Стефан Дичев - Путь к Софии
- Название:Путь к Софии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:София-Пресс
- Год:1980
- Город:София
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стефан Дичев - Путь к Софии краткое содержание
Пятое издание моего романа «Путь к Софии» на болгарском языке, приуроченное к столетию освобождения Болгарии в результате русско-турецкой войны, обязывает меня обратить внимание читателя на некоторые моменты исторической достоверности. Ввиду того, что роман не отражает описываемые события подобно зеркалу, с абсолютной точностью, а воссоздает их в художественной форме, отдельные образы — Леандр Леге (Ле Ге), Сен-Клер, Шакир-паша — получили свободную, собирательно-типизированную трактовку.
Что же касается драматических событий истории — ярко выраженной поляризации сил, дипломатических ходов западных государств, страданий, выпавших на долю жителей Софии, и в первую очередь беспримерного героизма братьев-освободителей, — то при их воспроизведении я с огромным чувством ответственности соблюдал историческую и художественную достоверность.
Путь к Софии - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ну и ступай ко всем чертям! Переспишь в тюремной камере, только и всего... И брата как раз нет, чтоб тебя выручить!
— Хорошо, что его нет, — сказал Андреа. — И вообще, вы ничего не знаете...
— Ого, мы уже знаем предостаточно.
— Как мог ты опозорить славную девушку, Андреа? — сказала, всхлипывая, мать.
С тех пор как уехали братья, мать не переставала плакать. Андреа жалел ее. Он смотрел на нее и думал: «Мама, мама, если бы ты знала, что я скажу сейчас, что я должен вам сказать...» Но вместо того, что он собирался сказать, он услышал вдруг свой дрогнувший голос:
— Это совсем другое, мама... Это не то, о чем ты думаешь. Мы любим друг друга.
Мать подняла голову. И, пораженная, уставилась на него. Что было у нее в глазах — недоверие или радость?
— Но ведь она помолвлена, Андреа, — проговорила она с надеждой.
— Знаю. Но это уже не имеет никакого значения. Значение имеет другое.
— Другое. Слышали уже это, — грубо вмешался отец. — Весь квартал слышал!
Андреа поглядел в окно. Никого возле дома соседей уже не было.
«Вот как совершаются предательства, — думал он. — Но предатель ли ее брат или же он всегда принадлежал к другому миру?» Ему хотелось его ненавидеть, он должен был его презирать, и он его ненавидел, он его презирал, но как-то отстраненно, безразлично. Усталость и печаль овладели его разумом, его мыслями.
— Я в самом деле уйду, — рассуждал он вслух. — И уйду немедленно. Через час, возможно, уже будет поздно, через час сюда придут жандармы.
— Жандармы? Сюда? Из-за такого дела?
— Задгорские узнали про Косту и Климента, отец. А сейчас донесут и на меня.
— Да что ты такое говоришь? Как узнали?
— Откуда узнали?
— Уж не ты ли сам проболтался этой, своей...
Отец, мать, Женда в ужасе кинулись к нему.
— Не говорите глупости!
Андреа вздрогнул и нахмурился. Казалось, он пробуждался от сна. И вдруг вспыхнул, прикрикнул на них:
— И не смейте называть ее так... И вообще, чтоб вы знали, я женюсь на ней!
— Ха-ха! Так они и откажутся от своего консула и отдадут ее за тебя! — насмешливо проворчал Слави. Но вдруг до него дошло что именно имел в виду Андреа, говоря о братьях, подошел к нему и глухо спросил: — Что им известно при Климента и Косту?
— Этот старый хрыч хаджи Мина встретил их в Богрове, когда они ехали к горам. Видно, поэтому они и не возвращаются.
— Ох, лучше б они там остались! — всхлипнула мать.
— И вообще наши соседи многое знают, — со все нарастающим озлоблением продолжал Андреа. — Вот сейчас видели, этот блюдолиз ушел... Догадываетесь, куда?!
— Значит, ты уверен в этом?
— Я это знаю от нее, отец.
— От их дочери?
— Да, от Неды. Она меня вызвала, чтобы предупредить. Она и прежде те сведения о Сулеймане передала.
И тут все сразу переменилось. Все стало совсем по-иному, как даже и не предполагал Андреа. Кляня на чем свет стоит и Радоя, и его сына, и войну, перепуганный Слави торопил Андреа, просил не мешкать. Дал ему денег, приказал женщинам поскорее приготовить для него теплую одежду и еду, уговаривал его сразу же бежать к русским, потому что, говорил он, ему хорошо ведомы эти клятые османы, он уже хлебнул от них немало лиха...
— Поскорее, торопись, сынок! — повторял он и уже сам больше задерживал сборы, чем помогал им.
«Ну, я уйду, доберусь как-нибудь до русских — мне ведь сделать это легче, а как же она? — думал Андреа. — Что станет с нею? А если ее все же вынудят выйти замуж за француза? Она сказала мне, что теперь уже ничего не боится. Что расстроит помолвку. И что теперь вообще все будет по-другому. Да и консул, если он порядочный человек, после такого скандала сам должен отказаться от нее», — рассуждал он, раздираемый болью и страхом.
Он вынул из тайничка в своей комнате револьвер, хранившийся с комитетских времен, рассовал по карманам патроны, положил в сумку с вещами русский словарь брата и истрепанный томик стихов, с которым ему не хотелось расставаться. Взять карту? Нет, не стоит, он достаточно хорошо изучил местность... Ах, если б у него был какой-нибудь портретик Неды или же хоть какая-нибудь подаренная ею вещица! Но как только он подумал о Неде, сразу же все, что произошло, снова молнией пронеслось в его мозгу, обдало его горячей волной, заставило вздрогнуть. Он кинулся к окну и прильнул к стеклу лбом. Но дом Задгорских был погружен в темноту. В своей ли она комнате или же ее заперли где-нибудь внизу? «Люби меня... Люби, как я люблю тебя!» — беззвучно твердил он, весь отдавшись нахлынувшему на него чувству, пока кто-то не коснулся его плеча. Он обернулся.
Это была мать.
— Торопись, Андреа. Время летит, сынок... Ох, как все это тяжко.
Она опустила голову ему на плечо и заплакала.
Он сказал ей, чтоб она не горевала, что скоро они с Климентом и Костой вернутся и что тогда для всех них действительно начнется новая жизнь. Он говорил и не чувствовал, что и из его глаз текут слезы. Потом он попросил ее присматривать за Недой; он доверил матери свои чувства, потому что ему казалось, что мать одобряет его выбор.
— Ну что же вы мешкаете, о чем разговор ведете? — прервал его отец, стоявший на пороге. — Да ты что, жена, хочешь, чтоб его тут сейчас жандармы сцапали?
Слова его испугали мать. Она поцеловала Андреа, перекрестила его. А он, такой всегда непокорный, такой сорвиголова, не признающий ничего на свете, как все о нем говорили, обнимался с Жендой, с сонным Славейко, с отцом, всхлипывал так же, как они, охваченный мрачными предчувствиями, утирал смущенно слезы.
— Ну все! А то вы меня словно на войну провожаете! — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Вот и я с вами слезу пустил. Ну, прощайте, отец, мама... прощайте!..
— Прости нас, сынок, — сказал отец и поцеловал его в лоб. — В добрый путь, Андреа. Дай господь нам свидеться. А что было, то, значит, должно было быть.
Андреа перекинул через плечо сумку, отворил ворота, внимательно оглядел площадь и вышел. «А что было, то, значит, должно было быть, — повторил он с каким-то новым, не знакомым ему прежде чувством облегчения. — Подумать только, а ведь это мне так отец сказал!» Он поглядел на темное окошко Неды и, словно боясь самого себя, торопливо зашагал по той же самой дороге, по которой когда-то к ним пришел его комитетский товарищ Дяко.
Пока Андреа добирался до окружавшего город рва, мысли в его разгоряченном мозгу все время вертелись вокруг только что пережитого. Он припоминал в их последовательности детали происшедшего, восстанавливал в памяти от начала до конца сцену у колодца во всех ее подробностях, неистовые крики Радоя и его сына, их ожесточение, смысл которого сейчас ему казался вполне понятным. Лишь когда он спустился по заснеженному обрыву на черное, обледеневшее дно рва, а затем вскарабкался с неожиданной для самого себя ловкостью по его противоположному склону, он вдруг понял, куда направляется и что его ждет впереди. Пораженный, он даже остановился: наконец-то он отправился туда, где ему давно уже надлежало быть.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: