Алексей Меняйлов - Россия: Подноготная любви.

А потом один из мостов разорвался посередине…

Побоище между самими французами переросло в правильное сражение: дивизия Жерара оружием прокладывала себе путь сквозь живую еще плоть - и переправиться ей удалось.

После этого жерардисты подожгли и второй мост, оставляя своих товарищей на погибель. Многие из оставшихся и просто одуревших от отчаяния еще пытались проскочить по пылавшему мосту, но сгорали или, пытаясь унять боль от ожогов, бросались в воду, где и тонули…

Эта участь должна была постигнуть всю армию Наполеона, да и самого Наполеона лично, если бы адмирал Чичагов выполнил свой долг гражданина, долг, который заключается в том, чтобы сберечь как можно больше жизней вообще, и своих сограждан в частности. Если бы этот любимец русского царя, успешный его придворный прихлебай это сделал, то не было бы последующих кампаний 1813, 1814 и 1815 годов, не было бы Ватерлоо, унесшего жизни сотен тысяч людей разных национальностей, не было бы десятков других сражений, в которых женоподобный супермен Наполеон одержал над различными армиями, включая и русские (Кутузов к тому времени умер), блистательные по обилию крови победы.

Однако адмирал Чичагов, подобно генерал-губернатору Ростопчину и Александру I Благословенному, Наполеону помог…

И заключительный штрих к портрету Чичагова.

Казалось бы, вину следует искупать. России после разорения, которое нанес ей Наполеон, требовались и хорошие руки, и умные головы, а главное - благородные и честные сердца. Казалось бы, Чичагову, несмотря на заслуженный позор то ли предателя, то ли дурака, надо было засучить рукава и работать…

Но Чичагов так, естественно, не поступил.

Он уехал за границу, переезжал из страны в страну, пользуясь уважением на правах вельможи страны, победившей непобедимого Наполеона, тратил деньги, собранные с русских крестьян, и писал мемуары, язвительно в них оправдываясь о том, какой он хороший-хороший, а вовсе не обыкновенный предатель.

Что и говорить, тяжело сражаться за свою жизнь и независимость против напавшего сверхвождя, если высшие должностные лица своего же государства а также командующие подсознательно сверхвождю пособничают.

Предательская деятельность субвождей из своих правительств тем более опасна, что никаких документальных договоров или расписок в получении денег - тех бумаг, которые принято считать уликами, уличающими предателей как платных агентов и дающими повод их обезвредить, - существовать не может. Отсутствие этих документов в архивах приводит в добросовестное заблуждение историков, не только находящихся на содержании какого-нибудь вождишки, но и психологически с ним совместимых.

Расследования случаев субвождизма можно провести, опираясь вовсе не на документы, которые или фабрикуются верхушкой иерархий, или ею заказываются, но, прежде всего, по воспоминаниям очевидцев-неугодников, рассказывающих о том, что видели.

Естественен вопрос: если в войне 1812 года психоэнергетически предательствовали вторые после государя лица, такие как градоначальник граф Ростопчин и адмирал Чичагов, то не следует ли ожидать аналогичных поступков и от самого государя-императора?

Услуживал ли Александр I Наполеону после его вторжения в Россию? В каких формах и когда в жизни Александра I это проявлялось особенно заметно?

Историки разных стран мира, пытаясь разобраться в закономерностях происходивших в ту яркую эпоху событий, спорят между собой, кто в начале XIX века был в Европе первым, вокруг кого на самом деле вращалась вся европейская политика - вокруг Наполеона или вокруг Александра I?

Те многие и многие историки, кому Наполеон подсознательно нравится (у них есть достаточные основания с ним отождествляться, физиологические или психологические), пытаются доказать, что Наполеон был хороший-хороший, демократ, а во всей той резне, которую он устроил в Европе, Азии и Африке, на самом деле виноват Александр I, мечтавший о мировом господстве, - виноват потому, что он русский.

Доказательством считают то, что европейские войны в конечном счете закончились территориально якобы в пользу России, то есть Александра I (русского, как они считают, а не немца). Ведь именно Александр I занял в Европе освободившееся место Наполеона. Именно Александр разгуливал по Парижу, принимал ухаживания пришедших в страшное возбуждение парижанок. Именно Александр кормил лебедей, которых прежде нравилось кормить Наполеону, - и отнять это право у русского императора никто не мог, хотя и пытались. (Это пытались сделать немцы с англичанами, они составили коалицию с целью начать совместную войну против России - захваченный документ позднее был подарен Александру вернувшимся с Эльбы Наполеоном - да помешали события Ста дней.) Как мог Наполеон в 1805 году быть главным, если его, бедного, в 1815-м все-таки победил Александр I (а, следовательно, он, якобы, и изначально был более "крутым"). Как мог Наполеон, если бы он на самом деле был сильнее, оказаться на далеком острове св. Елены, где и скончался в страшных мучениях, охраняемый на деньги опять-таки не России, а Англии. Всех, дескать, перехитрила Россия. Она - империя зла. Следовательно, беднягу Наполеона спровоцировал на кровопролития в европейских междоусобицах Александр I, русские.

Этому психологическому типу историков нравится веровать в то, что Наполеон благороден (всем свойственно защищать своих), и в качестве доказательств приводят противоречащие одно другому высказывания патологического лгуна Наполеона.

Цитировать все эти многочисленные труды нет ни малейшего смысла, они бессмысленны в принципе, хотя бы уже потому, что, как уже сказано, истину надо искать не в бумагах дипломатов, не в хвалебных самооценках диктаторов, а в "странностях" их жизни, в "странностях" событий, вокруг них концентрирующихся, в единоборствах этих двоих (Наполеона и Александра I), результат которых зависел от сравнительной силы их некрополей (обладатель наиподавляющего и есть сверхвождь).

Итак, кто же был император Александр I?

Он был, естественно, та еще сволочь.

Мало того, что его биологические родители были коронованными особами, но и воспитанием его ведала мужеподобная шлюха Екатерина Великая. Та самая, которая ради обретения единоличной власти над всей страной убила своего мужа Петра III. Про станок для совокупления с конем, который был изготовлен по приказу Екатерины Великой, распространяться не будем. Так вот, эта дама, доводившая силой своего некрополя людей до состояния полного восторга и преданности, своему внуку Александру с детства внушала, что он - на самом деле не он, а Александр Македонский и Александр Невский в одном лице.