Михаил Иманов - Звезда Ирода Великого.Ирод Великий

Но на пятый день пути все переменилось. Сначала впереди показалось облачко пыли, потом глаза Ирода различили двух всадников, скачущих к ним во весь опор. И тот и другой нещадно хлестали своих взмыленных коней плетями. Услышав приближающийся топот, Антипатр поднял голову. В одно мгновение он стал другим: выпрямился в седле, подобрал поводья, сжал скулы, чуть прищурил глаза. Когда всадники подскакали, спросил, опережая их:

— Далеко?

Один из всадников вытянул руку, указывая чуть в сторону от главного направления, выговорил, борясь с одышкой:

— Меньше одного… перехода.

Другой добавил:

— Царь с войском, мы сами видели его.

— Царь? — поморщившись, спросил Антипатр, и вдруг лицо его исказилось гневом. — Какой еще царь?!

Говоривший понял свою оплошность и, низко наклонив голову, глухо ответил:

— Аристовул.

Антипатр повернулся к Ироду:

— Поезжай к Фалиону и Фазаелю, пусть встают лагерем. Скажи, чтобы выслали по две когорты в охранение.

Он еще не успел договорить, как Ирод, уже не глядя на него, пустил коня с места в галоп.

Началось тревожное ожидание. Антипатр распорядился устроить настоящий лагерь, со рвом и палисадом, опасаясь внезапного нападения Аристовула.

— Отец, разреши мне с двумя когортами зайти ему во фланг, — умоляюще глядя на отца, попросил Ирод.

— Кому во фланг ты собираешься заходить? — сердито отозвался Антипатр и, смерив сына с головы до ног недобрым взглядом, добавил: — Запомни, это тебе не военная игра, на войне нужно научиться думать, а не скакать и махать мечом.

Ирод пристыженно потупился, слова отца слышали его телохранители.

Ночь в лагере прошла беспокойно. Антипатр запретил жечь костры. Он то напряженно вглядывался в темноту, то мерил шагами стену палисада — туда и обратно.

— Иди спать, — сказал он Ироду.

Ирод вспыхнул:

— А ты?

Антипатр вдруг, словно сбросив с плеч напряжение, улыбнулся сыну:

— Иди, иди — я не сплю на войне.

Ирод не помнил, как уснул. Сначала лежал в палатке с открытыми глазами, прислушиваясь к шороху в лагере, к далекому крику ночной птицы, то ему чудился приближающийся топот множества ног, то осторожный лязг оружия, то отблески невидимого огня. Потом темнота стала сгущаться перед глазами, давить на веки, глаза закрылись сами собой — и он словно провалился куда-то.

Его разбудили шум и движение в лагере. Как это бывает только в молодости, он мгновенно сбросил остатки сна, вскочил и вышел из палатки. Солдаты бежали к палисаду, на ходу одеваясь, слышались крики начальников, отдававших приказы напряженными и чуть хриплыми после сна голосами. Схватив за одежду одного из пробегавших мимо, Ирод не успел задать вопрос, как услышал:

— Аристовул! — И солдат указал рукой туда, откуда вчера прискакали два всадника.

Быстро одевшись и прицепив меч, Ирод побежал искать отца. Он нашел его у главного входа в лагерь, рядом с ним стоял Фалион. Лицо отца было озабоченным и бледным. Он мельком взглянул на подошедшего Ирода, бросил сердито:

— Будь здесь! — И, сразу же повернувшись к Фалиону, продолжил начатый разговор: — Нет, я не покину лагерь.

— Но, Антипатр! — возбужденно воскликнул Фалион, заглядывая брату в глаза. — Если оставить здесь для обороны всего несколько когорт, мы еще успеем отступить к Арете.

— Ты хочешь сказать, успеем бежать, — ответил Антипатр, и его бледное лицо порозовело.

— Ты хочешь погубить армию! — тоже краснея, с трудом выговорил Фалион. — Они втрое превосходят нас!

— Пусть превосходят хоть вчетверо! — уже совершенно не сдерживаясь, вскричал Антипатр, надвинулся на Фалиона и стал глядеть на него сверху вниз (он был значительно выше ростом). — Может быть, ты боишься?!

Фалион — лицо его из красного стало багровым — покосился на Ирода, открыл рот, чтобы ответить, но только прерывисто вздохнул и вдруг, резко повернувшись, сделал шаг в сторону, как видно намереваясь уйти. Но Антипатр успел схватить его за руку. Фалион остановился, но продолжал стоять вполоборота к брату, глядя в сторону.

— Послушай, — проговорил Антипатр, уже без прежней горячности, но с сильно заметным напряжением в голосе, — мы сможем здесь продержаться до подхода Ареты, но я не могу дать царю возможности думать, что он ведет войну вместо нас, а сами мы уже ни на что не способны. Если мы ни на что не способны, нечего было затевать этот поход. Ты понимаешь, ты понимаешь меня?!

Не сразу, а лишь спустя несколько мгновений Фалион кивнул согласно и только тогда, повернув лицо к брату, сказал: — Да.

Антипатр выпустил его руку и дотронулся до плеча:

— Лучшего воина, чем ты, я никогда не видел. Иди, я верю в тебя.

Фалион снова кивнул и зашагал вдоль палисада. Антипатр обернулся к Ироду:

— Не отходи от меня. Ты слышал?!

— Да, отец. Но разве Аристовул так близко?

Вместо ответа Антипатр поманил сына рукой и сам

поднялся на насыпь. Ирод поднялся тоже. Равнина перед ним оказалась заполнена войсками, они уже огибали лагерь с обеих сторон и были на расстоянии полета стрелы.

— Они станут атаковать? — спросил Ирод, взглянув на отца.

Антипатр ответил, глядя вперед:

— Они уже начали.

И, словно в подтверждение его слов, стрела, пущенная с равнины, с особым шорохом воткнулась в землю под ногами Ирода. Он удивленно посмотрел на стрелу, чуть пригнувшись, но не успел поднять голову — отец, схватив его за одежду, стащил вниз. Их место тут же заняли несколько солдат в железных шлемах, с кожаными круглыми щитами и длинными копьями в руках. Они стояли в полный рост, едва не касаясь плечами друг друга. Ирод посмотрел на воинов, потом на отца. Ему хотелось спросить: «А как же они?..» Но он не спросил, а Антипатр, кивнув сыну, направился в глубь лагеря, к своей палатке.

Ирод последовал за ним. Шел опустив голову, косясь то в одну, то в другую сторону, — ему казалось, что все, бывшие в лагере, смотрят на него с укоризной. Еще бы: они стояли, ожидая атаки противника, а он, Ирод, от противника отдалялся. Он уже не чувствовал прежнего возбуждения, но чувствовал острый стыд. Хотелось незаметно сбежать и спрятаться от отца или провалиться сквозь землю.

Лишь только они достигли центра лагеря, с равнины донесся, нарастая, рев атакующих. Защищающиеся ответили воинственными криками. Через короткое время рев прекратился. Был слышен только лязг оружия и стоны раненых.

Антипатр стоял на площадке перед своей палаткой, посылая на тот или иной участок резервные когорты. Ирод находился рядом, поглядывал вокруг исподлобья, от нетерпения и обиды ковыряя носком сапога землю. Несколько раз он начинал было:

— Отец, разреши мне…

Но отец неизменно не позволял ему договорить, отвечая решительно:

— Нет!