Михаил Кураев - Жребий № 241

Об открытии в Борзе лазарета Красного Креста что-то говорить перестали. Очевидно переменился начальный проэкт.

Вот и все о нашей жизни. Прибавлю к этому, что мы продолжаем ежедневно почти кататься верхом, продолжаем скучать и скучать. Теперь же, когда масса офицеров ушли из Борзи с сотнями для охраны дороги, тут будет еще скучнее и пустыннее. Остается одно — терпеливо ожидать новых распоряжений.

Ты, дорогая деточка, немножко ленишься пописывать, а получить здесь письмо — радость. Впрочем, я не в претензии на тебя, если у тебя все благополучно.

Все же напиши, милая, где будешь проводить лето, когда уедешь из Москвы? Куда тебе летом писать? Кажется все меньше и меньше остается надежды на то, чтобы мы скоро могли увидаться! А как бы хотелось повидать тебя, моя дорогая!

Желаю тебе весело и приятно провести наступающее лето. Передай привет Грете, твоим родителям, всем меня помнящим. Сердечно приветствую г-жу Горчакову и шлю ей мои наилучшие пожелания.

Сам я вполне здоров и благополучен.

Целую тебя, мой ангел, крепко, крепко и жму твою руку!

Весь твой Н. Кураев .

Рискуя быть заподозренным в нерасположенности или предвзятости к последнему российскому коронованному самодержцу, не скрою чувства удовлетворения, когда в дневниковой записи от 8-го мая прочитал «Меня скрючило…» И дело совсем не в том, что скрюченный царь мне по-человечески ближе, нет, дело в том, что и деда скрючило, о чем он тоже напишет 8-го мая! Чем неожиданней рифма, тем она драгоценней. Пишу о частной жизни современников, и жизнь эта причудливо и произвольно перекликается, аукается, вспыхивает секундными зеркальными отражениями, представляя все, как и следует по законам зеркал, в перевернутом виде. А в ситуации со «скрюченностью» мы имеем случай двойного отражения, когда второе отражение возвращает нас к истине. Они оба и в скрюченном виде остались верны своему призванию и долгу: дед лечил, царь смотрел войска и показывал войскам себя.

Дневник императора.

8-го мая. Суббота.

Меня скрючило в левом плече и шее. В 9 час. приехали в Рязань и сперва посетили три собора, весьма интересные в историческом отношении. Вернувшись в поезд, доехали до места лагеря 1-й бригады 35-й пех. див. Здесь отлично представились 137-й пех. Нежинский и 138-й пех. Болховский полки и 35-я арт. бригада. В сопровождении громадной толпы доехали до жел. дор. и отправились дальше. Погода была довольно прохладная.

В Москву приехали в 4 1/2. На дворе у Николаевского вокзала стоял 17-й саперный батальон в мобилизованном составе. Напутствовал его как и остальные части. Затем поехал с Мишей к Иверской, оттуда на несколько минут по нужде во дворец и, наконец, в Успенский собор, где был отслужен молебен. В 6 час. покинул Москву.

Ст. Борзя. Мая 8-й д. 1904 г.

Дорогая деточка Кароля!

Получил два твои письма. Не мог ответить на них тотчас же, потому что лежал в постели больной… Да, милая, я таки прихворнул; заболел 30 Апреля и целую неделю, почти не вставая, провел в постели с Т о40 градусов. Только вчера, 7-го мая, начал вставать, но даже сидеть долго не могу от слабости и головокружения. Теперь остается именно эта общая слабость. Была очевидно инфлуэнца, но все-таки я не помню даже, когда я так хворал, чтобы лежать, не поднимаясь, более недели. Ах как это скучно! Да еще в самый разгар болезни привезли больного, которому нужно было делать вправление вывиха плеча. Другой врач был в отлучке, и я с Т о40 пошел делать вправление. Вправить-то вправил вывих и скоро, но сам так обессилел, что едва-едва не упал в обморок. Ну, теперь, слава Богу, все идет хорошо. Нужно набираться сил. Я совсем пропадаю от бездействия; дела у нас тут никакого. И самочувствие становится все хуже и хуже.

Как отрадно и приятно было получить в это скучное время лежанья твои два письма! Я бесконечно рад за тебя, голубка, что Ты с таким удовольствием изучаешь медицинские науки. Как приятно видеть из письма это твое удовольствие! Дай Бог тебе и дальше силы и охоту к продолжению этих занятий! От души желаю успехов! Немножко удивился я раньше, когда пришлось прочитать в одном из твоих писем восторженный отзыв о проф. Мороховце. Не знаю, что и как он вам читал, но знаю, что это дурак набитый и попал в профессора очевидно по какому-то недоразумению. Вообще мне кажется он позорит Моск. Университет, занимая там кафедру.

Твои же восторги по поводу лекций других профессоров вполне разделяю; не особо интересен, положим, и Огнев, ну да все же он хоть много умнее и дельнее Мороховца.

У меня особых перемен нет. Полк все так же стоит на охране дороги от Байкала до Манчжурии, и штаб полка (а с ним и я) в Борзе. Перемен в скором времени что-то не предвидится. Чего доброго войны-то так и не придется нам увидеть. Это бы впрочем и ничего, если бы здесь была цель, а то от бездействия можно прямо сойти с ума. Назначают нас все в санитарные комиссии ездить осматривать станции. Но это так неинтересно и так скучно и бесцельно, что нисколько не улучшает положения.

Ну пиши ты, деточка! Как твое здоровье? Я о своей болезни не телеграфировал тебе потому, что надеялся на благоприятный исход и не хотел попусту тебя тревожить. Простудился я по-видимому в вагоне поезда, когда мы в комиссии возвращались со ст. Оловянная.

Очевидно вот, чего доброго на днях придется опять ехать для участия в санитарной комиссии по станциям ж.д. Я хоть и поправлюсь через денек вовсе, думаю уже выходить, но слабость еще не пройдет так скоро, а участвовать в комиссии нужно порядочно сил. Но может б. мне удастся отвертеться от этого участия, хотя в военном ведомстве это и трудно сделать.

Передай, моя дорогая, Грете, что ее письмо я получил недавно, сердечно ее благодарю, а напишу ей попозднее.

Пока до свидания, мой дорогой ангел! Крепко целую тебя, жму твою руку! Приветствую твоих родителей и братьев. Поклон всем знакомым.

Удостоверение

Дано сие Кароле Васильевне Шмиц в том, что она с 8 марта по 30 апреля слушала курсы, организованные Медицинским Факультетом сего Университета, по уходу за больными и ранеными по следующей программе:

1. Элементарные сведения по анатомии и гистологии человека.

2. Основные сведения по физиологии.

…………………………………………….

6. Основные понятия о повреждениях, в особенности о тех, которые встречаются на войне. Об уходе за хирургическими больными.

Москва Мая 2 дня 1904 года

Председатель Медицинской Комиссии N 50

И. И. Дьяконов

Члены

Ив. Спижаровский М. Метропольский Ив. Огнев

Так легко понять стремление любящей души включиться в жизнь любимого, сознавая, как важно для него дело, которому он посвятил свою жизнь. Получив Удостоверение на право ухода за ранеными, надо думать, бабушка смотрела далеко вперед.