Розалинда Лейкер - Золотое дерево

Всю дорогу от Лиона до усадьбы она мысленно молила мужа: «Помоги мне, Эмиль. Пойми, перед лицом какой опасности находится сейчас наш брак, и помоги мне. Меня неудержимо влечет к Николя. И я не знаю, как долго еще смогу сопротивляться своей любви к нему».

Эмиля не было дома. Габриэль узнала, что он неожиданно отправился по делам в Авиньон. Он не известил ее об этом, поскольку не думал, что она заявится так рано домой. Интересы дела в последнее время часто разлучали их. Впервые за весь этот год ей не хотелось возвращаться в Лион, и на следующее утро она привела в изумление Гастона тем, что отложила свой отъезд до полудня, хотя обычно отправлялась в город на рассвете.

Все утро она провела в цветнике, срезая отцветшие розы и набирая корзину свежих цветов для жилых помещений усадьбы. После этого она прогулялась по парку, приводя в порядок свои нервы.

Именно во время этой поездки домой в усадьбу Вальмонов Гастон заподозрил что-то неладное: ему показалось, что за передвижением Габриэль следят. Отличаясь сообразительностью, он скоро установил, кто именно идет по следу его хозяйки, однако Гастон решил держать пока свои догадки при себе. Он сам прекрасно знал, где и с кем бывает Габриэль, знал весь уклад и образ ее жизни, поскольку являлся ее кучером. Правда, когда она выезжала с мужем или братом, на козлах часто сидел другой слуга. Гастон решил быть начеку, чтобы в случае нежданной опасности быть готовым защитить Габриэль. А пока, по его мнению, для серьезных опасений не было никаких причин.

Спустя некоторое время, когда Анри вместе с Ивон собирался на званый вечер, слуга доложил ему, что конюхи поймали какого-то незнакомца, который крутился у ворот их конюшни, выглядывая что-то.

— Он что-нибудь украл? — спросил Анри, застыв на месте, чтобы слуге было удобнее завязать на его шее галстук модным узлом.

— Нет, мой господин. Этот человек неплохо одет и приехал верхом, неподалеку в тени ограды его ждал оседланный конь. Он клянется, что прибыл сюда на назначенное ему любовное свидание с одной из служанок, с которой недавно познакомился, но перепутал адрес.

— Гм. Звучит правдоподобно. А где он сейчас?

— В посудомоечной, его сторожит конюх и наш садовник.

— Мадам Вальмон дома?

— Нет, мой господин. Она вместе с мадам Элен уехала к своим друзьям на званый ужин буквально за несколько минут до того, как наши люди задержали этого подозрительного гражданина.

— Очень хорошо. Я не хочу пугать их и мою жену всей этой историей. Передайте остальным слугам, чтобы не болтали лишнего и ни в коем случае не сообщали дамам об этом происшествии, я сам их об этом извещу. А сейчас я хочу сам взглянуть на этого парня, прежде чем вы пойдете за полицией.

Анри не спускался в полуподвальное помещение, где располагалась кухня и различные подсобки, пожалуй, со времен осады города, когда он со всей семьей вынужден был бежать из дома через черный ход. Людей, работающих на кухне их семейного особняка, он даже не знал в лицо, поскольку они никогда не появлялись в комнатах верхних этажей. Прислуга, увидев его, встала из-за выскобленных разделочных столов, стоявших посреди просторного помещения кухни с полами, выложенными плитами, и стенами, увешанными начищенной до блеска медной посудой. Но Анри не обратил на слуг никакого внимания и поспешил в посудомоечную. Нарушитель спокойствия, мужчина средних лет с хищным выражением худощавого лица, сидел на стуле, держа перед собой связанные руки. Анри и незнакомец внимательно взглянули друг на друга.

— Так-так, — произнес Анри. — Вот это сюрприз. Ведь вы — месье Брушье, если не ошибаюсь? Развяжите его и отведите в мой кабинет, — приказал он слуге, который привел его сюда. — Я сам хочу разобраться во всем этом деле, а потом уж решить, отдавать этого человека в руки властей или нет.

В своем кабинете Анри предложил Брушье стул, и тот поблагодарил, его за любезность, особенно за то, что месье Рош приказал развязать пленника.

— Я ужасно переживал, для меня это было настоящим позором, — признался задержанный. — Я ведь до сих пор гордился тем, что ни разу в жизни не был схвачен.

Анри налил вина и уселся в удобное кресло.

— Не думайте, что вам уже удалось избежать опасности. Я хочу знать, чем вы занимались здесь вблизи моего дома? Неужели моя жена наняла сыщика, чтобы следить за мной?

Вообще-то Анри с трудом мог поверить в то, что Ивон станет утруждать себя подобном занятием. Но другого объяснения он просто не сумел придумать. Брушье был частным сыщиком, и много лет назад Анри сам нанимал его, чтобы следить за одной из своих любовниц, которую подозревал в неверности. И вот их пути вновь пересеклись.

Брушье коротко хохотнул и покачал головой.

— Нет, ваша жена не нанимала меня. И я был бы вам глубоко признателен месье Рош, если бы вы оставили свои расспросы. Я — человек чести и не могу разглашать имена своих клиентов, а также суть их поручений.

Анри надменно улыбнулся.

— Вы слышали, что я сказал в посудомоечной? Я могу привлечь вас к уголовной ответственности за вторжение в частные владения и попытку кражи, — и Анри ткнул пальцем в сторону сыщика. — Вы расскажете мне все, что я потребую. Разговоры о чести теряет всякий смысл, когда на карту поставлена свобода, и вы это отлично знаете. Так что говорите все без утайки!

Брушье беспокойно заерзал на стуле, а затем откашлялся и с подобострастием взглянул на Анри.

— Уверен, что не нанесу своему клиенту большого вреда, если признаюсь вам во всем — тем более что дело касается одной семьи, так сказать. Вам как джентльмену я могу доверить все, как есть, ведь вы не расскажите никому о том, что узнали…

— Выкладывайте все, да поживее, — нетерпеливо прикрикнул на него Анри, его разбирало любопытство.

— Меня нанял ваш зять, месье Вальмон, для того, чтобы следить за его женой.

— Что?! — изумился Анри, наклонившись вперед и не сводя глаз с сыщика. — А кто тот человек, в связи с которым он подозревает свою жену?

Вопрос вырвался у Анри непроизвольно — он знал ответ на него, и все же еще раз хотел услышать это ненавистное имя из уст Брушье.

— Николя Дево.

Анри замер на месте. Итак, Ивон была права. Габриэль н Дево…

— И какие доказательства этой связи вам уже удалось собрать? — спросил он осевшим от волнения голосом.

— О! О любовной связи пока еще рано говорить с уверенностью. За все это время они встречались всего лишь однажды, на площади Селестен. Он преподнес ей розы, после чего оба отправились в кафе и сели за столик, расположенный во дворике. Они не пытались уединиться, хотя, очевидно, их разговор носил интимный характер. С тех пор они больше не встречались, насколько я знаю, а я — уверяю вас — следил за вашей сестрой, как зоркий сокол за добычей.