Жан Маркаль - Жизор и загадка тамплиеров

Часто забывают, что рыцари — а также и другие члены ордена — обязаны были слепо повиноваться великому магистру, который в свою очередь подчинялся только папе римскому. Если тамплиеры явно благоволили к королю Англии, то немыслимо, чтобы они поступали так без приказа — или, по меньшей мере, без согласия — понтифика. Итак, искать объяснения нужно в Риме. К тому же разрешение на брак между двумя королевскими детьми мог дать только сам папа. Епископ Лизье, участвовавший в переговорах, оставил нам красноречивое свидетельство. Если верить этому служителю Церкви — который, как кажется, пишет искренне, — «никогда папские легаты не давали такого разрешения (на свадьбу), если не были принуждены к этому необходимостью или самыми благими последствиями такого шага».

Вот все и прояснилось. Хотя Францию традиционно именовали «старшей дщерью Церкви» (людям всегда нравились красивые слова), в 1160 году папство предпочло династию Плантагенетов, — отвергнув династию Капетингов, которая, как тогда казалось, скоро пресечется. Более того — и это весомая причина — организация крестовых походов напрямую зависела от англо-нормандской знати, которая предоставляла большие субсидии и самые крупные отряды. В своей макиавеллистической политике, целью который было господство над Европой и средиземноморским миром, папство поочередно использовало в своих интересах то одних, то других, а то и натравливало их друг на друга. Примеры такой политики не были редкостью: чтобы бороться с возрастающим влиянием кельтских христиан на британских островах, Рим буквально выдал бриттов англосаксам в VII веке, а ирландцев — Генриху II Плантагенету в XII веке. Самое меньшее, что можно сказать по этому поводу, то, что ирландцы, слывшие самими ярыми «папистами» среди католиков, явно никогда не были злопамятными. И то правда, что намерения Господа непостижимы, особенно если люди присваивают себе право говорить от его имени.

Итак, в этом-то и заключалась вся важность роли тамплиеров на политической сцене того времени. Орден, основанный, чтобы защищать паломников, посетивших Святую Землю, в 1160 году стал огромной разветвленной организацией, пустившей корни повсюду. От Святой Земли до Испании, где братья-рыцари приняли деятельное участие в Реконкисте, и по всей Европе, в том числе и Ирландии; орден создал сложную систему резиденций, командорств и хозяйств, стратегических пунктов вдоль крупных дорог и храмов. В 1160 году, получая бесчисленные дары, пользуясь покровительством высших сановников Церкви, восхваляемые Бернардом Клервоским — который был настоящим лидером христианского мира в первой половине века, — бывшие «бедные рыцари Христа» были на вершине своего могущества. Они стали грозной силой, опиравшейся на действенную иерархию, для которой не существовало границ и препятствий. То была сила международного порядка, состоявшая, повторимся, на службе папы римского.

Незаменимый, когда требовалось обеспечить подготовку к крестовому походу, переправить денежные средства из Европы в Палестину, распорядиться королевской или княжеской казной, дать взаймы (в то время, как в ту эпоху ростовщичество было запрещено), наладить контакты между отдельными народами, орден тамплиеров был востребован во всем христианском мире: он разрешал тяжбы, подготавливал подписание договоров, выступил с посреднической миссией. Ни для кого не было секретом, что Нормандия, где уже насчитывалось немало учреждений тамплиеров, была не только богатой областью, но и в то же время «буферным государством», если воспользоваться термином, которым сегодня принято называть подобные территории. Интересы тамплиеров — и, естественно, папства — заключались в том, чтобы укрепиться в этом пограничном регионе и играть там решающую роль. Для этого следовало поддерживать «равновесие» между двумя соперниками в Нормандии, Францией и Англией, чтобы получить максимум выгоды и от французов, и от англичан. Передача Жизора англичанам существенно ослабила позиции французского короля и могла ограничить с его стороны возможные притязания. Достаточно было посоветовать королю Англии распорядиться своим новым владением, не злоупотребляя своим преимуществом: иначе баланс мог склониться на сторону французов. Эта система усиливала автономию Нормандии. То была большая политика, и подобное повторилось в XIX веке, когда было создано королевство Бельгия.

Итак, Жизор угодил в руки Генриха II Плантагенета. Он приказал усилить крепостные укрепления, и строительные работы продлились до 1184 года. В 1169 году Фома Бекет, бывший канцлер английского королевства, укрывшийся в аббатстве Понтиньи после своей ссоры с Генрихом II Плантагенетом, остановился в Жизоре. Людовик VII способствовал его примирению с английским королем, и тот попросил Фому снова занять кафедру архиепископа-примаса Англии и Нормандии в Кентербери. Известно, что несчастный Фома погиб на ступенях алтаря от рук убийц, неправильно истолковавших слова Генриха II. Впоследствии Бекет будет причислен к лику святых, и в Жизоре до сих пор видны обломки часовни, возведенной в его честь. Но во время своего пребывания в Жизоре Бекет якобы встречался с одним влиятельным тамплиером по имени Жан де Жизор, с которым долго беседовал. Поскольку не известно точно, о чем они могли разговаривать, некоторые авторы не упустили случая пофантазировать на тему возможного соглашения между архиепископом Кентерберийским и орденом тамплиеров. Но мы не можем сказать ничего определенного об этой встрече — кстати, вообще подозрительной, — пусть это даже придется не по вкусу сторонникам теории, согласно которой Жан де Жизор был инициатором раскола в ордене, который якобы произошел в 1188 году под знаменитым жизорским вязом.

Мысленно перенесемся в 1188 год под сень этого вяза. Генрих II расположился на поле вместе со своими военачальниками. Туда же прибыл и новый король Франции, Филипп II, которого позднее назовут Августом, и тоже в сопровождении своих командиров. Почетным гостем на этой встрече стал архиепископ Вильгельм Тирский, тот самый, который первым написал об основании ордена тамплиеров. Вильгельм Тирский призывал в проповеди к крестовому походу, который должен был стать третьим по счету. Красноречие архиепископа возымело свое действие, и всех присутствовавших охватил порыв энтузиазма. Бароны приняли крест под крики: «Так хочет Бог!» Событие имело серьезные последствия — и с того дня на гербе города Жизор появился «золотой крест на лазурном поле» под короной, помеченной 1188 годом. Несколько столетий спустя, в 1555 году французский король Генрих II пожаловал Жизору «три золотые лилии» в благодарность за верность и пышный прием, устроенный ему горожанами.