Анатолий Корольченко - Атаман Платов

— Что это вы обо мне печетесь? — не выдержал Матвей Иванович. — О здоровье ли сейчас думать!

— Как же не печься! Оно вам богом дадено, от него зависят все ваши деяния.

Виллие — авторитет, лейб-хирург, президент российской медицинской академии, он непременное лицо во всех поездках императора. Платов, конечно, догадался, что доктор прибыл неспроста, не иначе как по велению императора. После рейда в Фонтенбло Александр к нему охладел. Когда докладывал о неудаче с освобождением папы, заметил, как на широкий лоб Александра легли недовольные складки.

— Опоздали, упустили удачу, — вымолвил с упреком. — Не тяжко ли в походе, атаман?

— Никак нет, — ответил Матвей Иванович и для вящей убедительности добавил: — Еще есть запас в пороховнице.

— Цвет лица мне ваш не нравится, — и подсладил горечь слов скуповатой улыбкой…

Матвей Иванович пошуровал в камине кочергой.

— Дайте-ка я, — подскочил денщик и бросил в огонь поленья.

— Полковник Шперберг на месте? — спросил генерал.

— Здеся, он уж заглядывал, справлялся о вас.

Шперберг прибыл с привычной синей папкой, доложил:

— В ваше отсутствие был офицер из корпуса Раевского, передал просьбу генерала ожидать его завтра поутру. Еще просил, чтобы при этом непременно были генералы Кайсаров и Греков. Паисию Сергеевичу я уже сообщил, а к Грекову послал нарочного.

— Не сказывал ли офицер, зачем приедет Раевский?

— Справлялся, но он не ведал. Донесение надобно подписать, ваше сиятельство.

— Читай. — Платов откинулся в кресле, прикрыл глаза.

В донесении сообщалось, что полки отряда сосредоточены в районе Арси, взятого казаками накануне, и в полной готовности к наступлению на Париж. Город Арси находился в долине Сены, выводящей к французской столице: никак ее не минуешь. Скрипя пером, генерал вывел свою подпись.

«Видно, наступать придется вместе с корпусом Раевского, — вспомнил он сообщение. — Только зачем же ему приезжать?»

Раевского Матвей Иванович знал с давней поры, когда еще формировал под Чугуевым Новодонское казачье войско. Это было в 1787 году. Тогда к нему прибыл совсем еще по виду мальчик, гвардейский поручик: неширокие плечи, тонкая шея, румянец на щеках. Представился, подал письмо от самого Потемкина. Грозный начальник повелевал прикомандировать своего дальнего родственника на выучку в казачий полк и требовал, чтобы его употребляли в службе прежде всего как простого казака, а уж потом по чину. Указывал, чтоб казачью службу офицер испытал сполна, без всяких послаблений, познал бы тяготы и лишения, столь необходимые для дальнейшего опыта.

— Вам сколько же лет? — спросил Матвей Иванович, глядя на старательно тянущегося в стойке офицера.

— Пятнадцать в сентябре исполнилось, — ответил тот петушком.

— Вы знаете, о чем пишет светлейший?

— Так точно. Князь прочитал мне письмо.

— Ну и ладно, ежели знаете. Направляю вас в полк Андриана Денисова. Ему офицеры нужны… Только предупреждаю, полковой начальник с характером, да и нести службу простого казака нелегко.

— Я готов подчиниться повелению.

Год Раевский числился волонтером, осваивал казачьи премудрости, ходил в караулы да наряды, чаще других назначался в линию аванпостов, не уклонялся и от работ, каких в полку бывало в избытке.

Через год Потемкин спросил Платова.

— Ну как там мой внук? Справляется ль с делами?

— Весьма усердный и понятливый офицер, познал дела не хуже любого донца, — ответил Платов.

Офицер и в самом деле был сметлив, скромен, не шумлив, и своей исполнительностью не раз отмечался начальством.

— Стало быть, пора и полк ему вручить.

Вскоре Николай Раевский, сменив гвардейский чин на армейское подполковничье звание, вступил в командование полком.

Раевский прибыл в обещанный час. В штабе уже находились Кайсаров и генерал Греков-восьмой, командовавший, как и Кайсаров, бригадой из трех полков. Пожалуй, из всех казачьих генералов он наиболее опытный, побывал во многих переделках и сражениях, вместе с Суворовым участвовал в Итальянском и Швейцарском походах. Нервное лицо, израненная пулей кисть руки, но в волосах ни единой седой нити, хотя ему за пятьдесят. Сам он из простых казаков, грамоте не обучался, чин генеральский завоевал безграничной отвагой и удалью.

Генерал Раевский вошел и, слегка прихрамывая, направился к Платову.

— Рад встрече, Матвей Иванович! Счастлив, что вижу здоровым и крепким! — Они обнялись.

Раевский ростом ниже Платова, но в плечах широк, крепкая затянутая в мундир грудь, спокойный взгляд, складки у губ, выдававшие сильный характер.

— Привез, Матвей Иванович, пакет вам от императора.

— Господа, — обратился Платов к находившимся в комнате, — оставьте нас на время.

Они сели за стол, один против другого. Со стариковским нетерпением Матвей Иванович бросал взгляд то на Раевского, то на лежащий засургученный пакет.

— Вчера мне довелось быть в главной квартире, — начал Раевский. — Вызывали по причине предстоящего наступления на Париж. Потом был у императора. Докладывал о своих делах. Когда уходил, он повелел доставить для вас сей пакет.

Недоброе предчувствие не обмануло Платова: император повелевал сдать командование отрядом Кайсарову, самому же прибыть в Главную квартиру.

Матвей Иванович дважды прочитал документ, неторопливо сложил его.

— Ну что ж, этого ждал, — сказал он, стараясь придать голосу твердость. — По правилу надобно попрощаться с полками.

— Приказано ехать без промедления.

— Без промедления и поеду. — И кликнул адъютанта, Кирилла Грекова. — Пригласи-ка, есаул, генералов да Шперберга.

— Ну вот, господа и боевые товарищи, кончилась моя с вами служба. Отзывают в Главную квартиру. Приехал за мной Николай Николаевич. — Платов медленно прошелся перед генералами, остановился. — С сей минуты в командование отрядом вступает генерал Кайсаров. Слышишь, Паисий! А первым помощником его и правой рукой быть отныне вам, Петр Матвеевич. — Генерал Греков щелкнул каблуками. — Вас, Константин Павлович, благодарю за помощь и все доброе, что вы вершили при мне. Пока остаетесь при штабе. Обещаю вам генеральский чин, постараюсь непременно выхлопотать. Вот, скажу я вам, и все. — И устало опустил руки.

По прибытии в Главную квартиру он явился к Барклаю, доложил о сдаче отряда.

— Отныне, граф, вы приписаны к Главной квартире. Так повелел император.

8-го марта произошла битва при Арси-сюр-Об. Она продолжалась весь день, а ночью Наполеон направил всю свою кавалерию против левого фланга армии Шварценберга, где находился отряд Кайсарова. Казаки расположились лагерем, спали, когда среди ночи послышалась стрельба. Неприятелю удалось опрокинуть охранение, ворваться в лагерь, захватить артиллерийскую батарею. Казаки отступили.