Александр Филимонов - Проигравший.Тиберий

Он нарочно явился к Ливии, не переодевшись с дороги, как был — в походной форме легионера со знаками отличия главнокомандующего. Словно не с матерью собирался встретиться, а с каким-нибудь вождем варваров: произвести на него впечатление строгой красотой военных доспехов. Увы, оказавшись во дворце, Тиберий в который раз подумал, что Ливия сильнее его, несмотря на весь его внушительный и победоносный вид.

Ливия встретила его в своей любимой комнате с окнами на юг, из которых был виден Капитолий и даже часть Тарпейской скалы. Мать сидела возле окна на невысокой изящной скамейке. Рядом с ней находился столик, как всегда заваленный бумагами и свитками пергамента. Одета Ливия была против обыкновения просто — в белую шерстяную столу из ткани домашней выделки; такой же тканью была покрыта ее голова. Лицо Ливии, обращенное к сыну, было приветливым, хотя и слегка укоризненным. Она протянула к Тиберию руки, заставив того внутренне вздрогнуть от перспективы обняться с матерью.

— Здравствуй, милый сын, — произнесла Ливия и тут же указала Тиберию на кресло без спинки и ручек, стоявшее в противоположном от Ливии углу комнаты, — Ты устал с дороги, садись же, и мы наконец поговорим.

Тиберий, ничего пока не отвечая (что уже было дерзостью), прошел к креслу и сел, со стуком опустив свой шлем рядом с собой. Посмотрел на улыбающееся лицо матери.

— Ты, наверное, хочешь меня спросить о чем-то, да, милый? — В голосе Ливии было столько же приветливости, сколько и превосходства над взрослым сыном.

— Да, — разлепил губы Тиберий, — Я бы хотел тебя спросить. Но боюсь попасть впросак, матушка. Ты ведь часто бранила меня за неправильно заданный вопрос?

Дерзя Ливии подобным образом, Тиберий пытался прощупать почву. Он знал, что его манера говорить — медленно, как будто слова, им произносимые, были сделаны из смолы, — неприятна людям, и сейчас нарочно старался разозлить мать, чтобы выяснить истинную причину их встречи.

— Не пытайся злить меня, дружок, — все так же ласково улыбалась Ливия. — Я этого не заслужила. Наоборот, я приготовила для тебя очень радостную новость.

— Какую же новость, матушка? — насторожившись, спросил Тиберий.

— Я хочу, мой милый сын, чтобы ты наконец понял: все, что я делаю, я делаю для тебя и для Друза, — начала Ливия, сама немного опасаясь действия, которое могут вызвать ее слова. — К этому меня побуждает и любовь к вам обоим, и долг перед памятью вашего покойного отца. Я хочу, чтобы вы оба заняли в государстве подобающее вам положение.

Глядя на насупившегося Тиберия, Ливия подумала, что, наверное, зря начала с упоминания об отце, да и о своей любви, пожалуй, тоже. Впрочем, и так сойдет.

— Я доволен своим положением, матушка, — неожиданно перебил ее Тиберий.

— Замолчи, сын. Как можно быть довольным жизнью, которую ты ведешь? Ты месяцами спишь на голой земле, вместе со своими солдатами! Ты огрубел и опустился — насколько это возможно для тебя. А я готовлю для своих сыновей лучшую участь.

— Я честно служу Риму и Августу.

— Заткнись, идиот! Ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь! — Ливия сверкнула глазами на сына и удовлетворенно отметила, что он сразу стушевался. — О боги, за что вы меня наградили таким сыном? Так вот, слушай, мой милый. Если ты лишен ума и положенного тебе честолюбия, то я этого не лишена! Одним словом — ты должен будешь развестись с Випсанией и жениться на Юлии. Этого хочет Август, этого хочу я. И Юлия тоже хочет этого.

Главное было сказано, и Ливия немного успокоилась. Он никуда не денется. Вот еще! Сейчас поломается для виду и даст согласие, упрямый и тупой осел.

Тиберий, словно оцепенев, неподвижно смотрел куда-то мимо Ливии, его обветренное лицо побледнело, побелели также и костяшки огромных кулаков, лежащих у него на коленях. Ливия решила продолжить наступление.

— Ты сразу станешь вторым человеком в государстве. — Она старалась, чтобы ее слова звучали убедительнее и в то же время мягче. — Ты сразу обойдешь всех. Август сделает тебя своим преемником, Тиберий. Подумай только. Ты станешь императором!

Тиберий вдруг порывисто вздохнул и встал с кресла. Ливия замолчала и настороженно следила за ним. Ее рука незаметно придвинулась к колокольчику, чтобы успеть позвать вооруженных слуг, прячущихся за дверью смежной комнаты. Но Тиберий не стал вынимать меча из ножен.

— Сука, — прошептал он, все еще не поднимая глаз на Ливию.

Она отдернула руку от колокольчика.

— Ах ты мерзавец! Что ты сказал?

— Я сказал, что ты сука, матушка, — Голос Тиберия был негромок, но тверд, — Я никогда не оставлю жену. Не знаю, что ты там задумала, но меня из своих планов вычеркни. Я люблю Випсанию.

— Он любит! — Ливия с деланным удивлением всплеснула руками. — Да кому интересны твои чувства, идиот? Я все еще не верю своим ушам: ты что, вправду назвал меня сукой, или мне послышалось?

— Тебе не послышалось.

— Да знаешь ли ты, недоумок, что если бы не я, твоя мать, то ты давно кормил бы своим мясом рыб в Тибре! Или ты считаешь, что ни Август, ни я не способны убить тебя? Сядь на место!

Тиберий несколько раз судорожно сглотнул, будто пытаясь задержать рвущиеся наружу слова, потоптался немного и обессиленно опустился назад в кресло.

— Вот так-то лучше. Что ж, сынок, эту «суку» я когда-нибудь тебе припомню, — прошипела Ливия, чувствуя, с каким удовольствием она бы сейчас приказала слугам убить Тиберия. — Ты будешь делать все, что я тебе велю. Хочешь отказаться от Юлии? Пожалуйста, можешь пойти к Августу и сказать, что тебе не нужна его дочь. Долго ли ты проживешь после этого? Неблагодарный! Мне таких трудов стоило заставить Августа переменить к тебе отношение!

Ливия замолчала, потому что заметила на лице Тиберия слезы. Сын плакал. Еще немного — и, не в силах сдерживать рыданий, он закрыл лицо ладонями и согнулся в три погибели, трясясь и всхлипывая. Ливия перевела дух. После непродолжительного разговора с сыном она так устала, будто целый день носила воду — занятие сколь тяжелое, столь и унизительное. Но, слава всемогущим богам, кажется, потрудилась она не зря.

— Матушка, — вдруг сквозь всхлипы выговорил Тиберий, — не отнимай у меня Випсанию. Она мать моего сына. Я не могу без… без нее. Пощади нас.

— Глупости! — жестко произнесла Ливия. — Твой сын останется при тебе. А о Випсании не жалей. Чего там жалеть? Вспомни лучше Юлию — рядом с ней твоя нынешняя жена просто уродина!

Тиберий зарыдал еще безутешнее. Ливия с неудовольствием подумала, что надо бы отослать людей подальше, чтобы не слушали рыданий будущего императора. Но как это сделать,

не уронив перед сыном своего достоинства? Он ведь рад будет, когда поймет, что мать приняла против него меры предосторожности. Ну нет уж! Тиберий и в мыслях не должен допускать, что может настолько испугать Ливию. Да и все равно слуги уже все слышали — дверь такая тонкая. Видимо, в интересах сохранения этой некрасивой тайны слуг придется убить — вот и все. Ливия совсем успокоилась.