Максуд Кариев - Спитамен

Связав пленного, они положили его поперек седла и приторочили крепко-накрепко, продев веревку под брюхом пойманной лошади.

— Сними с убитых оружие! — велел воин, вытирая ладони о попону. — А днем хорошенько разглядим, чем же эти собаки превосходят нас.

— Снял уже, — отозвался Шердор. — Колчаны полны стрел. Хорошо, что они не заметили нас и не успели вынуть луков.

— Ахура — Мазда уберег…

— Он справедлив, помогает тем, кто прав. А вот и мечи, Спитамен. Они короче наших, — сказал Шердор, подавая предводителю чужое оружие.

— Короче? Выходит, полегче… — задумчиво проговорил Спитамен и, резко выдернув непривычно легкий меч из ножен, дважды описал им в воздухе круг. — Значит ли это, что руки у них слабее, чем наши?..

— Вряд ли…

— Тогда почему короче? — спросил Спитамен, разглядывая тускло блестящий в темноте меч.

— Храброму длинный меч не нужен, мой господин.

— Что же, они храбрее нас?

— Ну что вы, наши джигиты словно львы.

— Тогда почему же Искандар Зулькарнайн гонит перед собой великого из великих, не давая ему передыху, и уже подступил к нашим границам?..

— Воины его давно воюют. Их руки привыкли к оружию, а наши к сохе.

— То-то же!.. А ты молодец, Шердор. Я сегодня впервые увидел, как ты владеешь арканом.

— Мне часто приходится карабкаться на скалы. А тут без аркана не обойдешься. Я набрасывал его на подходящие уступы, набил руку…

— Обучишь этому моих воинов.

— Уже учу. А они меня учат владеть мечом.

— Мечи наши длиннее, а джигиты смелее. Ты увидишь, Шердор, мы победим поганых.

— Если в сражение поведешь нас ты, Спитамен.

— Сначала я сделаю все, чтобы в Согдиане не было пролито моря крови…

— Ты не ранен, Спитамен? На тебе кровь.

— Место, окропленное кровью врага, не задевает стрела.

Всадники сели на коней. Шердор привязал к своему седлу повод лошади, на которой находился пленный. Окинув его неприязненным взглядом, пробурчал:

— Повадились…

— Видно, их уже немало рыскает по Согдиане, Шердор. Когда то в одном, то в другом месте стали обнаруживать убитых чабанов, я так и подумал, что это — дело их рук. Им не нужны свидетели…

Спитамен поехал впереди. Обернувшись, спросил:

— Ты не потеряешь свою ношу, Шердор?

— Эта ноша, свалившись, сама подаст голос: понимает небось — остаться в пустыне значит погибнуть.

— Иногда предпочитают погибнуть, чем в плен угодить. И так бывает, Шердор.

Постепенно светало. Въехав на возвышенность, они увидели вдалеке белесую полоску тумана, что извивалась между холмами, то отдаляясь от путников и исчезая, то вновь приближаясь. Это над теплой речкой холодными ночами нависал туман. А с восходом он розовел, как пенка на патоке, и постепенно таял.

Спитамену показалось, что пленный что-то пробормотал по-согдийски, он придержал коня и обернулся:

— Ого, ты болтаешь по-нашему?

— Да, — простонал тот.

— Ну, так поговори, а мы послушаем.

— Сперва дайте хоть глоток воды, чтобы промочить горло.

— Мы и сами были бы рады хоть капле, — усмехнулся Спитамен.

— Правду говорят про вас, что вы, злодеи, как верблюды, можете по сорок дней без воды мотаться по пустыне… Подо мной в хурджине есть вода, слышу, как хлюпает, достаньте!.. — он произносил слова, страшно их коверкая, однако понять его было можно.

Шердор спешился и принялся шарить в хурджине пленного. Немного воды оставалось в бурдюке. Кроме нее, он обнаружил и кое-что из еды.

— Вот вода, — сказал он, оборачиваясь к Спитамену и подняв над головой бурдюк.

— Не давай. Яду ему, а не воды! Злодеями нас назвал, так пусть наше злодейство на себе испытывает, — сказал Спитамен.

— Ладно, я не в обиде, — упавшим голосом пробормотал пленный. — Может ли лань обижаться на поймавшего ее льва… Пейте сами.

— Вот как? — усмехнулся Спитамен. — Не зря говорят, что юноны склонны философствовать. Это, я слышал, помогает вам жить, порой заменяя пищу и воду. Не правда ли?

Пленный замотал русой кучерявой головой, с которой посыпался набившийся в волосы песок, из горла его вырвался странный хрипловатый клекот — с трудом можно было догадаться, что он смеется.

Спитамен пустил коня под уклон вскачь. Вскоре они подъехали к реке. Под глинистым берегом плескалась желтоватая от ила вода — где — то в верховьях, видно, прошел дождь. Из низины, все еще скрытой от глаз туманом, донесся лай собак, и какое-то время спустя из розовой мглы проступили полукруглые силуэты юрт. Здесь расположились на лето люди из улуса [43] Улус — феодальное образование, большое поселение или несколько небольших, где проживают люди одного и того же рода. Спитамена. Год выдался засушливый, и они решили пасти скот, перегоняя с места на место вдоль реки. Неожиданно появились разбуженные лаем собак и наспех одевшиеся люди. Они приняли у Спитамена коня, кланяясь и прижимая руки к груди.

— Это художник и воин Шердор, — представил его Спитамен, положив ему на плечо руку. — Насилу уговорил его покинуть Мараканду и уехать со мной.

— Он будет нам другом, — сказал один из чабанов, улыбаясь и поеживаясь от утренней свежести.

— А что у вас на третьем коне, господин? — спросил молодой чабан, осторожно приближаясь к пугливо пятящемуся коню и пытаясь взять его за повод: — Изнемогший в пути гость или всего-навсего кладь?

— Эту кладь надо понадежнее упрятать, хотя я еще не знаю, какова ей цена.

— Это лазутчик Искандара. Таких людей Двурогий ценит высоко, — сказал Шердор.

— Ну — у?.. — удивились чабаны и, обступив пленного, стали разглядывать.

А тот лежал без чувств поперек седла, свесив руки. Наиболее любопытные прикасались к русым кучерявым волосам. Его рыжие ресницы, обсыпанные песком, задрожали, и он открыл глаза. Они у него были голубые. Словно два маленьких, отражающих небо, зеркальца. Тут уже немало были наслышаны об Искандаре Двурогом, небылицы о нем передавались из уст в уста. Рассказывают, будто он не обыкновенный, как все, человек, а сын Зевса. Вот почему он не проиграл ни одного сражения. Наверное, хорошо быть сыном Бога: чего бы ни захотел — стоит обратиться за помощью к отцу, — и тотчас желание твое исполнится. И вот… словно с неба свалился человек Искандара. Лазутчик… Случайно ли это? Не послан ли он для того, чтобы все разузнать о тех местах, куда их царь намерен прийти?.. Не эти ли люди специально распространяют о своем повелителе разного рода слухи?..

— Снимите его! Дайте напиться и накормите, — распорядился Спитамен.

Он решил провести в этом аиле [44] Аил — становище, временное поселение из юрт. два-три дня прежде чем отправиться домой.

Пленного, поддерживая под руки, повели в одну из ближайших юрт. Толпа двинулась следом, шумно обсуждая происшедшее, высказывая предположение, что привело чужака в их места. Они были наслышаны, что воины Искандара едва ли не великаны и сильны, как дивы, а этот низкоросл, ничем не отличается от согдийцев. Только волосы светлые, а глаза голубые.