Душан Гамшик - Бомба для Гейдриха

Перед экраном выступает из полумрака отнюдь не скрипач, который во время демонстрации немых фильмов обычно сопровождал их игрой, а безыменный полицейский персонаж. Комментатор в натуральном виде. В руке у него указка, и он обращает внимание зрителей: обод переднего колеса с правой стороны слегка погнут от удара. В заднем колесе недостает спицы. Портфель по краям неаккуратно починен черной ниткой. А в заключение этого странного представления он ставит три уже знакомых вопроса:

1. Кто может сообщить данные о преступниках?

2. Кто наблюдал за преступниками на месте покушения?

3. Кому принадлежат вышеописанные вещи или же у кого недостает вышеописанных дамского велосипеда, плаща, кепки и портфелей?

Снова: первое, второе, третье... — гиммлеровское педантичное правило проникло во все поры аппарата службы безопасности третьего рейха — сверху донизу.

О том, кто принимает на свой счет эти вопросы, преследователи до сих пор ничего не знают. Их воззвание обращено в неизвестность, они не могут предположить, что будут услышаны именно тем, кто до сих пор назывался парашютистом. Парашют, с помощью которого он опустился на чешскую землю, закопан в лесу, близ Телчи.

Но и на этом дело не кончается. Преследователи принимают меры, каких еще не знала история криминалистики. Протекторатные типографии (несмотря на недостаток бумаги в условиях войны) выпускают в невероятном количестве бланки. Совершенно особые, необычные. Их текст гласит:

«ЗАЯВЛЕНИЕ

Я (данные о личности) заявляю:

1. Что мне были предъявлены снимки предметов...

2. Что мне эти предметы знакомы и что, по моим сведениям — по моему мнению, они принадлежали (кому) — использовались (кем)...

3. Что о них мог бы, по моему мнению, дать сведения...

Я предупрежден о самых строгих санкциях в случае сокрытия либо представления мною неправильных сведений.

Подпись».

В качестве приложения типографии, несмотря на недостаток высококачественной меловой бумаги, выпускают в огромном количестве снимки «вышеописанных вещей». Черная работа — обходить со снимками чешские дома и предлагать для подписи заявления — приходится на долю так называемой протекторатной жандармерии. Кроме того, жандармам приказано во время посещений квартир и домов следить также за всеми взрослыми, а это означает:

— Выяснять, не совпадает ли их внешнее описание с описанием преступников.

— Не ранены ли они в лицо.

— Не кажется ли подозрительным их поведение...

Следующая мера, из ряда вон выходящая, ограничивалась только «первым»: со снимками «с целью заполнения заявления» жандармы должны были обходить не только чешские, но и немецкие дома, и даже членов германских вооруженных отрядов, причем инструкции требовали от них «формы учтивой, но мужественной».

Между тем специалисты из криминально-технического института установили, что плащ подвергался химической чистке и это произошло в период между 1 октября 1941 г. и 1 мая 1942 г. Это послужило сигналом к тому, что полицейские органы немедленно устроили обыск всех химчисток, составили списки всех людей, отдававших в ту пору в чистку плащ, и проверили, имеется ли оный у них в наличии. Если его нет — тогда внимание! Где он? Те, кто случайно плащ выбросил, сжег либо сдал во время сбора одежды, оказался под следствием. Многие владельцы плащей были брошены за решетку; возникло множество следов, которые были тщательно прослежены, изучены, потому что даже такая обычная вещь, как иметь непромокаемый плащ, иногда может превратиться в несчастье.

Само собой разумеется, что для осуществления столь разросшейся операции сотни отборных криминалистов, которых вызвал из Берлина группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Артур Небе, шеф V управления (уголовная полиция), было совершенно недостаточно. Само собой разумеется, что не хватало специалистов выколачивать из заключенных и арестованных какое бы то ни было признание, о чем в Праге заботился группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер, шеф IV управления (гестапо). Разумеется, необходимы были мощные полицейские силы, которые были бы в состоянии справиться с этим столь широко задуманным мероприятием. Это выполнил обергруппенфюрер СС и генерал-полковник полиции Курт Далюге, шеф шутцполиции, также подчиненной гейдриховскому центру РСХА. Новый деятель на посту протектора тотчас же вызвал в Чехию и Моравию, и без того уже пронизанную разветвленным аппаратом службы безопасности, еще 60 тысяч человек из охранной полиции (шупо).

Все то, что пережила после покушения Прага, все, что в самой Германии знали под названием «Ночь длинных ножей» или «Мрак и туман», теперь переживала вся Чехия и Моравия. Далюге усердствовал.

«Приказываю вести поиск согласно директивам о всеобщем розыске. Произвести обыск гостиниц, меблированных комнат, ночлежных домов, ресторанов, кафе, баров, всех заброшенных строений, приютов и хат, дворов, кирпичных заводов, песчаных карьеров и других мест наружных работ, где имеются будки и другие убежища для строителей и рабочих. Проверять все едущие транспортные средства, автобусы, трамваи, деревенские подводы, на реках — все сточные трубы, плоты, лодки, места развлечений. Затем произвести обыск на всех вокзалах, на остановках и автобусных станциях, на лодочных пристанях и на территории, к ним примыкающей. В провинции особое внимание уделять передвижению приезжих и их регистрации. Включить в розыск все свободные силы своего района, а для наблюдения привлекать старост общин и заслуживающих доверия лиц. (И бретшнейдерам [13] [13] Бретшнейдер — персонаж романа Я. Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Здесь: шпикам, доносчикам. он прибавляет задач, по крайней мере по слежке. — Авт.) Ищите припрятанное оружие и взрывчатку, проверяйте списки всех работающих в карьерах и запасы взрывчатых материалов. Розыск будет вестись до особого распоряжения, днем и ночью».

Цитируем эти сыскные предписания по записи, произведенной дежурным на жандармском пункте в Младе Болеславе. Запись хранится в архиве Министерства внутренних дел со всеми дополнениями, которые это первое предписание сопровождали.

«Дополнение к предыдущей телефонограмме: один из преступников был, вероятно, ранен в лицо. Организуйте срочное уведомление всех больниц, санаториев, врачей, аптек, фармацевтов и пр., где могла бы быть оказана ему помощь, чтобы тотчас же известили ближайший жандармский пост, если к ним явится за медицинской помощью подозрительный человек...

Передал вахмистр Гонс. Принял старший вахмистр Бицан».

И следующее дополнение, которое содержит описание преступника, продолжает: