Валентин Рыбин - Закаспий; Каспий; Ашхабад; Фунтиков; Красноводск; 26 бакинских комиссаров

Житников сошел с трибуны и сопровождаемый военными и штатскими скрылся за зелеными воротами 5-го запасного Сибирского полка. Толпы на площади еще долго не расходились, продолжая обсуждать события в Ташкенте. Наконец потекли живыми потоками по Гоголевской, Невтоновской, Штабной, Офицерской и Базарной улицам, радиально уходящим от площади во все концы города.

Житников пригласил ревкомовцев - прапорщика Молибожко, деповцев Кадыгроба и Ермолая Макарова, печатников Зотова и Кукаева, от областной канцелярии - Лесовского, от дехкан асхабадского аула - недавнего тыловика Овезберды Кулиева, командиров рабочих и солдатских дружин в кабинет командира полка.

- Ну что ж, товарищи, приступим к распределению конкретных обязанностей, но сначала... - Яков Ефимович взглянул на стенные часы. - Сначала нам надо отправить в Ташкент нашего делегата Лесовского... Значит так, Молибожко... Выдай товарищу пистолет с патронами и переодень его в военную форму, а то на нем форма земская - эсеровская. Выдай сапоги, галифе, гимнастерку офицерскую и шинель тоже. Фуражку не надо - у него папаха каракульская, в ней он на генерала будет похож... Иди, а я ему пока мандат заготовлю...

Вечером Лесовский выехал почтовым поездом. В плацкартном вагоне занял нижнюю полку. С ним еще трое в купе. Не успели отъехать, сразу заговорили о новой революции. Лесовский не стал распространяться ни о делах Ревкома, ни о том, кто он сам и куда едет; послушал других и лег, накрывшись шинелью.

Ночь прошла спокойно. Утром и днем на перронах Мерва и Чарджуя тихо. Но в Кагане столпотворение. Едва остановился поезд, как ко всем вагонам кинулись толпы людей с мешками и чемоданами, толкая и браня друг друга.

Лесовский слез с полки, надел шинель и папаху, взял котелок, чтобы раздобыть в кубовой на перроне кипятку, но едва вышел из купе, как в вагон ринулась толпа солдат.

- Но-но, служивые, полегче! - Лесовский отпрянул к двери купе, терпеливо наблюдая, пока пройдут солдаты.

- Нельзя ли к вам, господин офицер? - обратил ся один из них.

- Какой я тебе, к дьяволу, офицер! Просто шинель надел - в ней в дороге удобнее. Заходи, но только сидеть будешь - тут не приляжешь.

- Да разве до спанья, когда кругом революция!- воскликнул солдат, садясь на край скамьи и оглядывая пассажиров.

- Куда спешите-то, чуть ли не целая рота вас? - спросил Лесовский.

- Ну дык, третьего дня еще генерала-карателя побили и арестовали! А теперь вся власть в руках Советов - охранять завоеванный мир надо, вот и торопимся!

В Самарканде на перроне тоже народу уйма, и едва поезд остановился, как сразу затрещали подножки вагонов от наседающей толпы. Кондуктор двери вовсе не открыл, но все равно откуда-то появились в шинелях, без погон, с красными повязками на рукавах патрульные.

- Документы, граждане! Быстренько предъявите документы и вещи! У кого в мешках мука, пшеница, рис, пшено - признавайтесь сразу, а то потом хуже будет! Необходима помощь голодающим ташкентцам!

- Ваши документы, господин...

- Не господии, а представитель Закаспийского Ревкома. Вот, пожалуйста. - Лесовский подал удостоверение и мандат о направлении в краевой Совет депутатов.

- Ясно, дорогой товарищ. - Старший патруля вернул документы и улыбнулся. - Закаспию хвала и честь. Ваши кушкинские артиллеристы и солдаты, можно сказать, поставили решающую точку в разгроме карателей...

В Ташкенте не только перрон, но и вся привокзальная площадь, была забита застрявшими в пути пассажирами. В дни всероссийской забастовки железнодорожников и выступлений рабочего класса и солдат Ташкента на станции скопилось несколько пассажирских поездов и военных эшелонов. Выбравшись через переполненный зал ожидания на улицу, Лесовский даже растерялся, не зная, куда идти. Всюду люди. Даже трамвайная линия - и та завалена мешками и узлами. Справа, возле чайханы и многочисленных лавок, несмотря на холод, прямо на тротуаре, на тряпье, спали женщины с детьми, рядом сидели бородатые мужики. Лесовский искал глазами в сером промозглом тумане ориентир - Благовещенскую церковь, в сторону которой ему надо было идти, но видел только головы, плечи, да лошадиные морды.

- Комиссар, айда с нами! - окликнул его солдат, ехавший с ним в купе. - Все равно тут ни извозчика, ни трамвая не дождешься. А до Константиновской площади, где теперь Совдеп, не так и далеко. Айда, товарищ!

- Пошли, коли так! - Лесовский подхватил чемоданишко и зашагал следом за каганцами, которые ринулись напрямую, расталкивая на пути толпящуюся публику.

Они пересекли круглую площадь и прямо по проезжей части Соборной улицы пошли к центру города. Лесовский не отставал от них. Под ногами скрежетала мокрая от ночного дождя брусчатка, а вверху, раскачиваясь на ветру, шумели высокие пирамидальные тополя.

У «Белого дома» - так успела назвать ташкентская буржуазия дом Временного правительства Туркестанского края, - солдат остановили часовые. Последовала проверка документов. Каганцам дали команду следовать левой стороной к казармам, где расположилась кушкннская батарея и солдаты. Оттуда, с загороженного дувалом двора несся гул множества слившихся воедино голосов. Лесовскому же указали на Совдеп.

- К кому вы, товарищ? - Дежурный красногвардеец преградил дорогу у самого входа.

- К самому главному. Вот мои документы.

- К Колесову, значит. Налево по коридору, но вряд ли сейчас к нему пробьешься.

- Попробую.

Коридоры Совдепа были заполнены людьми в шинелях и железнодорожными рабочими. Все вооружены - на плечах винтовки. В приемной председателя, судя по всему, командиры войсковых подразделений и рабочих дружин. Оглядывая их, Лесовский увидел знакомого командира-артиллериста.

- Русанов, здравствуй! - Лесовский подал руку.- Не узнал? В Кушку вместе ехали, в одном вагоне. Я - на обследование колодцев, а ты для дальнейшего прохождения службы!

- Фу ты, ну, конечно, узнал! Лесовский, если не ошибаюсь. Но почему ты в военной форме? Я подумал какой-нибудь полковник, перешедший на сторону революции. Папаха на тебе, шинель офицерская.

- Шинель со склада выдали, а папаху туркмены подарили, - пояснил Лесовский.

- А я думаю, что это за полковник выискивает кого-то! Между прочим, наш генерал-лейтенант Востросаблин целиком и полностью перешел в революцию. Слышал, небось, о нем?

- Слышал, но до сих пор сомневался в достоверности слухов.

- Ну, какие тут слухи - это факт. Сам он, как только Ташкентский Совдеп запросил помощь, образовал комиссию, и сам председателем комиссии стал. Приехали сюда, в Ташкент, эшелоном в двадцать вагонов- с орудиями, с пулеметами, пехоты побольше пятисот человек. Ну и, как говорится, с корабля на бал. Ударили по ташкентской крепости, разогнали карателей - главного комиссара и его помощника захватили. Юнкеров перебили... Ну, брат, тут было такое, что в двух словах не расскажешь. Нашим тоже досталось. Я нынче собираюсь в госпиталь - надо навестить своих батарейцев. Хочешь, сходим вместе?