Алексей Меняйлов - Россия: Подноготная любви.

Очевидно, что у наполеоноганнибала сильные чувства должен был вызывать не обязательно буквальный Рим, который послушно лег к его ногам и откуда его хвалили папы, но метафизический, нечто ему, Наполеону, сопротивляющееся. (Гипотеза, что Москва есть Третий Рим, не имеет ровно ничего общего с высказываемыми соображениями, хотя не исключено, что если эти взгляды Наполеону пересказали, то само заключенное в ней слово "Рим" могло вызвать дополнительную бессознательную волну ненависти - так, скорее всего, и было. Но это только дополнительная волна.) Для подсознательного распознания противоположности много не надо - человек живет в энергоинформационном поле всей планеты, и понятийное изложение гипотез не обязательно.

Таким образом, противостояние Ганнибала, великого вождя, и Рима, великого города, есть некая единая, не меняющаяся во времени константа, наполненная эмоциональным напряжением. Время от времени она, посредством пробуждающейся родовой памяти, со всей силой, присущей неврозу отрицания действительности, воплощается одержимостью конкретных людей, которые и становятся вождями, что, в частности, проявляется в желании захватить любой ценой великий город, который, однако, почему-то не захватывают. Опытный Ганнибал странно медлил после победы под Каннами, в чем угадывается страх перед великим городом, и так его и не захватил никогда, победа Наполеона над улетучившейся на его глазах Москвой тоже весьма условна.

Но как бы то ни было:

- и у Ганнибала, и у Наполеона равно просматривался "невроз великого города";

- и Ганнибал, и Наполеон утратили свое несущее им победы психоэнергетическое первенство и лишились власти примерно в одном и том же возрасте - в 45 лет;

- прежде этого возраста и Ганнибал, и Наполеон побывали вблизи великого города, что расценивали как пик своей карьеры ("Я должен был умереть в Москве! Тогда я имел бы высочайшую репутацию, какая только возможна". - Наполеон на о. Св. Елены);

- и Наполеон, и Ганнибал закончили свою жизнь от яда;

- и Ганнибал, и Наполеон чаще всего воевали руками и кровью людей чуждых им национальностей, что отличает их от великого множества других полководцев.

Было и множество других странных повторений судеб, интересующиеся могут найти их, сличая подробные биографии этих исторических фигур. К сожалению, о частной жизни Ганнибала осталось в истории немного - только самое ключевое (с точки зрения психоаналитика).

Итак, Наполеон был как бы новым воплощением Ганнибала, видимо, с достаточно молодого возраста. Если такое отождествление было движимо со всей неодолимой и испепеляющей силой невроза, то от Наполеона в России следовало ожидать странных поступков; очень, очень странных.

Например, Наполеон должен был страстно жаждать захвата "Рима" и перед единственной в своей жизни возможностью должен был дать величайшее в жизни "римлян" генеральное сражение - Каннское.

Если открыть любую энциклопедию (даже не военную), то выясняется, что Ганнибал вошел в историю среди прочего и тем, что во время битвы при Каннах впервые в истории войн и военного искусства применил маневр, в результате которого римляне были разгромлены не просто наголову, но их потери составили 10:1!!

Маневр был прост: ганнибаловцы начали фронтальное сражение, раззадорив римлян тем, что наскочивший ганнибаловский легкий передовой отряд подставился под истребление, остатки его начали отступление, римляне бросились в погоню и когда они оказались за линией засад, по ним разом ударили и по левому флангу, и по правому.

Именно эта одновременность и была новаторством (или особенностью - если история просто не сохранила предыдущую реализацию этого невроза).

Вообще говоря, удар сразу по двум флангам, действительно, есть некоторая оригинальность, поскольку в двух ударах практической (военной) надобности нет. Назначение всех и всяких засадных отрядов в генеральных сражениях заключается в том, чтобы одним только своим внезапным появлением тем более в таком месте, где военачальник противника вообще ничего встретить не рассчитывал, вызвать страх. У страха, как говорится, глаза велики, неизвестное пугает многократно сильнее известного, поэтому подвергшийся нападению из засады военачальник начинает представлять невесть что. А от громадного, до неба, "невесть чего" надо бежа-а-ать! И подчиненные субвождю воины без вербального приказа во все века послушно оставляли строй и бежали. Если военачальник успевал быстро справиться с галлюцинацией, то войско его, покачнувшись, оставалось на месте и, перестроившись, вступало в бой с очередным отрядом противника. Однако, "девочка" Ганнибал был гипнотизером такого масштаба, что обыкновенный субвождь типа сына мясника Варрона справиться с возникшей галлюцинацией не успевал и, повинуясь пришедшей, казалось бы, ниоткуда страсти, под видом бегства ради спасения жизни подставлял врагу для смертельного удара незащищенную спину…

Наблюдаемый при битвах феномен паники и повального бегства при неожиданном появлении даже ничтожного по силам засадного отряда противника можно объяснить как с использованием иных терминов, так и на примерах иных эпох. Известно, что современные солдаты, часто классически безалаберные, после первой же крови своих товарищей (бомбежка) и, вследствие новизны происходящего, - испуга, тут же становятся послушными воле своего командира (дисциплинированными). Если бы все это происходило в окопах в виду врага, то послушание можно было бы объяснить дарвиновской целесообразностью - ради выживания под руководством обученного в военном училище командира. Однако в точности та же картина спонтанного построения строгой иерархии наблюдается и в глубоком тылу - при бомбежках. На передовой, когда пространственно близки вожди противника (а уж тем более, если приблизился великий полководец), той же силы бомбежка может вызвать повальное бегство, как о том и мечтают нападающие.

Нет ничего более непрактичного, чем паническое бегство из окопов! Если солдат сидит в окопе, где он защищен от пуль и осколков слоем земли со всех сторон и тремя накатами блиндажа сверху - у него есть существеннейшая возможность пережить не только этот день, но и многие последующие. Если же он из окопов выберется и побежит - то его почти неминуемо ждет смерть.

Скажем, линию Маннергейма в Финляндии советские войска штурмовали в 1940 году три месяца, а в 44-м то же расстояние, и даже существенно более укрепленное, прошли всего за 10 дней. Укрепления к 1944 году стали для штурмующих и вовсе бесперспективны: толщина стальных бронеколпаков была такова, что их не могли пробить даже несколько попаданий снарядов артиллерии большой мощности. Но после одной из артподготовок советские солдаты, не встречая никакого сопротивления, пошли на стальные ДОТы в полный рост. И удивились: все пространство за ДОТами было усеяно телами мертвых финнов. Оказалось, что психика финнов, в 1940 году подпитываемая энергетикой их союзника Гитлера (американцы им тоже помогали), в 44-м не выдержала, они повыскакивали из безопасных для себя многоэтажных подземных укреплений и бросились бежать. И в этот момент получилось так, что советская артиллерия перенесла огонь на большую глубину…