45] Копье — низшая организационно-тактическая единица рыцарского войска, в которую входили рыцарь, оруженосец, конные и пешие лучники и пажи. Высшей организационно-тактической единицей рыцарского войска являлось знамя, включавшее 25–80 копий. , не считая щитоносцев и слуг. Большинство рыцарей, даже самые именитые, пошли за Вильгельмом не столько по убеждению или благодаря благословению Папы, о котором, впрочем, они и не ведали, сколько из любви к нашему благодетелю-герцогу. Для богатых сеньоров, грезивших лишь о ратной славе, сей поход был более чем многообещающим — свои честолюбивые помыслы они могли бы удовлетворить с лихвой. Для юных однощитных рыцарей то была верная возможность обзавестись доменами, пусть и заморскими, в Англии, — им это было безразлично.