Уго Фонте - Дегустатор

Не могу не сказать несколько слов о Милане. Это прекраснейший город на свете, и чтобы описать его, просто не хватает слов. Начнем хотя бы с того, что улицы в центре города не только прямые, как пушечные стволы, но и мощеные, так что кареты, которых здесь пруд пруди, катятся как по маслу! Разве это не чудо? А замок! Если в мире и существует более великолепный дворец, я его не видел. Размером он почти с Корсоли и окружен громадным крепостным рвом. Говорят, эти засранцы французы разграбили замок, утащив с собой уйму сокровищ, но… Porta! Куда бы я ни кинул взгляд, везде были восхитительные картины и потрясающие скульптуры. Особенно мне запомнилась прекрасная и нежная Мария Магдалина кисти Джампетрино. Неудивительно, что сам Господь снизошел к ней! Кстати, я действительно научился неплохо писать, так что мне не составляет более труда делиться своими впечатлениями.

Одна лестница, спроектированная Леонардо да Винчи, настолько меня поразила, что я спустился и поднялся по ней несколько раз, поскольку почувствовал себя в тот момент настоящим вельможей. Стены дворца украшены разноцветными восточными коврами. Потолки расписаны сотнями сцен, в каждой комнате висит люстра с тысячью свечей. По коридорам снуют слуги, прекрасные женщины развлекают себя и других, из всех залов доносятся музыка и смех. Если уж мне суждено погибнуть на службе у сильных мира сего, сказал я себе, то я согласен — если моим повелителем будет герцог Сфорца!

А потом я набрел на кухню. Боже мой! Да это настоящее святилище для усталого путника! Шипение кипящих кастрюль, пар, клубящийся над плитой, теплый аромат свежих пирожных… А само помещение! По сравнению с ним кухня в замке Корсоли не более чем мышиная нора. Плит в три / раза больше, чем у нас, котлов — в пять раз, а ножей больше, чем в турецкой армии. Я быстренько поел, поскольку хотел поскорее посмотреть комнаты для прислуги, уверенный в том, что герцогская щедрость простирается и на тех, кто ему служит. Какая наивность!

Как и в Корсоли, комнаты для челяди были маленькие и запущенные. Поскольку совсем недавно здесь квартировали французские и швейцарские солдаты, вонь в них стояла невыносимая. Я бродил по коридорам, ощущая все более сильное разочарование, и вдруг услышал чьи-то голоса, доносившиеся из-за приоткрытой двери. Я заглянул внутрь.

Шестеро или семеро человек играли в карты и пили. Один из них, настоящий щеголь с пером в шляпе, сидел, небрежно закинув ногу на подлокотник кресла. У другого, с одутловатым, как луковица, лицом, правый глаз был обезображен ножевым шрамом и почти закрыт. Он спорил с толстяком, похожим по виду на монаха.

— А если он споется с венецианцами, что тогда? — с жаром спросил брыластый.

Толстяк пожал плечами.

— Все зависит от папы.

— Папа меняет своих союзников как перчатки! — возмущенно бросил брыластый.

— А кто не меняет? — возразил толстяк. — Кроме того, я слышал… — Он вдруг увидел меня в дверях. — Чего тебе?

— Я только что приехал с герцогом Федерико Басильоне ди Винчелли. Я его дегустатор.

Все остальные, прервав беседу, уставились на меня.

— Добро пожаловать, — произнес щеголь приторным высоким голосом. — Мы тут все дегустаторы.

— Да, заходи! — закричали они наперебой. Наконец-то я был среди своих.

Меня усадили за стол, пьяненький коротышка с гнилыми зубами и загибавшимися в уголках вниз, как у жабы, губами, налил мне вина. Я редко пью вино, но, оказавшись среди друзей, решил побаловать себя немного. Пьянчужка протянул мне кубок со словами:

— Не обращай внимания на мышьяк.

Мы громко рассмеялись.

— Salute! [44] Будьте здоровы! — сказал я.

— Salute! — откликнулись они.

Мы чокнулись и выпили. Вино разлилось у меня во рту подобно весенней реке, смывая усталый привкус от долгого путешествия.

— Benissimo! [45] Превосходно! — воскликнул я. — Benissimo!

— А у вас в Корсоли нет такого вина?

— У нас в Корсоли ничего нет.

— А у нас тут тоже ничего нет! — засмеялся коротышка, и я понял, что фляжку с вином они украли.

Коллеги хлопали меня по спине и представлялись. Брыластый служил герцогу Сфорца, пьяненький коротышка — кардиналу из Феррары, толстяк — богатому торговцу из Генуи. Остальные, насколько я понял, были немцы и французы.

— Что за человек твой Федерико? — спросил пьянчужка.

— Он толстый.

— Да я не о том! — засмеялся пьянчужка. — Я имел в виду — как тебе с ним работается?

— Я никогда не работал на кого-то другого, поэтому мне трудно судить.

Брыластый ткнул меня под ребра.

— Ты видал дегустатора епископа из Нима?

— Нет, — ответил я. — А он тоже здесь?

— Он? — рассмеялись они хором. — Это она, а не он!

— Женщина? Е vero?

— Клянусь Богом! — воскликнул толстяк.

— Хотел бы я окунуть свой амулет в ее кастрюльку, чтобы посмотреть, нет ли в ней яда! — сказал немец.

Мы все покатились со смеху и выпили снова.

Я был на седьмом небе от счастья. Наконец я оказался среди людей, которые так же рисковали жизнью, как я! Которые могли понять не только опасности войны, но и зло, скрывающееся в листике салата. Вот они, люди, достойные стать членами моей гильдии! Мы говорили о любимых блюдах и нелюбимых, о поварах, которым мы доверяли и к которым относились с опаской. Я мог беседовать с ними до бесконечности — но тут щеголь, внезапно хлопнув себя по бедру, воскликнул:

— Ты тот самый Уго ди Фонте!

— Да, это я. Уго ди Фонте Великолепный!

Я уже немного захмелел к тому времени.

— Уго Великолепный? — переспросил толстяк.

Щеголь нагнулся ко мне над столом.

— Расскажи нам, что тогда произошло на самом деле!

— Когда произошло? — не понял толстяк.

— Да, когда? — подхватил, я.

— Когда Федерико убил жену и тещу, поскольку думал, что они положили ему яд…

— Так это был ты? — спросил коротышка. Остальные восторженно зашумели и сгрудились вокруг меня. Они были моложе, чем показались мне вначале, некоторые — совсем еще мальчишки. Пьяненький коротышка вскочил на кресло и, сложив руки у рта, протрубил в них три раза, крикнув:

— Я салютую в твою честь!

Брыластый скинул его на пол.

— Чего ты? — заныл пьянчужка. — В кои-то веки один из нас выжил!

Я хотел помочь ему, но брыластый меня остановил.

— Не обращай на него внимания. Расскажи нам!

— Да, расскажи, расскажи! — подхватили остальные, горя нетерпением услышать историю моего триумфа.

— У нас еще будет время. А сегодня давайте пить — и забудем обо всех тревогах!

Никто не шелохнулся. «Быть может, его надо подпоить?» — предположил кто-то и велел принести еще вина. Они наполнили кубки и закричали:

— На здоровье!

— Расскажи нам! — попросил еще раз брыластый. — Мы все твои друзья.